Дом советника де Вера тоже был облицован песчаником и утопал в цветущем боярышнике, а перед парадным входом шелестел небольшой фонтан: каменная рыба, стоя на хвосте, выплевывала искрящуюся на солнце струю воды. Вельмина уже знала, что ей предстоит исполнять обязанности фрейлины, и поэтому спросила де Вера, а как далеко, собственно, дворец?
— Так вот же он, — с улыбкой ответил советник, указывая куда-то наискосок и через дорогу — широкую, чистую, мощеную серым камнем.
Дворец мало чем отличался от окружавших его домов. Разве что прятался за довольно высокой стеной с арочными воротами, по обе стороны от которых замерли в карауле солдаты. Из-за стены виднелась только бордовая, словно спелая вишня, крыша.
Итан, который все это время держал Вельмину за руку, тоже посмотрел на дворец и заметил:
— Выглядит скромно. Почему?
— Здесь все просто и скромно выглядит, — ответил советник, — все самое ценное — внутри. Пройдем внутрь.
Фонтан с рыбой остался за спиной, и вельмина ступила на порог нового и незнакомого дома, который на долгое время должен был стать для нее домом настоящим. Пальцы ее грела рука Итана. Она покосилась на него, пытаясь понять его настроние и мысли, но лицо короля-дракона казалось каменным. Ни отблеска эмоции.
Их встречали. Стоило советнику переступить порог, тотчас навстречу метнулся рыжий парень в синей бархатной ливрее, откуда-то выкатилась дама средних лет в черном платье с белым воротником и волосами, убранными под серебристую сеточку.
Рыжий сходу бухнулся в ноги де Веру, бормоча что-то о вине, которую не искупить — советник добродушно пнул его в бок, дама заголосила — отец ты наш, а мы уж думали — все… Кирс прислал гонца, мол, потерялись вы, ваша светлость…
— Конечно, с вас станется, — буркнул советник, — сообщите этому дураку Кирсу, что может возвращаться, что я уже в столице. А то он так и застрянет в глуши. Киллем, поднимайся, хорош полы вытирать. Рогнеда, прикажи подготовить комнаты моей жены для моих дорогих гостей.
Кругленькая дама — Рогнеда — воззрилась на Вельмину с неприкрытым любопытством, но по-доброму. И Вельмина невольно улыбнулась в ответ. Должно быть, они все трое выглядели очень странно. Советник, конечно, приоделся в сюртук, который Вельмина отстирала от ила, зелени и пятен крови, но вид имел изрядно мятый и растрепанный, словно пережил изрядный загул по местным увеселительным заведениям. Итан был в том же, в чем шел сквозь лес, таща на себе Вельмину — в изрядно потрепанной гвардейской форме Аривьена. Сама же Вельмина, пожалуй, более всего походила на селянку — в серой робе, с белой косынкой на голове и совершенно испорченных туфлях.
— Да, и отправьте с посыльным пятьдесят тьенге некоему Вару из Мари-О-Сол, который был так добр, что предоставил мне свою клячу и бричку, — добавил советник, а затем, повернувшись к Итану и улыбнувшись Вельмине, добавил, — прошу вас, следуйте за мной. Пока готовят комнаты… вы ведь не будете возражать, если я вас поселю в апартаментах моей покойной супруги? Все равно пустуют который год… А пока Рогнеда будет гонять пыль, а заодно и горничных, мы с вами пропустим по бокальчику, а заодно и поговорим.
Шагая вслед за советником, который, оказавшись под сводами родного дома, ожил и повеселел, Вельмина вертела головой, осматриваясь.
Дом советника… мрачноватым он казался. По крайней мере, пока они шли по коридору. Стены были обшиты дубовыми потемневшими дубовыми панелями. С высоких потолков свисали кованые люстры с туско светящимися шариками — Вельмина подумала, что они не похожи на алхимические свечи, скорее, настоящая магия. Над панелями и до потолка стены были оклеены шелковыми обоями — темно-бордовыми, с редкой золотой искрой.
Они проходили мимо тяжелых дубовых дверей, плотно закрытых. Пару раз на стене встретились гобелены — редкие яркие пятна. Один раз Вельмина прошла мимо небольшого портрета совсем юной девушки в воздушном голубом платье и такими же выразительными глазами.
Наконец, де Вер распахнул одну из дверей, и Вельмина шагнула в комнату, которая, судя по обстановке, была рабочим кабинетом: большой письменный стол, шкаф, набитый книгами, кушетка у стены с небрежно брошенным вязаным пледом и пара тяжелых коричневых кресел, обивка на которых местами стерлась до белесой тканой основы.
— Прошу, — советник широким жестом указал на кресла.
Вельмина посмотрела на Итана, и тот едва заметно кивнул. Они сели, и Итан все ещё не отпускал ее руки, потому что кресла были рядом.
Сам же Леман де Вер подошел к шкафу, открыл одну из дверец и извлек оттуда большую бутылку из темного стекла с пробкой, залитой сургучом. За бутылкой последовали высокие бокалы и небольшая жестяная коробка. Де Вер ловко разлил вино по бокалам — оно оказалось темным, цвета гранатового сока, затем с галантным поклоном поднес бокал Вельмине. Итану тоже подал бокал, затем открыл коробку и тоже протянул ее Вельмине. Оказалось, внутри засахаренные фрукты.
— Прошу вас, не смущайтесь, — подбодрил советник, — я специально держу у себя сладости. А вдруг какая дама заглянет? Но — увы! — и он картинно подвел глаза, — дамы ко мне заглядывают чрезвычайно редко.
— Отчего же? — спросила Вельмина, — мне кажется, советник при короле — это фигура, которая всегда будет интересовать дам.
Де Вер покачал головой, усмехнулся и взял свой бокал.
— Потому что, дорогая Вельмина, я уж не юноша, способный к пылким речам и сладким поцелуям при луне. Пылкие речи заменили циничные и порой обидные замечания, а сладкие поцелуи — служба королю.
— Но, раз уж коробка стоит, то вы не теряете надежду?
— Конечно, не теряю. Тем более, я же не сказал, что вовсе не заглядывают? Впрочем, что это мы… — он поднял свой бокал, — за наше плодотворное сотрудничество!
Вельмина сделала маленький глоток — вино оказалось приятным, совсем немного терпким, с легкой кислинкой. От него маленький клубок тепла прокатился вниз по горлу, приятно согревая. Вельмина высмотрела в коробке засахаренную вишню и с удовольствием положила ее в рот.
Наблюдать за советником было интересно. Вельмина знала, что Итан тоже наблюдает: по его расслабленному лицу пока невозможно было что-либо понять, но она ведь уже довольно изучила короля-дракона, чтобы понять, когда тот сосредоточен и мысленно делает определенные выводы о происходящем.
— Итан, — сказал советник, — полагаю, что завтра я выправлю вам обоим документы. Ты, как я и говорил, будешь безродным, но весьма амбициозным мерзавцем, соблазнившим мою родственницу. А вы, моя драгоценная Вельмина, будете той самой несчастной родственницей, купившейся на выдающиеся достоинства сидящего здесь мужчины.
Вельмина осторожно улыбнулась. Все это ей пересказал Итан, и она не была против. Ее даже не особенно смущало, что она предстанет пред двором короля Кентейта женщиной, павшей жертвой страсти. Обычно таких жалеют и не воспринимают всерьез… Это все, что она могла пожелать, чтобы ее не воспринимали всерьез.
