— Каждый способен на многое, но не каждый знает на что он способен. — совершенно спокойно пожимает плечами мама.
Украдкой вытирает слезы. Когда думает, что я не вижу.
Ее совсем не удивило мое признание.
Я уверена, будь сейчас семья Манукянов здесь, перед ней, она первая бы кинулась с кулаками. Какой бы мама не была язвой, за тех, кого она любит, разорвет.
Мама из тех людей кто все, всегда скажет тебе в глаза. даже если это будет больно, обидно и вообще не к месту.
И всеми силами будет скрывать свое доброе сердце. Не каждому дано увидеть его.
Глава 25
Рома
Я почти не спал сегодня. Как и несколько ночей до. Не удивлюсь, если в скором времени, в совершенстве постигну науку, как не спать двадцать четыре на семь, не испытывая при этом никаких других желаний. Ну кроме безнадеги, и желанием убить одного конкретного, самонадеянного ублюдка.
В бардачке валялись документы, фото, кажется я засмотрел их до дыр. Прикрыл глаза, откидываясь на мягкую спинку кресла. Все тело затекло, сейчас бы выйти, размяться. Но такая роскошь, может мне дорого обойтись. В голове опять замелькали картинки, от увиденного до сих пор потряхивает. Ублюдыш в каком-то драном, потасканном виде, бежал с норковой женской шубой в ломбард. Рожа у него была донельзя довольная, глаза восторженно горели. Где он раздобыл эту шубу даже думать не хочу.
В башке только одна мысль, Матвей. Как он там. Кормит ли его этот паскудник. Бью ладонью по рулю. Если бы не уголовный кодекс, лично бы ему шею свернул как плешивому куренку.
После того как Ксюша вышла на его след, я бросил все и рванул в Сочи. Сочи кто бы мог подумать… решил затеряться у покойного отца на родине.
Помню, как метался у Ксюши в кабинете, пока она давала наводку, словно загнанный зверь в клетке. Мне не терпелось все бросить и рвануть на поиски. Еще больше меня волновало Ирино состояние. Но выбор был очевиден, мне пришлось ее оставить под присмотром врачей, а самому рванут на поиски ребенка. Я не мог на кого-то надеяться и пустить все на самотек. Натура у меня такая щепетильная, мне куда спокойнее контролировать все самому.
Я сбился, какой это уже по счету день, как украли ребенка, и сколько за это время было мыслей, планов, сколько я всего передумал.
Мобильник в кармане джинс зажужжал. Сообщение от Мурада. Зажмурился. Мурад ведет наблюдение за его «дружками», опять эта пустота накатывает. Из-за давящего напряжения, кажется, что голова совсем перестает соображать.
Я благодарен Мураду. За то, что решил поехать со мной в эту дыру. Помочь. Если бы не его самоконтроль и железобетонная выдержка, даже не знаю, как бы все сложилось с этими поисками. Совсем не хочется, чтобы все усилия пошли- горьким прахом.
· «Пора»
Одно слово, четыре буквы, от которых мороз по коже пробегает. Липкий страх застучал по венам и ударил в грудь. Значит дело дрянь.
Сколько раз я себе этот момент представлял. Менял сценарии, обыгрывая каждую минуту. И одновременно сходил с ума от беспокойства.
Выскочил из машины и рванул в подъезд. Увидев меня Мурад, нажал на звонок в дверь.
— Ребята готовы? — тихо уточняет у меня, закрывая ладонью дверной глазок. Я только киваю.
Замираю перед обшарпанной дверью.
— Кто? — уточняет хриплый женский голос.
— Сосед с низу, вы ключи в двери оставили. — басит Мурад.
— Еп твою мать. — ругается женщина. — Кто выходил из вас ублюдышная алкота. Ключи в замке забыли, ироды проклятые. — открывает дверь, и Мурад одним ударом сносит ее. Она визжит и кубарем валиться на пол.
Кто — то помог этой пьяни подняться, она смотрела на нас открыв рот. Лицо синюшное, глаза на выкате. В каком-то замызганном халате. От нее за километр разило спиртом.
— Лежать нахуй, мордой в пол. — орал кто-то из оперов.
Обвожу квартиру цепким взглядом. Я, конечно, многое поведал, но тут меня реально передернуло. Размазало в пыль последние крохи надежды, на то, что мой ребенок находился в хоть каких-то условиях. Это же пиздец полный.
— Где ребенок. — спрашиваю эту забулдыгу.
— Орущий ублюдыш там. — кивает в сторону закрытой двери. В зале, орет скуренный Ублюдок, но хороший удар от Мурада заставляет его прикусить свой поганый язык.
Я рванул в соседнюю комнату. Закрыто. С одного удара ноги выбил замок, влетел и замер…
На негнущихся ногах подошел к детской, грязной кроватке.
Мир пошатнулся.
Мой мальчик, что же они сделали с тобой.
Мой мир поплыл, закрутился вокруг ребенка. Подхватил его на руки, вдыхая его аромат. Целуя в щеки, голову, куда придется. Матвей не сразу сообразил, что происходи. А как понял, разрыдался, вцепился в меня мертвой хваткой, видимо боясь, что я оставлю его.
Я, наверное, в первые не боялся своих слез. Слез облегчения и радости. Горло перехватило спазмом, до едкой горечи во рту. И сердце билось как ошалевшее, аж в ушах звенело.
Посмотрел на ругающегося Мурада через плечо.
Он выглядел ошеломленно, даже его эта жуткая обстановка проняла. Его удивление сопровождалось отборной бранью, хмурым изломом бровей, сверкающие яростью глаза.
А на меня нахлынуло облегчения. В первые за все эти дни. Даже подумать страшно, как все могло бы быть.
От Матвея пахнет алкоголем. Я беру его бутылочку, открываю крышку и морщусь. Блять, эти уроды разбавляли молоко с водкой. Суки.
У меня волосы на голове шевелятся, да как они додуматься до этого могли, как этот ублюдыш позволил. Ведь все могло закончиться летально, и не только для Матвея. Я бы сам горел живьем. О Ире, даже думать страшно.
Сука. Падаль. Какая же ты тварь.
Дать ребенку, водку. А может что покрепче, например чистый спирт? В каких дозах? Хочется взвыть раненным зверем.
Матвей дрожит. В квартире очень прохладно, форточки настежь, а он в одних трусиках. И судя по кроватке, никто не сажал его на горшок. От злости сжимаю зубы, стискивая руки в кулаки. Только бы не убить их тут всех.
Не сразу мне удается отцепить от себя ревущего Матюшу, я ставлю его на рядом стоящий прожжённый диван. Сам же снимаю с себя свитер, футболку, разуваюсь и стягиваю носки. В темпе вальса все это надеваю на ребенка, у меня взрослого повидавшего виды мужика руки дрожат, кто бы мне сказал, не поверил бы. У Матвея зуб на зуб не попадает, губы синие. А про зеленые сопли, и жуткий кашель я вообще молчу.
Через десять минут приезжает скорая. Нас с Матвеем отвозят в детскую больницу.
Пока ехали на скорой, написал жене сообщение. И даже наше совместное фото отправил. Необходимо успокоить ее сейчас. Правда попросил ее пока не звонить. Сейчас точно не до разговора. Мне нужно подготовиться и решить, что я могу сейчас рассказать жене, и о чем пока следует умолчать.
