За углом прогрохотало несколько отрывистых и злых выстрелов. Бог его знает с чего, но ассоциация именно такая.
— Рог, минус два, — раздалось у меня в голове.
Отвечать ему не стал. Просто некогда. Впрочем, не так уж все и плохо. Из-за угла вновь прозвучали выстрелы, и в сторону забора с оставшимися противниками полетели росчерки трассеров. Порядок. Нужно действовать, пока их прижали.
— Фея, за мной, — скомандовал я.
Отбежавшая к повороту, и занявшая позицию за брёвнами девушка поспешила догнать меня. Перемахнули через ограду практически её не заметив, спасибо «Облегчителям».
На скорость свободного падения они практически не влияют, зато способствуют более эффективному торможению крылом. И на земле серьёзно упрощают жизнь, позволяя не только делать большие шаги при беге, но и совершать высокие прыжки. Да и падать не так больно.
Когда оббежали дом, едва не лицом к лицу столкнулись с парой бойцов, спешно меняющих позицию. Я выстрелил от бедра, одновременно с противником, получив свою пулю. Но и сам не промазал. Парень тут же задрал руки с карабином вверх.
Настя подбив мне ногу, уронила меня наземь, и сразу грохнул её дробовик. Выстрелила она одновременно с противником, и так же как и он получила попадание в грудь. В руках у парня бердановский карабин, и он не успевал перезарядиться. Поэтому бросился в решительную атаку, стремясь попытаться выиграть в рукопашной схватке.
При этом он бросался из стороны в сторону, сбивая прицел. И надо сказать не безуспешно. У Насти с перезарядкой проблем никаких, уложилась меньше чем в секунду, однако промазала. Росчерк трассера прошёл впритирку с противником, но всё же мимо. Зато мой выстрел достиг цели и нападавший резко остановился, с разочарованным видом поднимая вверх руки с оружием.
— Лютый, минус два, — сообщил я по «Разговорнику». — Отбой братцы, собираемся на разбор полётов.
Сказал я это многообещающим тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Не сказать, что всё было плохо. Отнюдь, положительных моментов предостаточно. И я о них непременно упомяну, подсластив горькую пилюлю. Но пока я был абсолютно доволен лишь штурмовой группой.
Вот уж что-что, а атаковать у нас получалось куда лучше, чем обороняться. Впрочем, это связано с тем, что на стороне атакующих всё же имеется несомненное преимущество, нивелировать которое до полного паритета я не собирался. Это и более мощные амулеты, и стремительность десантирования с помощью комбинезона-крыла, позволявшего маневрировать, и более высокая огневая мощь, и ручные гранаты, от чего местные уже лет сто как отказались. А до свето-шумовых пока не догадались.
Единственное преимущество обороняющихся это в схожей подготовке и двукратном численном преимуществе. Однако, это не оправдывает того, что парни подставлялись под выстрелы. Ну вот какого было стрелять стоя во весь рост посреди улицы. Без разницы как-то, что атака оказалась с неожиданной стороны, и пришлось спешно менять позицию. Ты сначала её смени, а потом уж пали. Для столь халатной поспешности причин никаких.
Всегда лучше рассчитывать на худший вариант развития событий. Мне дорога жизнь каждого из них. Потому что именно им суждено составить мой ближний круг. Наряду с Лужиным и Курасовым. Этот подтянул ещё парочку бывших полицейских. Один из городовых служак, присматривал за нашими домами и огранщиком. Второй прежде служил в уголовном сыске, и помогал непосредственно Вадиму Альбертовичу.
За прошедшие три месяца со дня набора отряда, бойцы серьёзно так прибавили, и теперь могли называться боевой единицей. Правда, пока без боевого опыта, который нам ой как не помешал бы. Сколько не тренируйся и не сливай бочек пота, но пока не хлебнёшь лиха, и не пустишь кровь, воином тебе не стать. Я это знаю точно.
К слову, Настя так же пожелала пройти курс боевой подготовки на общих основаниях. Ещё и обижалась если ей начинали делать скидку. Так я и не делал. Правильно возмущалась, в общем-то. Случись столкнуться лицом к лицу с врагом, и тот поблажек ей не даст. И надо сказать, учёба легла на благодатную почву. У неё и прежде удар был поставлен так, что она валила мужиков едва ли не наравне со мной. Теперь же и вовсе могла удивить не на шутку. Впрочем, не бойцов моего отряда, проходящих ту же школу. А мне было чему поучить, практика богатая…
На пироги досталось не всем, большинство удостоилось похвалы. Но у нас как у тех мушкетёров — один за всех и все за одного. Поэтому я их ещё и пять вёрст заставил пробежать по полной выкладке, и с убранными в малахитовые шкатулки «Облегчителями». Чтобы жизнь мёдом не казалась. Ну и сам с ними, на пару с Настей. А то как же, физическая форма она нужна.
Хотя, это уже вроде как и не наказание, а занятие получается. Впрочем, всё ведь зависит от того, кто в каком состоянии добежал до финиша. Мы с Бирюковой были в полном порядке. Я управлял своим телом в состоянии боевого транса, что в значительной мере помогало сгладить негативные последствия. Она, вне всяких сомнений, использовала свой дар оперирования Силой. Не честно? Ничего подобного. Мы ведь использовали ресурсы своего организма и свои способности. Остальным подобное так же не возбраняется. Ах нет такой возможности. Ну, тогда я ничем помочь не могу.
К самолёту шли усталой тяжёлой поступью, поскрипывая февральским снежком. Загрузились в аэроплан, и тот разогнавшись по заснеженному полю начал набирать высоту, одновременно закладывая вираж над небольшим полуразрушенным селом.
Это место в качестве полигона предоставил нам боярин Каменец. Село располагалось на склоне холма, и обезлюдело после того, как тут начались оползни, уже обрушившие практически все дома. Теперь оно располагалось в пяти верстах к северу. Развалины же прежнего волне подходили нам для тренировок по отработке тактики боёв в городских условиях. А то, что до Доброхотского почти сотня вёрст, так это мелочи. Благо транспортом мы не стеснены…
— Василиса Семёновна? — искренне удивился я, увидев старую знакомую в гостиной нашего дома.
— Здравствуй Федя, — поднявшись с дивана, поздоровалась она.
— А ты как тут?
Вопрос не лишённый смысла, потому что в небольшой акватории заставы Доброхотской я не приметил её «Гуся». Вернее её и Марии.
— Наняла «сундука» он и подбросил.
— Всё страньше и страньше, — покачал я головой.
— Фёдор Максимович, вы бы сначала присели, повечеряли, а там и разговоры разговаривали бы, — предложила жена Гаврилы.
— Спасибо, Антонина Прохоровна, но я пожалуй сначала переговорю с Василисой Семёновной, — приглашая жестом гостью пройти в мою спальню, возразил я.
Выглядело это конечно эдак двояко. И Валентина не преминула метнуть в нас ревнивый, злой и в то же время обиженный взгляд. Вот же пигалица! Всё-то ей неймётся, а уж как исполнилось семнадцать, так и вовсе начала хвостом крутить. Но делать нечего. Дом не так уж и велик, и в моём распоряжении лишь одна комната.
— Не сказала бы, что дело настолько срочное, что… — начала было Василиса.
