— Да наплевать и растереть. При задержании оказал сопротивление, и этого достаточно. По всем представительствам разошёлся циркуляр совета, о приостановке твоего членства в гильдии. И недвусмысленный приказ, если не предоставишь соответствующие документы, выпнуть тебя и весь сказ.
Я спокойно собрал бумаги, и вложив их в бортовой журнал, пошёл на выход. Всё что хотел, я узнал. Несмотря на совершённое мною преступление в отношении венгерской короны, меня вышвырнут из гильдии только в случае нарушения мною внутренних положений, а не пожеланий кого-то со стороны.
Уходить в мои планы пока не входило. Я ведь рассчитывал присмотреться и найти тихий и относительно безопасный уголок, чтобы улучшить своё материальное положение. Финансовая стабильность это первый и самый важный шаг на пути к безопасности. Ну вот не получалось у меня жить в своё удовольствие. А как всё могло славно получиться, не угоди я в тело княжича. Э-эх-х, мечты, мечты.
Теперь оставалось решить дело с грузоотправителем, дабы не осталось претензий, и можно двигать дальше. В смысле делать скачок без груза, куда-нибудь в сторону, чтобы затеряться. Уж больно нашумел я в этих местах. В газетах о моих подвигах конечно не написали, но молва расходится кругами с крейсерской скоростью самолёта. А то и ещё быстрее.
В принципе, можно выйти из гильдии и отправиться в свободное плавание. В конце концов, грузоперевозки для меня ведь не сама цель. Но не хотелось терять выгоды от членства в организации с которой, как ни крути, считаются. Не сказать, что она имеет такое уж серьёзное влияние, но и отмахиваться от неё просто так никто не будет.
— Фёдор Максимович, здравствуйте, — едва я спустился со ступеней широкого крыльца здания гильдии, подошёл ко мне господин в сером цивильном сюртуке.
— С кем имею честь? — поинтересовался я.
— Тихонов Лев Артемьевич, представитель грузоотправителя, — прикоснувшись пальцами к полам котелка, представился он.
— На ловца и зверь в корзину. Я как раз собирался посетить управление фабрики.
— Ну знаете ли, — многозначительно усмехнулся он. — Не кажется ли вам, что с этого следовало начать?
Тихонов сделал приглашающий жест, словно предлагая пройтись по улице, и я пошёл рядом с ним ведя беседу на ходу.
— Я начал с того, что посчитал первоочередным. Что же до вас, то явись я на фабрику, и меня оттуда непременно перенаправили бы в другую контору, или мне пришлось бы сидеть в ожидании когда на меня найдётся время. А я им дорожу, знаете ли.
— Вам не кажется, что вы ведёте себя слишком вызывающе, для человека утратившего доверенный ему груз? — скосил на меня взгляд, шедший рядом мужчина.
Мы были примерно одного роста, если судить по одежде, находились на одной сословной ступени, а потому наша беседа выглядела вполне органично, и не привлекала внимания. Разве только у меня на сюртуке имелись крылышки указывающие на то, что я являюсь пилотом. Но этим никого не удивить. В этом мире многие носят этот знак.
— После того как вы подставили нас под полицейские молотки, это ещё вопрос, кто кому должен, — пожал я плечами.
— Признаться, вы удивили. Взяться отстаивать груз с оружием в руках, против полиции… — он многозначительно покачал головой.
— Так уж получилось. Зато, как результат вы остались в выигрыше.
— Разве?
— Вам ещё нужен ваш груз? Или вы его уже списали.
— Хм. Признаться я намеревался всего лишь забрать «Облегчители».
— А с чего вы взяли, что я их вам верну? — хмыкнул я.
Отрицать очевидное я не собирался. Коль скоро мой «Альбатрос» не рухнул в море, от вдруг вдвое увеличившейся массы груза, а спокойно стоит в порту, значит мы его выбросили за борт. Но сделать это втроём не вскрыв ящики попросту нереально, так как полтонны для нас троих это всё же слишком. А значит и амулеты обнаружили.
— Ну, вы же понимаете, кому на самом деле принадлежит груз. И потом, вам ведь нужна бумага от грузоотправителя об отсутствии претензий, — заметил Тихонов.
— У меня встречное предложение. Я назову вам координаты на берегу Нитры, где на небольшой глубине вы найдёте ваш груз. Не думаю, что морская вода ему навредит. Вы же даёте мне соответствующую бумагу, и амулеты остаются у меня.
— То есть, вы сбросили груз в прибрежной полосе?
— Место глухое, скалистый берег, чтобы обнаружить его, нужно хорошенько поискать.
— Уверены, что его не обнаружат венгры?
— Более чем.
— Вы могли наследить, когда уходили от погони.
— Я умею прятать следы в лесу, Лев Артемьевич.
— Это хорошая новость, — не сумел скрыть своего удовольствия жандарм.
А кто ещё-то? Уж не представитель граммофонной фабрики, это точно. Только, с ним надо бы как-нибудь поаккуратнее, чтобы не оказаться на крючке. Вот уж чего не хотелось бы, так это таскать для конторы каштаны из огня.
— Кстати, поговаривают, что нападавшие на полицейское управление щедро использовали «Пробои», — словно спохватился Тихонов. — А один офицер утверждал, что его подкололи ножом, хотя на нём и была шестикаратная «Кольчуга», а значит у нападавшего имелся ещё и «Стилет». И странное дело, раненые в порту и в управлении были подстрелены необычными стреловидными пулями. К слову, весьма оригинальное решение. Не желаете его запатентовать?
— Этим уже занимается мой поверенный.
Я не видел смысла делать большого секрета из своего изобретения. Очень скоро о них узнают, а собрав воедино саму пулю, и поддон, без труда поймут в чём тут суть. С учётом широкого распространения амулетов, спрос на новый мощный боеприпас будет большой, пусть он более трудоёмкий и его производство обходится дороже. Поэтому я передал Митрофанову необходимый пакет документов, дабы он оформил патент.
— Вы весьма спокойны для человека, которому может быть предъявлено обвинение в применении амулетов запрещённых к свободному обороту.
— Потому что я их не использовал, — пожав плечами ответил я.
— Следствие полагает иначе.
— Я не говорю о том, что при нападении на управление не использовали эти амулеты. Я говорю, что не имею отношения к этому нападению.
— И тем не менее, Анастасия Ильинична на свободе.
— Она просто решила, воспользоваться ситуацией и сбежала. Я встретил её в города, и помог скрыться.
Мне нечего опасаться. Сильно сомневаюсь, что меня выдадут венгерской короне. И вопрос даже не в отсутствии договорённостей об экстрадиции. Тут всё дело в престиже, на котором наша выдача скажется не лучшим образом. У Русского царства с Венгрией, Польшей и Ливонской конфедерацией отношения натянуты до предела.
Обвинений же за хранение амулетов запрещённых к свободному обороту я не опасался. На обратном пути мы сделали небольшую остановку, где я припрятал всё то, что могло навлечь на меня неприятности. А потому намёки жандарма воспринял совершенно спокойно.
