— Я видел там один бланк на доставку в Менск, — заметил я.
— Ага. Так он и разбежался отпустить нас за здорово живёшь. Ему даже на лапу не дать. Потому что весть о том, что в этом захолустье появился вместительный аэроплан уже облетела владельцев грузов, и они потирают руки от радости. И если диспетчер не растолкает скопившиеся заявки, владельцы пожалуются местному боярину Каменцу, тот вынесет мозг представителю гильдии в Менске. А оно трактирщику надо, лишаться приработка? Словом, сначала прокатимся по окрестностям, и только потом нас выпустят. Ну или нам повезёт и сюда залетит ещё какой бедолага.
— Но ты ведь могла предполагать, что тут такая засада?
— Вообще-то, это редкость, а навар в полтораста рублей стоит такого риска. Опять же, здесь то же не в убыток. Просто потеря времени.
— Ясно.
Управляющий боярской усадьбы тянуть вола за подробности не стал, и тут же развёл бурную деятельность. Впрочем, несмотря на всё его проворство, два часа мы убили. С другой стороны, судя по удовлетворённому виду Василисы, всё могло быть и хуже.
Наконец, «Гусь» разогнался по акватории порта, и оторвался от воды. С набором высоты развернулся, и взял нужное направление, заняв эшелон на двух верстах. Более чем достаточно. Тут лететь-то… Со взлётом и посадкой уложимся в полчаса. Дольше грузились и будем разгружаться.
— Василиса, я вот не пойму, а не дешевле ли боярину самому доставлять грузы для своих окрестных сёл?
— Если бы всё было так просто, то в гильдии вольников не возникло бы нужды. Ну вот взять нашего «Гуся». Сорок тысяч рублей, одномоментно вынь да полож. Даже если в кредит, получается куда как солидно. Содержание пилота, техническое обслуживание, ремонт, ещё чёрт его знает сколько забот и вопросов. А ведь еще и потерять машину можно. Вольники на круг выходят гораздо дешевле. Боярин же в первую очередь должен думать о безопасности своих земель, а потому предпочтёт содержать эскадрилью истребителей.
Вскоре мы уже были над скалистым островом Доброхотский. По форме походит на овал эдак с полторы на одну версту. Каждый пригодный клочок земли местные жители использовали под пашни и огороды. Даже дома стоят на выступающих наружу скалах.
К слову сказать, порода тут сланцевая, и местные поднимают целые пласты, которые потом ломают и используют как строительный материал. Древний как мир принцип. Никакая армия не удержит территорию, если на ней не проживают подданные, нашёл своё воплощение и здесь. Люди живут, пашут, сеют, рождаются, умирают, и стерегут свои земли от врагов.
Устроено все с умом и размахом. По окраинам села две сторожевые башни, типа тех, что ставили на Кавказе. Только сверху они не крытые кровлей, а имеют площадки с парапетом, на которых установлено по зенитному орудию. Как следует из памяти Григория, это детище русского оружейника Лобачёва. Есть два варианта, компактный десантный, и вот такой, воздухобойный с более длинным стволом, и весомым зарядом, позволяющим отправлять снаряды высоко в небо.
На крышах четырёх домов я приметил картечницы, установленные на стойках, для ведения огня по воздушным целям. Огневые точки защищены мешками с песком. Лично я такой подход одобряю, хотя вокруг и хватает камня. От песка пули и осколки снарядов рикошетируют куда реже, и от него не летит каменная крошка. Максимум, сыпанёт в глаза.
Если судить по планировке, то подворья представляют собой опорные пункты, соединённые посредством улиц в единый оборонительный узел. А сами улицы подобны огненном мешкам. Стены задних фасадов домов выставлены наружу на манер крепостных. Наверняка и толщину имеют солидную, и бойницами оборудованы. Некоторые дома, на манер башен выдвинуты для ведения фланкирующего огня.
В связи с дефицитом земли, для приёма самолётов устроили искусственную гавань. Узкая полоска воды, зажатая между скалой и каменным молом, отгораживающим её от бурной морской пучины.
Всё же странно тут как-то всё. Ветер так себе, и не ветер, а ветерок, но за заграждением бушует самый настоящий шторм. Многометровые водяные валы раз за разом накатывают на искусственную преграду, словно жаждут её разрушить.
Василиса села без каких-либо сложностей, и встала рядом с У-6, покачивающимся на мелкой волне, едва уловимом отголоске бушующей снаружи стихии. «Стриж», как его прозвали в народе, является продолжением «Воробья», разве только моноплан, с нижним расположением крыла и с чуть лучшими характеристиками. С одной стороны, вроде как учебный, по факту же, как и предшественник, многоцелевой. Вот этот используется в качестве патрульного. А ещё имеет на вооружении сразу два «грохота», курсовой и на турели в кабине штурмана.
Едва я закончил швартовку, как к нам уже подкатила двухколёсная коляска, запряжённая лоснящимся жеребцом. Из неё выбрался крепкий мужчина, затянутый в зелёный мундир порубежника, с погонами поручика.
К слову, это отдельное сословие, освобождённое от каких-либо налогов и податей. Напротив, они ещё и получают за свою службу от казны. Правда, не плату, а оружие, боеприпасы и снаряжение. Зато и служат всю жизнь, оберегая рубежи княжества.
— Здравия желаю. Куренной атаман, поручик Зиновьев.
Ага. Это у них ведётся от соседства с кочевниками. Первые порубежники появились ещё до катаклизма, на границе с половецкой степью. Соседи же неизменно перенимают что-то друг от друга. Курень, у половцев это род, основная административная единица орды состоящая из нескольких семей, аилов. В порубежных сёлах тоже зачастую очень много родственников. Вот и переняли. Прошли века, но память об этом сохранилась.
— Вольник Ларионова, — не стала разводить церемонии Василиса. — Вы будете принимать груз, и выплатите вторую часть вознаграждения?
— Я.
— В таком случае, вот накладные.
— Не так быстро, красавица, — одарил он её игривой улыбкой.
— Я-то может и красавица, да не про твою честь, павлин надутый. Достали уже, ухажёры драные.
А что такого. Офицер сам перевёл разговор в эту плоскость. Вот теперь пусть на себя и пеняет. И он похоже это осознал только сейчас. Ну есть такое дело. Василиса имеет милые черты, за которыми достаточно трудно рассмотреть черта в юбке. Хм. Вообще-то в бриджах.
— Вы уж определитесь, павлин я надутый, или всё же драный, — и не подумал тушеваться порубежник.
— Павлин с драными перьями. Так нормально?
— Господи, барышня, куда вас несёт, — протягивая руку, за бумагами, нарочито передёрнул он плечами.
— Шутки в сторону, поручик.
— И как только в вас уживаются красота, и столь стервозный характер.
— Ничего. Им не тесно.
— Заметно. Ладно, в сторону, так в сторону. Погрузочная команда скоро будет. Приму груз согласно описи, после чего ожидаю вас в управе, для выплаты вознаграждения.
— И чего ждём? — вздёрнула она бровь.
— Вижу, что наш фрахт не доставил вам удовольствие.
