— Тем более. Я хочу дать показания.
Дежурный задумался. Дарья выглядела серьёзной и решительной.
— Ладно, — полицейский потянулся за ключами. Кто её знает, может и впрямь скажет что-то полезное.
Дмитрий проводил Ланскую хмурым взглядом. Опять она что-то задумала. Не женщина, а тридцать три несчастья.
Спасала она его, как же! Охламона она своего выгораживала. За оружие ему срок хороший дадут. То есть дали бы... Первым, что Дмитрий услышал после того как пришёл в себя, стало её бескомпромиссное: «Оружия не было!». Пришлось соглашаться. Иначе получил бы по лбу вторично. Организовала бы Дашенька ему амнезию и бровью не повела.
Дмитрий поклялся, что никому ничего не скажет про пистолет, и только после этого Ланская перестала его трясти.
В машине зачем-то у него на шее повисла, снова Сергея дразнила. Внезапно развеселившись, Дмитрий решил подыграть девушке. Кажется, они неплохо смотрелись вместе. Серж поверил.
А пусть брат в следующий раз не целиться в него из пистолета! Сергей, конечно, стреляет без промахов — в юности всегда девчонок в тир водил, все призы им на подарки выбивал, так, что хозяева аттракционов его в конце концов перестали к винтовкам подпускать, — но всё равно, не слишком-то это приятно, под прицелом стоять.
Он ни на миг не поверил в то, что брат может выстрелить в него. Зато по-настоящему испугался, когда оружие попало в руки Ланской.
Его Линда может и чудная, но безобидная как ребёнок, хитрости в ней нет. Тому же кто разберёт, что в голове у Дарьи, нужно Нобелевскую премию по психологии сразу выдать. То издевается над братом, то глаза выцарапать за него готова.
И угораздило же Сержа в неё влюбиться!
Сидел бы сейчас где-нибудь на островах под пальмами в обнимку с местными красотками и горя не знал. А он вместо этого вцепился в свою Дашку клещами.
Дмитрий тяжело вздохнул.
Вот именно, что вцепился, всё на кон ради неё поставил. А он сам свою райскую птичку из рук выпустил. Даже не выпустил. Шуганул.
Дмитрий, стараясь не делать глубоких вдохов, прошёлся по камере. Оглядел обшарпанные стены, лавку, на которой вновь пристроились пьянчужки, и, запустив пальцы в волосы, закрыл глаза. Что ж делать-то теперь? Стаса о помощи просить надо.
Вот куда её понесло?!
Волконский прислушался, но всё было тихо. Мирно.
Пока что.
— Чего вам? — хмурый Лопатин устало потёр глаза и безо всякого выражения посмотрел на вошедшую в кабинет Дарью. — Шли бы вы домой, гражданочка. Все.
— Правда? И мне можно идти? — лицо Князя расплылось в широкой, дурашливой улыбке.
— Молчать! — гаркнул Лопатин. — То есть, тьфу, не молчать! Ты показания давать будешь?
— Слушай, начальник, что ты ко мне пристал? Не до тебя. Не видишь, я в печали? Меня баба как пацана сопливого развела.
— Так и запишем, — рыкнул Лопатин. Взял ручку и принялся диктовать себе под нос: — По собственному признанию был разведён... А кстати, Князь, имя гражданочки не назовёшь?
— Э-э, нет. Сами догадайтесь. Следствие ведут знатоки начинается. А я посмотрю из первых рядов. — Серж вытянул ноги, потянулся и сцепил пальцы в замок.
Даша переступила с ноги на ногу и тихо кашлянула, привлекая к себе внимание.
Лопатин, успевший забыть про неё, подскочил на месте, быстро повернул к ней голову, так, что в шее что-то предательски хрустнуло, и рявкнул:
— Вы всё ещё здесь? Пошли вон! Иначе посажу вас в камеру на десять суток как нарушительницу порядка.
— Только не в мою! — захохотал Князь. — Боюсь, эта кобра меня покусает.
Лопатин с трудом сдержался, чтобы не схватиться за голову и не застонать. Дурдом! Дурдом, а не отделение полиции. Он снова взял ручку и продолжил заполнять документы.
Ручка царапнула бумагу, отказываясь выдавать чернила.
Майор отшвырнул её в сторону и, с грохотом отодвинув ящик стола, принялся искать новую. Нашёл, собрался продолжить писать, но на этот раз его прервал звонок телефона.
— Да что же это за смена такая?! Уволюсь, ко всем собакам! — пробормотал себе под нос Лопатин и снял трубку. — Ну, что там ещё?
По кабинету разнеслось неразборчивое, нервное бухтение.
Лопатин выпрямился:
— Сейчас буду. Дурдом, а не отделение полиции!
Он сгрёб документы в папку, подошёл к сейфу. Постоял в задумчивости. Потом зачем-то вернулся за стол, открыл верхний ящик, покопошился в нём и, вновь подойдя к сейфу, покрутил кодовый замок. Распахнул дверцу — Дарья мельком увидела внутри угол знакомой сумки, — закинул в сейф папку с делом Князя, захлопнул дверцу, напоследок погрозил Волконскому кулаком и покинул кабинет.
— Значит вот как? — усмехнулся Серж, исподлобья глядя на девушку.
— Да, — подтвердила Дарья. — Я ведь предупреждала тебя, Князь. Не связывайся со мной. Я не проигрываю.
— Я понял. — Мужчина прикрыл глаза и потёр запястья, скованные наручниками. — На что награду от банка потратишь?
— На улучшение содержания заключённых пожертвую, — буркнула девушка. — Или Лопатину отдам. Пусть человек в санаторий съездит, нервы восстановит.
— Куда пистолет дела?
— Какой?
— Мой.
— Не было у тебя никакого пистолета. Никто его в глаза не видел.
— Но ведь он был.
— Скажешь так Лопатину, и я пойду вслед за тобой, за соучастие. Поэтому лучше помалкивай. Зачем стрелял? Мозги отморозил?
— Тебя повеселить хотел. Чтобы скучно не было.
— Сволочь!
— Точно.
— Даш, — он открыл глаза и посмотрел на девушку серьёзно, без обычной, насмешливой улыбки, — не думай, я не совсем конченный мерзавец. Я бы его не тронул, — голос Сержа сел, стал глухим. — Скорее себе ногу прострелил.
— У тебя руки дрожали. Я испугалась. Ты мог промахнуться. Это не шутки, Волконский. И другие сроки.
— Я хорошо стреляю, Дашка, — он чуть улыбнулся. — Лучше, чем бросаю снежки. Ты правильно сделала, что Дмитрия выбрала.
Дарья промолчала, она склонила голову и чертила пальцем на поверхности стола какие-то узоры.
— Брат всегда был лучше меня. Димка и сейчас лучше. Всё что он говорил... Каждое слово правда. Я вор, лжец, бездельник. Хотел жить в кайф. И жил. Мне казалось вот она, настоящая жизнь. Адреналин в крови, абсолютная свобода.
— Замолчи, — попросила его Дарья. На Сергея она не смотрела, продолжая рисовать на столе узоры.
— Скажи, — Сергей замялся, — если бы я не был вором, кого бы ты выбрала? Меня или его?
— Задам тебе встречный вопрос, — медленно проговорила Дарья. — Представь, ты можешь получить свободу и деньги или меня, но без денег и после десяти лет отсидки. Что ты выберешь? Не торопись. Мне нужен честный ответ.
