Он чуть ли не мурлычет. Я тоже могу гипнотизировать и отвлекать. Пускаю в дело коготки, получая предупреждение:
— Не заигрываемся, гражданка Волкова. Что за кандидат занял первое место в твоем сердце? Я же должен знать, что за пидр побежит от ружья твоего отца, а также поддерживать старика или присоединится к веселью.
Стукаю по плечу, а Артем хохочет.
— Когда вы умудрились за моей спиной спеться?
— Предпочитаешь, чтобы между нами возникла война, а я предстал перед тобой в образе Ромео? — вопросом на вопрос ответил.
— Ты ужасен, Покровский! И совсем неисправим. Кстати, не выражайся. Слух реально режет. Я введу санкции. За каждый мат штраф, — шиплю грозно, подустав от его дурного жаргона.
— Если в виде поцелуев, то нам не выбраться из спальни. Все-все, шучу. Ну, так что?
Обаятельно улыбаюсь, поглаживая плечи Артема и склонившись, губами задеваю мочку уха, чтобы прошептать:
— Мясо горит.
Ненависть еще мягкое чувство по сравнению с тем, какое я испытывала к Артему, когда он меня разбудил ни свет, ни заря, чтобы показать с балкона восходящее солнце.
Компенсацией послужил позднее березовый сок, который он мне набрал во время нашего короткого похода по окрестности. Надолго мне совсем не хотелось оставаться в глуши, ведь я постоянно смотрела под ноги и вздрагивала, если переставала.
Завтрак у нас проходил поздно, перетекая в обед, а Артем не переставал нахваливать мои блинчики. Заранее наполнили холодильник к нашему приезду хозяева, как оказалось, приятели сослуживца Артема.
— Ты меня вчера отвлек, — с укором заявляю, указательным пальцем предупреждая его: — Еще раз отвлечешь меня от учебы, я возьму папу в оборот и тебе не поздоровится. Главным условием наших отношений, как он мне сказал перед нашим уездом — хорошая успеваемость и диплом в дальнейшем. В нашей семье серьезно относятся к образованию.
— Сочувствую, — очищая яблоко, передал мне, щурясь от слепящего солнца.
— Артем, — примирительно начинаю, чтобы не возникло ссор и недопонимания. Я в курсе, что тем самым напомнила о его упущенной возможности. — Один конкурс и все. Не стоит меня задерживать. У меня мало преимуществ в отличие от остальных однокурсников. Войди в мое положение и считайся, пожалуйста, хотя бы с моей учебой и моими стремлениями. В остальном я буду стараться найти компромисс.
Промолчал, но и не возразил. Уже сдвиг.
Занявшись мытьем посуды и приготовлением раннего ужина, не заметила, как Артем куда-то испарился. Обошла весь дом, окликая любимого, но нигде не нашла.
Спускаясь с крыльца, внимательно осмотрела окрестность и хотела уже было закричать, начиная паниковать, чтобы позвать Артема, как услышала возню. Он купался в озере, отплывая от моста.
Не спеша, не заботясь о том, что без шлепок, дошла до моста и присев на краешек, опустила ноги в воду, чтобы помочить. А Артем довольно сносно плавал. А если честно, то не уступил бы профессионалу, но ни за что ему не скажу, чтобы не зазнался.
— Водичка теплая, — кричит с противоположного края, протирая от капель лицо. — Присоединяйся.
Если для него считается теплой ледяная вода, то вполне может ходить зимой без дубленки.
Конечно, ее никто не предупредил, куда они поедут, поэтому в дорожной сумке было все, кроме купальника. Покровский наверняка догадывался уже подплывая ближе и эту ухмылку можно было назвать акульей. Не хорошее у него на уме явно.
— Мне и здесь неплохо. Купайся на здоровье, — от нее не укрылся один факт, поэтому старалась не смотреть на Артема.
Кто-то неплохо обходился без плавок и не испытывал ни капли стыда. Застенчивостью точно не обладал ни один бандит.
— Здесь мы одни, Кать. Хочешь — оставь белье. Только не пропускай все веселье из-за собственных девичьих принципов и убеждений. Ты не станешь распутной, если поплаваешь со мной нагишом. Уверяю — ощущения непередаваемые!
Она внимательно заскользила взглядом по деревьям. Правда, они единственные здесь.
Вдруг их глаза встречаются. Искра пролетает молниеносно, когда на глубине сознания всплывает разговор о других девушках. Если Катя дальше продолжит, то потом же останется виноватой. У мужчин имеются потребности, как ни крути.
Сглатывает ком, застывший в горле, прикрывая глаза и поднимается на ноги. Любопытство и желание проигрывали на фоне страха, что всегда возникал, стоило Кате попасть в зону дискомфорта или неизвестности. Тут же пресекает дальнейшие терзания, ведь это же Артем. Ее мужчина. Тот, кто закрыл собой ее от пуль. Кто не причинил ни разу боли. Кто вскипает от жгучей ревности из-за любви к ней.
Глава 33.
Покалывала кожа, обнажаясь все больше, а руки боролись с застежкой. Концентрировалась лишь на горящих глазах Артема, что служили путеводителем и легко читала реакцию по ним. Снимая лиф, глубоко вздохнула, касаясь края трусиков двумя руками, испытывая жгучее стеснение.
Артем будто чувствовал, что я в шаге от того, чтобы бросить затею, поэтому молчал, предоставляя сделать выбор самой.
И вот ткань опускается по щиколоткам, дотронувшись ступней и переступив, делаю всего лишь пару шагов, прежде чем Артем оказывается рядом. Вцепившись в талию, помогает спустится, тут же набрасываясь без всякой сдержанности на губы, пожирая и запуская пятерню в волосы. Ей этого не хватало, поэтому пылко отвечает, хватаясь для устойчивости в плечи одной рукой и второй водит по спине, задыхаясь. Не может ничего с собой поделать. Мало и мало. Артем ей необходим, как воздух. Без него нет смысла дышать.
Вдруг срабатывает механизм. Скользя по губам Артема, чувствует, как текут соленные слезы. Из моих глаз. А ногти царапают плоть Артема и далеко не от страсти. Тот образ обволакивал изнутри каждую молекулу.
Не дает вырваться рыданиям наружу и оттолкнувшись, уплывает в сторону, чувствуя, как спину греет прожигающий взгляд.
Еще дальше. Пересекает половину дистанции, уходя под воду, скрываясь от внешнего мира, словно призрак монстра остался на земле и появляется в самый неподходящий момент, потешаясь.
Выныривает, достигнув противоположного берега, выдыхая протяженно и держась на плаву, глядя на голубое небо. Аромат хвои стал ярче, насыщеннее, положительно влияя.
Почему именно я?! Почему выбрали испортить мою жизнь? Почему решили внушить страх именно мне?! Гниль под его пальцами впиталась будто в кожу, оставляя след не только с помощью синяков, а намного глубже. И тут внутренний голос сочится яростью. Напоминает, кто она. Чья дочь. На что она способна. «Я буду сильна», — свирепею. Подобные монстры существуют, чтобы ломать тех, кто человечнее их. Не получится.
Сзади подплывает Андрей, притягивая за талию к себе, расположив подбородок у меня на голове.
— Мы справимся.
