Вот и решил-таки удовлетворить своё любопытство: сначала завернуть на «Вокзал дирижаблей» или «Воздушный порт» — так это место в Шивэйе называли. По-разному. И так, и так.
Дошёл до остановки, сел на подходящий трамвай, да поехал туда, где на посадку заходил очередной сигарообразный летучий гигант.
Приехал. Восхитился. Часа полтора, открыв рот, ходил по здоровенному, что десять футбольных, полю, на котором стояли пять или шесть аэростатов, а один заходил на посадку. Красивые они. Впечатляющие. Пожалуй, гораздо более впечатляющие, чем даже «Илы», которых я за свою жизнь успел навидаться за свою службу. И налетаться на них. Даже, неделю спать как-то пришлось прямо на аэродроме, в ста метрах от действующей ВПП…
Ходил, бродил, глазел. Чисто из интереса, подошёл к «НПС», стоявшему опершись плечом о «гондолу» аэростата и с хитрым прищуром подкручивающему свой черный ус. Спросил, сколько же стоит перелёт на такой штуковине? Ну а там уже слово за слово…
И вот теперь, стоя на палубе, опершись на ограждение, глядя на проплывающие внизу леса, поля, ниточки рек и кляксы озёр… второй день, начинал осознавать, насколько наивна была идея о путешествии «одиннадцатым маршрутом». Это ж, блин, всё равно, что из Москвы в Питер топать! Если не в Екатеринбург… или Шанхай. Ведь, этот, сегодняшний день — не последний в расчётном графике нашего путешествия. Нам полторы недели лететь…
* * *
Зачем на корабле стрелок, и почему капитан этого воздушного судна был так предупредителен со мной, я понял на третий день путешествия, когда снизу, из какого-то очередного непримечательного грязно-зелёного пятна леса, к дирижаблю бросилась стая из пары десятков каких-то устрашающе-отталкивающего вида крылатых существ, которых старший помощник капитана, тоже, кстати, стрелок, назвал «древесными гаргульями».
Старпома звали… Саша. Ему было около тридцати пяти лет. Уровень он имел, по моим прикидкам, где-то девяностый — девяносто пятый. Специализация, кая я уже и говорил — Стрелок. В качестве основного оружия, он использовал, даже на вид, очень мощный и тугой ростовой лук. Красивый, солидный, тяжёлый. C-ранговый.
С этим луком, Саша… блин, сложно звать таким именем типичного монголоида. Хотя, ко всему привыкаешь. Сам же старпом просил называть его именно так. И только так. Не Александром, не Алексом, не Саньком, тем более, не Шуриком. Саша — и всё тут. Как отец, говорит, назвал, так и ты зови. Ну — дело хозяйское. С этим луком Саша показывал мне интересные трюки, ухватки, «лайфхаки»… в общем, от скуки и широты душевной, открывал передо мной основы искусства местных лучников.
Естественно, что в не таком уж и большом (относительно) жилом пространстве гондолы дирижабля, тира для лучной стрельбы предусмотрено не было. Да и не могло быть. Но, старпом старпомом на этом судне не первый полёт был. И даже не первый год — он заранее запасся здоровенными вязанками стрел, хранящимися в грузовой части трюма, большая часть которых была «простыми», дешёвыми, не «улучшенными». Такие стоили по медяку за десяток. В сравнении с любой «боевой» стрелой, хотя бы E-ранга — сущие копейки, ничего не значащие для почти стоуровневого «хайя». Вот и пускали мы с ним эти «простые» стрелы прямо с борта, вниз, по произвольно выбираемым мишеням.
Само собой: лук свой мне Саша не доверял. Да и какой стрелок своё личное оружие вообще хоть кому-то трогать позволит? Это ж настолько личное, что даже и не знаю: всё равно, что жену свою полапать кому-то дать! Но, по счастью, у него с собой, вместе со стрелами ещё один был заначен. Старенький, потёртый, D-ранговый… Именно его я у Саши сменял на пять стрел, которые "улучшил" E-ранговыми "ядрами" из своих личных "ремесленных" запасов (а они у меня были, ведь в Шивэе я продавал не всё. "Ядра" и некоторую часть костей умертвий оставлял себе, на будущее, и как материалы для развития "профессий" — всё одно желающих черные кости купить не много на рынке находилось).
Полночи потом над полученным оружием «шаманил», приводя его в приличный вид и рабочее состояние. Привёл. И уже утром, мы стояли с Сашей на открытой палубе, на корме гондолы и неторопливо пускали «простые» стрелы вниз.
На третий день мы стояли так же и там же, за тем же самым занятием. Хм, а может быть, именно мы сами и спровоцировали стаю этих тварей на нападение, своей стрельбой?
* * *
Глава 30
* * *
«Древесная гаргулья», летающий монстр ранга C. То есть, на один ранг выше, чем гули и того же ранга, что умертвия. Двадцать штук. Это серьёзно.
Я, в долине, помнится, с одним единственным умертвием в рукопашную сойтись трусил — считал, что шансов в такой схватке у меня не будет, а тут — двадцать таких!
Человекоподобное существо, с двумя руками, двумя ногами-лапами, кожистыми крыльями и хвостом, похожим на хвост ящерицы — всё, словно вырезанное из твёрдого, почерневшего от времени и дождей дерева. Причём, вырезанное грубо, гротескно, карикатурно, неумелым, нестарательным мастером, на скорую руку. Хорошо, если не топором рублено.
Хотя, может быть и не хорошо… Да плевать вообще, как это страхолюдное нечто делалось! Важно, что их два десятка таких. И все два десятка, со скоростью истребителей времён Первой Мировой, несутся снизу, к нашему аэростату, уверенно набирая высоту.
Хорошо, что я не перестал быть «черепашкой» и находясь на борту дирижабля. Не перестал таскать свои сумки с барахлом всегда при себе. Пусть и тяжёлые они, нехило так ремень оттягивают, но с ними оно как-то спокойнее себя чувствуешь. Увереннее.
И «Баррет» мой тоже лежал в доступе, сверху, отдельно. А не где-нибудь на дне, засыпанный горой иных «очень нужных» вещей. Достать его получилось быстро. Подбор боеприпаса тоже большого времени не занял: «пуль» D-ранга у меня имелось в запасе не мало: ещё в долине успел наготовить, пока «решающей битвы» ждал. Зарядить винтовку — ещё сколько-то секунд, благо «Баррет» мой был уже магазинным, а не однозарядным, как «Ремингтон» до него.
Прийти в полную боевую готовность, в результате, удалось ровно к тому моменту, как между гаргульями и нами осталось около двух с половиной сотен метров — дистанция плёвая для винтовочной стрельбы — считай, в упор этих недоптиц бьёшь. Трудно промахнуться.
Вот только и им, эти двести пятьдесят метров преодолеть — считанные секунды. А «пуль» в магазине «Баррета» всего десять. Зарядить винтовку повторно я просто не успею…
Никогда в жизни я ещё так быстро не стрелял! Тем более, из оружия с «повторительной» системой перезаряжания. Это казалось безумием, насколько резко моя рука дергала рычаг затворной рамы. Как быстро эта рама лязгала по своим салазкам, закидывая, досылая очередной «патрон» в «патронник». Возникало чувство, что, если ещё хоть чуточку быстрее, то я эту раму просто вырву из своей винтовки. Но нет — «Баррет» продолжал держаться, работать и стрелять. Даже ни одного «перекоса патрона» не случилось, ни одного заедания. Ни одной осечки…
Сам я чувствовал себя в эти секунды тоже… механизмом. Продолжением механизма «Баррета». Таким же холодным, механическим, равнодушным, бесчувственным и эффективным. Хотя, пожалуй, не совсем так: равнодушным я не был. Как и бесчувственным. Но притом был «ровным», руки не тряслись, дыхание не сбоило. Область видимости, естественно, сузилась — от «тоннельного» эффекта никуда не денешься, но это даже помогало эффективнее выбирать и поражать цель.
