– А ты знала, что витютень – обозначение вяхиря?
Еще одна статья из «Языка цветов»: ветки туи означают «силу».
Дома мы задумались, где именно разместить эту книгу у нас на полках. Мы говорили друг дружке, что однажды дело у нас дойдет до того, чтобы расставить все по алфавиту или по высоте корешков, или по цвету, но дело так и не дошло. Оказалась она в итоге рядом с греческой поваренной книгой и переводом «Лесбийских народов: материалов к словарю» (1979) Моник Виттиг и Занде Цайг. Эту книгу Пип нашла на блошином рынке, или в благотворительном магазине, или на распродаже подержанных вещей. Она полистала или порылась, забулькала, как водосток или сливное рыло горгульи и тут же не сходя с места взялась текстить мне лакомое с тех страниц. Приходилось прятать телефон от Дейвида всякий раз, когда он засовывал голову в дверь – проверить, не бью ли я баклуши за рабочим столом.
Когда получала степень, о Виттиг я слышала. Цайг была ее партнершей и прежде – а также, надеюсь, и ныне, и всю дорогу – ее инструктором по боевым искусствам. Книга – игривый, спекулятивный, берущий за живое альманах сказочного острова, населенного лесбиянками. Это пародия, глупая и поразительная одновременно – манифест и дерзкая дразнилка, натягивающая читателю нос. Где-то глубоко среди страниц в книге представлен неологизм сиприн. Что это значит? Переводчик книги довольно неуверенно объяснял это слово как «сок». По-французски cyprine определяется как «le liquide sécrété à l’entrée du vagin de la femme lorsqu’elle est en état d’excitation sexuelle».
Пип прислала мне фото этой страницы прямо от ларька с блошиного рынка. В текст она включила «;£». Она собиралась впечатать «;)», но палец, должно быть, соскользнул.
Мило ощущалось вдруг получить слово для такого. Читая текст Пип, я поразилась тому, что все слова, какие у меня были, что приближались к сиприн, либо ассоциировались больше с мужчинами, либо были связаны с тем, что у меня течет из носа.
Слову сиприн в перечне Виттиг и Цайг было предназначено иметь лингвистические коннотации с островом Кипр, домом Афродиты. Это верткое и поблескивающее слово.
В тог время я натекстила в ответ Пип: Это верткое и поблескивающее слово.
Пип ответила: И тебе известно, что геи любят остров – напр. Лесбос, круизы и т. д.
Ты со мною флиртуешь? – натекстила я.
Ты еще на работе? – ответила Пип. Я положила телефон в выдвижной ящик стола и вернулась к стажерской задаче, выполнения которой требовал тот день.
Книга Виттиг и Цайг хлестала через край. Вот отчасти и то, что я любила в Пип. Друг с дружкой мы могли говорить о краях, Краях и заблуждениях, о том, каково их бремя.
Сиприн я проверила в словаре Суонзби из чистого любопытства. То была праздная мысль, ленивая. Непристойный соглядатай, а не мысль, – но и без особой надежды. Его я там нашла, но лишь потому, что слово это также описывает разновидность минерала, впервые открытого рядом с лавовым материалом на горе Везувий. Грохочущие тучи и замершие тела – да, Везувий тот самый. Никак не запомню, есть ли у слова «лава» множественное число. Не дается легко. А что дается? Sensu stricto, сквозь занавески может навестить ветерок, поэтому я пойду за его запахом и стану читать, да, множественные лавовые потоки вздымаются жарко и невозможно, словно руки, тянущиеся из скалы.
«Новый энциклопедический словарь Суонзби» утверждает, что минерал сиприн также известен как идокраз. И до края как раз дохожу я, подумала я, когда вентилятор попросту перемешивал воздух во что-то силикатное и перламутровое, снаружи – звезды или солнца, яркие, как павлины. «Идокраз встречается в виде кристаллов в скарновых образованиях». Скарн относился к химическому изменению камня посредством гидротермального воздействия. Тут речь о горячих жидкостях, прежде подверженных контактному метаморфизму. Жарко – и перемена из твердостей и прочной приземленности. Я читала, что кристаллы сиприна можно обтачивать, как самоцветы. «Заточи-ка на этом зубы» – всегда казалась мне эта фраза раскаленно-свирепой.
Со сколькими серьезными книгами и вебсайтами сверилась я, прежде чем отправилась в серьезную постель с серьезной женщиной? В тех книгах имелись диаграммы, какие полагаются инструкциям по самостоятельной сборке мебели или ремонту ювелирных украшений. Все эти книги куплены – не из библиотеки. Учебный план присваивался и усваивался с искренним и испуганным предчувствием экзамена. Слова сиприн мне тогда было не ухватить. Есть в этом некоторый каламбур, но не уверена, что сумею сделать его неделикатно-деликатным. От поисков значения слова или слова значений я начинаю казаться слегка слетевшей с катушек.
Я читала, что существует такой моллюск, который называется исландским сиприном (Arctica islandica), также известный как океанский куахог. Куахог. Пузырь, а не слово, уютное и уродливое – и великолепное. Куахог – это слово нужно произносить под водой или с полным ртом. Некоторые слова просто созданы для спекулятивной ономатопеи. Правильно ли я напечатала ономатопею с первого раза? Ояебу. Ономатопея ономатопически значит «месить руками клавиатуру, бездумно, однако с надеждой».
«Новый энциклопедический словарь Суонзби» утверждает, что исландский сиприн – вид съедобного моллюска, что в понятиях слова сиприн у Виттиг превосходно намекает: можно поправлять или портить соль анекдота по собственному желанию. Я откочевала в Википедию и обнаружила, что обнаружен индивидуальный образчик исландского сиприна, проживший 507 лет, что сделало его «самым долгоживущим многоклеточным, не существующим колонией, чей возраст точно известен». Сиприн и точность, ваше здоровье: 507 лет назад Томас Уолси разрабатывал планы вторжения во Францию. В статье о древних съедобных моллюсках подчеркивалось, что «неизвестно, сколь долго [образчик] мог бы прожить еще, не будь он добыт живым экспедицией в 2006 году». Я вообразила морскую драгу, в ее дурном радио полно худших хитов того года, а они меж тем выкапывают благородную древнюю ракушку: «Лондонский мост» Ферджи, «Секси-Обрат» Джей-Ти, «Ты + Твоя рука» П!инк. Нельзя раскапывать такое граблями, подумала я тогда. А следом подумала: эта работа губит во способность сосредоточиваться.
Задумалась над тем, как датируют возраст съедобной ракушки, и над другими предложениями.
Существуют такие слова, у каких столь приятны консистенция, текстура, вкус, цвет, аромат, окружение, среда, поза, осанка, выгиб, растяжка, уют, высота, лунка; ясные, тепловатые, бурные, свирепые, жидкие, лакированные, медовые, застегнутые, соломой крытые, дроздом пропетые, в блесках слова. Нормальный рН этих слов – между 3,8 и 4,5, поэтому жгутся они будь здоров.
Полагаю, существовал человек по фамилии Скин. Полагаю, был и человек по фамилии Бартолин. В их честь назвали железы и протоки – точно так же, как в честь других именуют горы и существ. Я надеялась, что люди эти были добры.
Как глагол прятания я предпочитала слово секретить, а не что угодно связанное с наружностью. Засекречено где-то на мне.
