От улыбки станет всем светлей
Этот новый понедельник не так плох. И осень обворожительная. Дождь смывал былое. Ветер освежал. Неизвестный художник добавил новых ярких красок в природу перед тем, как ветер сорвёт последние листья, а зима раскрасит белым. Редкие прохожие старались быстрее добраться до места назначения, никто не хотел промокнуть насквозь.
Странная девушка привлекала внимание спешащих встречных. Угрюмые люди останавливались и с интересом смотрели на неё. Городская сумасшедшая? Регина шла на работу и улыбалась. Теперь, когда она научилась улыбаться, ей хотелось делать это постоянно. Ведь это такое счастье! Это не просто растягивать мышцы лица, это означает дарить людям положительную энергию, делиться позитивом. Многие отвечали ей такой же улыбкой и шли дальше счастливыми, как она.
– Боже! Я не узнаю Вас в гриме. Иннокентий Смоктуновский? Нет, – пыталась с ходу пошутить Зинаида Глушко, как только увидела сияющую, как натёртый пятак, коллегу. – Что случилось, Регина Павловна? И юбка на тебе недлинная, почти по колено, и сама на себя не похожа.
– Зинаида Ивановна, я научилась улыбаться. Представляете?
– То-то я гляжу, дождь льёт, а на улице светло.
– Это так здорово!
– Я уже наслышана о твоих подвигах. Капитан Рюмин доложил, как ты под машину попала, как душегубицу изловила. Кто бы мог подумать, что в нашем архиве мисс Марпл завелась.
– Ну, это просто было нужно, – смутилась Регина.
– Улыбаться научилась, а всё такая же скромная. Об этом же кричать надо. Глядишь, наградят.
– На самом деле это Архипов поймал убийцу, я просто ему помогала.
– Эх, Регина, Регина! Так ты карьеру не сделаешь.
– А я и не стремлюсь вверх по карьерной лестнице. Меня и здесь хорошо кормят. И спасибо Вам, что в среду за ребятами присмотрели.
– Пустяки. Я за ними и в четверг присмотрела бы. Зачем не долечилась? – спросила пожилая женщина укоризненно.
– Так было надо. Вкусные булочки, кстати, – сказала Регина, пробуя свежую сдобу.
– Ешь, ешь. Я уже напилась чаю, наелась булок. Как говорится, бог напитал, никто не видал, – сказала Зинаида Глушко, облизывая варенье с ложки. – А кто видел, не обидел.
– В городе говорят, ты с Архиповым гуляешь, в кино ходишь. Когда свадьба-то? – спросила коллега, хитро подмигнув.
– Зинаида Ивановна, я Вас умоляю. Какая свадьба?!
– А что? Он хлопец гарный. Зинаида узнавала, что он на войне побывал. Герой, а не рохля какая-то. Чего тянуть кота за обстоятельства?
– Вопрос закрыт, – сказала Регина и отвернулась. Нечего лезть к ней. Она ещё не готова даже думать о таком, не то что планировать.
Мобильник в кармане пискнул. Пришло сообщение от Руслана.
"Пошли на обед вместе? Можно я буду называть тебя Белоснежка?".
Кроме мамы её никто так не называл. Как?! Как он догадался?
В столовой они уселись за приглянувшийся столик с полными подносами.
– Выглядишь великолепно. Улыбка тебе к лицу, – сказал Архипов. Он уже почти съел комплексный обед.
– Спасибо, – сказала девушка и покраснела.
– Регин, я тут с ребятами посоветовался. А ты не хочешь перейти в оперативный отдел? У тебя же талант от природы раскрывать преступления.
Ростоцкая поперхнулась компотом, прокашлялась.
– Вот уж нет. Я в сыскари не пойду ни за какие коврижки.
– Ты как хочешь это называй, а я буду говорить, что ты прирождённый сыщик.
– Руслан, я люблю тихую работу с бумагами, с историями, с вещественными доказательствами. Это вот всё моё. А бегать за убийцами с пистолетом, вот уж увольте.
– Ты ведь так виртуозно раскрыла этот тяжёлый случай. Признайся, сначала ты ввязалась во всё это из-за своего интереса в деле, а потом я видел, что тебе стало интересно.
– Было такое, не буду врать. Захотелось разгадать этот ребус с ядом и отравлением, – сказала Регина, утвердительно кивнув.
– Это называется сыщицкий азарт. Прости, что сначала не доверял тебе, смеялся над гаданием, над картами. Только до сих пор не могу понять, как у тебя получилось узнать про рыцаря?
– Назовём это интуицией.
– Тем более тебе надо идти в опера.
– Ни за что! – воскликнула Ростоцкая, мотая головой.
– Ну и зря. Из нас бы получился отличный дуэт – проницательная оперативница и обворожительный следователь.
– Как-нибудь в другой жизни, – сказала Регина и улыбнулась так ослепительно, что свет в столовой показался Архипову слабым отблеском догорающей свечи.
Эпилог
Гостиная в купеческом доме на пригорке изменилась. В углу возле резного буфета красовалась ёлка, наполовину украшенная игрушками и конфетами. Регина, стоя на табурете в платье и любимых полосатых гольфах, развешивала мишуру.
– Осторожно! – крикнул Руслан.
Поднявшись на цыпочки, Ростоцкая цепляла звезду на макушку. Если бы не молниеносная реакция Архипова, подбежавшего и подхватившего её на руки, быть беде. Упала бы и Регина, и ёлка.
– Ты – мой и ёлочный спаситель, – сказала она, обхватив его за шею. – Гриша, ну ты-то куда лезешь?!
Ворон, наблюдавший за парой, слетел с высоты буфета и уселся Архипову на плечо. Не прошло и трёх месяцев, как Григорий проникся к Руслану такой безудержной любовью, что вызывал у Регины смесь недоумения и ревности. Руслан оставался на ночь, на две, на неделю, и как-то само собой получилось, что он окончательно перебрался к Регине со всеми своими невеликими пожитками. Приходил с работы и обстоятельно разговаривал с вороном. Как прошёл день, какие люди встретились на его пути, рассказывал про преступников и свидетелей, про кражи и тяжкие телесные повреждения. Гриша сначала слушал вполуха, а потом стал ждать прихода следователя даже больше, чем хозяйки.
– Мне не тяжело, – сказал Архипов и закружил обоих – Регину и ворона, по комнате.
– А-а-а. Отпускай меня. Голова кружится, а мне ещё стол накрывать. Скоро Лариса с детьми придёт.
– Ладно. Тем более мне тоже пора собираться на работу, – сказал Руслан, медленно, как хрупкий груз, опуская её на пол.
– Тридцать первого декабря тебя не поставят на дежурство? – поинтересовалась Регина, поправляя платье.
– Не должны.
После нежного прощания Архипов в сопровождении долгого взгляда в окно ушёл по служебным делам. Вскоре под калиткой стояли племянники и Лариса. Зашли в дом, целовались, поздравлялись, восхищались ёлочкой. Наконец, все расселись.
– Чемоданы собраны? – спросила Регина, подкладывая Мирославу салат.
– Утром соберём.
