– Что великолепно? – переспросила у него та.
– Все это. – Арнолд вдруг остановился как вкопанный. – О, взгляните, Кристина, до чего прекрасное зрелище! – Он вынудил их встать перед обширным пустырем между двух зданий. Пустырь этот превратили в новехонькую баскетбольную площадку. Ее элегантно залили серым асфальтом и ярко осветили четырьмя исполинскими фонарями, направленными на игроков и щит с корзиной. С одной стороны площадки располагалась билетная касса, где участники приобретали себе право час организованно поиграть. Большинство игравших – маленькие мальчики. Было там и несколько мужчин в спортивной форме: Арнолд рассудил, что они работают на этой площадке и включаются в игру, когда люди покупают недостаточно билетов для того, чтобы образовать две полные команды. Арнолд зарделся от удовольствия. – Послушайте, Кристина, – сказал он, – вы бегите дальше, я тут попытаю свои силы; за вами с папенькой я потом зайду.
Она показала ему нужный бар, но у нее оставалось чувство, что Арнолд не слишком-то ее слушает. Мгновенье она постояла с его отцом, и они поглядели, как Арнолд спешит к кассе и торопливо просовывает мелочь в окошко. Мигом очутился он на площадке – бежал, не снявши пальто, и подпрыгивал, расставив руки. Один из людей в форме быстро вышел из игры, дабы уступить место Арнолду. Но теперь отчаянно пытался привлечь его внимание, потому что Арнолд у кассы так спешил, что кассир не успел выдать ему цветную нарукавную повязку, по каким игроки могли отличать членов своей команды.
– Полагаю, – произнесла мисс Гёринг, – что нам лучше пойти. Арнолд, по всей видимости, вскоре последует за нами.
Они двинулись по улице. Отец Арнолда помедлил миг перед дверью салуна.
– Что за люди сюда ходят? – осведомился он у мисс Гёринг.
– О, – ответила ему та. – Всякие, наверное. Богатые и бедные, рабочие и банкиры, преступники и карлики.
– Карлики, – тревожно повторил Арнолдов отец.
Едва они вошли, мисс Гёринг заметила Энди. Он пил у дальнего конца стойки, надвинув шляпу себе на один глаз. Мисс Гёринг поспешно усадила Арнолдова отца в кабинку.
– Снимите пальто, – велела ему она, – и закажите себе выпить вон у того человека за стойкой.
Она подошла к Энди и протянула ему руку. Выглядел он очень зловредным и надменным.
– Здрасьте, – произнес он. – Снова решили приехать на большую землю?
– А как же, – ответила мисс Гёринг. – Я же вам обещала.
– Ну, – промолвил Энди, – за все свои годы я убедился, что ничего это не значит.
Мисс Гёринг слегка смутилась. Недолго постояли они бок о бок, не произнося ни слова.
– Простите, – выговорил Энди, – но у меня на сегодняшний вечер нет к вам предложений. В городе только один кинотеатр, а сегодня там показывают очень скверную картину. – Он взял себе еще выпить и тут же залпом выпил. Потом очень медленно стал вращать шкалу радиоприемника, пока не наткнулся на танго.
– Что ж, позволите вас пригласить? – спросил он, вроде бы чуть приободрившись.
Мисс Гёринг кивнула.
Держал ее он очень прямо и так крепко, что она оказалась в до крайности неловком и неудобном положении. Так дотанцевали они до дальнего угла бара.
– Ну и как, – вымолвил он, – постараетесь ли вы осчастливить меня? Потому что времени лишнего у меня нет. – Энди оттолкнул ее от себя и выпрямился лицом к ней, свесив руки по бокам. – Отойдите, пожалуйста, на шаг подальше, – произнес он. – Тщательно присмотритесь к своему мужчине, а потом скажите, хотите вы его или нет.
Мисс Гёринг не понимала, как ей ответить что-либо иное, кроме «да». Теперь он стоял, склонив голову набок, и очень сильно походило, будто старался при этом не моргать, – так делают люди, когда их фотографируют.
– Очень хорошо, – проговорила мисс Гёринг, – я действительно хочу, чтоб вы стали моим мужчиной. – Она мило ему улыбнулась, но слишком уж не задумалась о том, что произносит.
Энди вытянул к ней руки, и они продолжали танцевать. Он очень гордо смотрел поверх ее головы и самую чуточку улыбался. Когда же танец завершился, мисс Гёринг с угрызением совести вспомнила, что Арнолдов отец все это время сидел один в кабинке. Вдвойне жаль стало ей оттого, что он, казалось, так сильно опечалился и постарел после того, как они сели в поезд, что едва ли уже вообще напоминал того бодрого чудака, каким был несколько дней в доме на острове, – или даже того фанатичного джентльмена, каким показался мисс Гёринг в ту первую ночь, когда они только познакомились.
– Батюшки, я должна познакомить вас с отцом Арнолда, – произнесла она Энди. – Пойдемте-ка сюда со мной.
Еще совестнее стало ей, когда она зашла в кабинку, потому что отец Арнолда все это время просидел здесь, не заказав себе ничего.
– В чем дело? – спросила мисс Гёринг – голос у нее взлетел, словно у взвинченной матери. – Отчего же вы не заказали ничего выпить?
Арнолдов отец воровато огляделся.
– Не знаю, – ответил он, – никакого желания не чувствовал.
Она познакомила мужчин друг с другом, и все они вместе уселись. Отец Арнолда весьма учтиво осведомился у Энди, живет ли тот в этом городке и чем занимается. В течение своей беседы оба они выяснили, что не только родились в одном городке, но еще и, несмотря на разницу в возрасте, проживали там одновременно, но так и не встретились. В отличие от большинства людей Энди, когда им обоим открылся этот факт, вроде бы не стал оживленнее.
– Да, – устало отвечал он на вопросы Арнолдова отца, – я правда там жил в 1920-м.
– Тогда уж точно, – проговорил отец Арнолда, выпрямляясь на сиденье, – тогда уж точно вы были хорошо знакомы с семейством Маклинов. Они жили на горке. У них было семеро детей – пять девочек и два мальчика. И все они, как вы наверняка помните, располагали зверской копною ярко-рыжих волос.
– Я их не знал, – тихонько ответил Энди, начиная багроветь лицом.
– Это очень странно, – проговорил Арнолдов отец. – Тогда вы должны были знать Винсента Коннелли, Питера Джекетсона и Роберта Булла.
– Нет, – ответил Энди, – нет, не знал. – Казалось, его доброе расположение духа совершенно улетучилось.
– Они, – произнес отец Арнолда, – управляли главными деловыми интересами городка. – Он пристально всматривался в Эндино лицо.
Тот еще раз покачал головой и уставился в пространство.
– Риддлтон? – отрывисто осведомился у него отец Арнолда.
– Что? – спросил Энди.
– Риддлтон, президент банка.
– Ну, не вполне, – ответил Энди.
Арнолдов отец откинулся на спинку сиденья и вздохнул.
– Где же вы жили? – наконец спросил он у Энди.
– Я жил, – ответил тот, – в конце Парламент-стрит, на углу с Бёрд-авеню.
– Ужасно там было, пока не начали сносить, да? – промолвил отец Арнолда, и глаза ему затуманило воспоминаньями.
