По идее, я конечно могу быть полезен великому князю Филиппову. Но в зависимости от ситуации, польза от меня может проистекать как от живого, так и от мёртвого. Вот если бы я перестал представлять собой ценность, тогда совсем другое дело. Но вот как этого добиться? Этого я пока не знал. Да и не о том, сейчас нужно думать.
На лётном поле нас ожидал М-7, в простонародье «Мартын», по фамилии авиаконструктора Мартынова. Одновинтовой поплавковый аэроплан, грузоподъёмностью в тридцать восемь пудов. Ну или шесть пассажиров с багажом. В серию пошёл только в прошлом году, но уже завоёвывает популярность. Дальность, скорость, экономичность, грузоподъёмность, наличие гироскопа и возможность управления в одиночку. Плюсов предостаточно, и аэроплан стоит каждого запрашиваемого за него рубля. А стоит такая птичка шестьдесят тысяч! Более, чем серьёзно.
Меня посадили в салон самолёта, с боков тут же пристроились конвоиры. Пока пилот разводил пары, старший прокатился к канторе небольшого частного аэродрома, и передал владельцу машину. Когда вернулся, сразу начали выруливать на взлётную полосу. Короткий разбег, и мы оторвались от земли.
Салон не назвать просторным, хотя и не такой уж и тесный. Впереди, в пилотском отделении два полноценных сиденья, с местами пилота и пассажира. К слову, управление двойное, штурвал один, но он перекидной. Далее идёт пассажирское отделение с двумя рядами широких ротанговых сидений. Первое на три места, второе на два, ввиду сужающегося фюзеляжа, далее, багажное отделение выгороженное сеткой.
Я терпеливо сидел между двумя охранниками, выжидая удобный момент. Прошло два часа, прежде чем я наконец решил действовать. Сунул указательный и средний пальцы под манжету, ухватил щепку и потянул её наружу. Потом перехватил поудобнее и начал кромсать ногтями, придавая нужную форму и размер. Наконец результат меня удовлетворил и я загнал её между зубьями дужки и защёлкой, расцепляя таким образом механизм. После чего немного усилий, и правая рука освободилась. Вот поэтому я предпочитаю старую добрую верёвку или кожаный ремешок.
Время от времени пилот фиксировал руль прямо, и передавал управление гироскопу. Этот несовершенный автопилот не мог выдерживать нужное направление, зато вполне контролировал высоту. Относительно, конечно. Самолёт то плавно понижался, то начинал набирать высоту, словно двигался по покатой волне. Но пилоту этого вполне достаточно, чтобы определить координаты, и внести поправки по курсу.
Выждав именно этот момент, я резко развёл руки в стороны, и разом толкнул вперёд обоих охранников.
Глава 28
Не сказать, что я обладаю недюжинной силой, а мои похитители из худосочных. Но на моей стороне были внезапность и отчаяние. Благодаря первой они не оказали сопротивления, а второе придало сил.
Впрочем, результат оказался так себе. Они конечно навалились на спинки передних сидений, толкнув в головы старшего и пилота. Но сколь-нибудь значимым успехом это не назвать. Впрочем, я решил использовать ещё и третий фактор, который мог сыграть мне на руку. Тесноту.
Едва правый охранник подался вперёд, как я сместился по сиденью ввинчиваясь между ним и спинкой ротангового сиденья. Тут же ухватил его за шиворот и потянул назад, сажа себе на живот и роняя на жалобно хрустнувшие под его весом сухие пальмовые прутья.
Второй охранник уже принимал устойчивое положение, и потянулся к духовому пистолету в плечевой кобуре. Я в свою очередь ухватился за рукоять оружия лежащего на мне конвоира, и с силой пнул второго в пах. Бил не жалея, вкладывая в удар всё, на что только был способен в столь неудобном положении.
Одновременно с его вскриком, я рванул из кобуры пистолет и толкнув большим пальцем вперёд предохранитель, на манер охотничьего ружья, нажал на первый спусковой крючок. Раздался хлопок, и пуля пробив защитный амулет впилась в первого конвоира, вздрогнувшего как от разряда электрического тока, и тут же обмякшего.
Я подался назад, на сломанную спинку, одновременно подтягивая на себя тело убитого, прикрываясь им как щитом. И вовремя. Пилот выхватил револьвер и выстрелил в меня. В салоне повисла белёсая взвесь, в нос ударил запах сгоревшего пороха, но пуля попала в уже мёртвое тело. Я же в свою очередь выстрелил в старшего, который уже практически обернулся, и иначе я его достать попросту не мог.
Хлоп-п! Я не знаю куда попала пуля. Главное, что она нашла свою цель, и старший завалился на переднюю панель. Одновременно с этим я ударил крепким носком кожаной туфли в голову пилота, удачно попав в висок. Тот успел взвести курок, а потому вновь раздался выстрел, ещё больше заволакивая салон дымом.
Если бы он специально целился в меня, то наверняка не попал бы. А вот случайный выстрел вогнал пулю мне в бедро, тут же взорвавшееся острой болью. Не отдавая себе отчёта, я машинально купировал боль до терпимой. Можно и полностью отстраниться от неприятных ощущений. Но тогда это скажется на координации движений. Что крайне не желательно, так как ничего ещё не закончилось.
Всхлипывающий, и роняющий тягучую слюну второй охранник всё же совладал с собой, и уже вскидывал свой двуствольный духовой пистолет. И чего он не воспользовался «Лекарем»? Плевать. Так оно мне только на руку. Благодаря сломавшейся спинке я сумел дотянуться левой рукой до сваленного на заднем сиденье трофейного оружия. Там же находились и оба моих бульдога. Я уже видел заряженный «Пробоями», оставалось только ухватить его рукоять.
Хлоп-п!
Моё правое плечо ожгла боль, не такая острая, как секунду назад бедро, но приятного всё одно мало. Помогло то, что я повысил болевой порог, пожертвовав толикой координации и скоростью реакции. Будь на мне «Панцирь», да сумей «Пробой» справиться с его щитом, и я уже был бы трупом. Но на мне не было защиты, а потому Сила, находившаяся во впившемся в моё тело амулете, не высвободилась. По факту, я получил второе ранение самой обычной пулей.
Наконец моя рука нащупала рукоять бульдога, я навёл ствол на своего противника, и выстрелил самовзводом. Вероятно звук выстрела заставил моего противника дёрнуться. Поэтому выпущенная им вторая пуля прошла мимо, пробив фанеру фюзеляжа. Моя же, даже если попала в цель, не сумела преодолеть защиту. Я нажал ещё раз. И только теперь второй конвоир вздрогнул, и тут же опал, словно из него выдернули стержень.
Из неудобного положения я выстрелил дважды в пилота. Этот так же вздрогнул со вторым выстрелом, и замер, повиснув на штурвале, подавшемся вперёд, отключая при этом гироскоп.
— М-мать! — не выдержав выдал я.
Выронил бульдог, и начал шарить в поисках руки валяющегося на мне трупа. Есть! Нащупал! Кое как извернувшись я сумел дотянуться кольцом «Лекаря» на его пальце до своего лба. И тут же по телу пробежала волна наслаждения.
В этот раз о том, что на это можно и подсесть, я не думал. Вместо этого в голове билась лишь одна мысль. Успеть! Только бы успеть! «Мартын» всё быстрее сваливался в пике, и нужно срочно выправить положение. Иначе все мои усилия не стоят и выеденного яйца.
