— Да… пожалуйста, — выдохнула она, растворяясь в огненной неге.
Странное, новое, незнакомое удовольствие медленно захватывало ее, срывая с губ стон. И вокруг была только темнота, Вельмина совершенно потерялась. Где Итан?
Она дернулась, сжала бедра…
И проснулась, тяжело, с хрипом хватая воздух. О, Боги. Неужели все это… только сон? Или все-таки не совсем?
За окном рассвело. Мягкий пудровый свет заливал спальню. Король-дракон безмятежно спал на своей половине кровати, на животе, обняв подушку.
Вельмина судорожно выдохнула. Ну надо же… приснится такое.
Она осторожно, чтобы не разбудить Итана, села. Еще раз посмотрела на спящего дракона. На строгий профиль на фоне подушки. На шрам через щеку, который почему-то захотелось разгладить пальцами. На полные, красиво очерченные губы… Он уже пытался ее целовать. А теперь вот, приснилось. Откуда ей знать, как на самом деле бывает? Или Великая Мать подкинула сон, знак того, что нужно забыть о былом?
Вельмина тихо вздохнула, выбралась из-под одеяла и на цыпочках пошла в туалетную комнату. Проходя мимо окна, невольно замедлила шаг: за тонкими полупрозрачными занавесками начинался новый день. Кромка неба над разноцветными крышами была перламутрово-серой. Внизу желтые дома купались в белой пене цветущих деревьев.
Очень хотелось верить в то, что здесь все будет хорошо. Но уже и не верилось в то, что путешествие, начатое в когтях дракона, когда-нибудь завершится.
***
… - На его величество можно смотреть только после того, как поклонитесь, — тихо, но энергично поучал Леман де Вер, пока они с Вельминой шли по бесконечным дворцовым коридорам.
Эти коридоры постоянно куда-то заворачивали, и у Вельмины было такое чувство, что бредут они внутри ракушки, изнутри раззолоченной, декорированной розоватым мрамором с черными прожилками и бесчисленными фарфоровыми напольными вазами.
Здесь было пустынно. У каждых закрытых дверей не стояла охрана, и это было так странно, что Вельмина даже задала вопрос советнику. Тот усмехнулся.
— Охрана — там, где бывают посторонние. Мы же с вами сейчас на личной половине Месхета Второго. А он любит уединение.
— А где живет Ее высочество Женевьева?
— У нее отдельные покои. Сперва нужо представить вас королю. Ну, что испугались? Выше нос. Не забывайте, что вы — моя непутевая родственница, павшая жертвой страсти.
— Сомневаюсь, что женщину с подобной репутацией допустят к ее высочеству…
— Падшая, но раскаявшаяся. К тому же, официально замужем, — весело ответил де Вер, — ну, что ж, вот и пришли. Обратите внимание, Вельмина, хоть здесь и нет роты гвардейцев, однако, здесь всюду охрана иного толка. Будьте с ней осторожны.
Вельмина проследила в направлении, куда показывал де Вер. Показывал он прямо на дверь, на поверхность рядом с ручкой. Там… была небольшая овальная накладка, словно из тонкой металлической пластины. Но при этом, конечно же, не просто металл, а как будто овальное оконце в клубящийся дым, разноцветный, и даже искрящийся — как искрится в темноте шерсть, если о нее потереть кусок янтаря.
— Что это? — беззвучно, одними губами спросила она.
— Это, милая Вельмина, изобретение придворного мага. Впрочем, скоро вы все и так узнаете, в красках и подробностях. Пока эта штука работает, во дворец нашему королю ничто не угрожает… — советник помолчал, а затем быстро добавил, — по крайней мере, сам он думает именно так, и его в этом постоянно убеждают.
И громко постучал в дверь.
Вельмина смотрела на это странное оконце в дым. До того момента, как де Вер постучался, дым был темным — но едва рука советника коснулась поверхности двери, овал посветлел и перестал искрить.
— Видите, — сказал де Вер, — это знак того, что я не имею злого умысла, приходяв королевский кабинет.
Вельмина быстро кивнула и невольно вздогнула, когда по ту сторону двери прозвучало громкое «Входите».
— Выше нос, — быстро проговорил советник и решительно потянул на себя золоченую дверную ручку.
Первое королевское, что увидела Вельмина — это были добротные кожаные туфли. Без особого шика, с медными пряжками, но из хорошей кожи, новые и удобные.
Поскольку смотреть на короля было нельзя до тех пор, пока не поклонится, она торопливо сделала книксен и внезапно покраснела при мысли о том, что наверняка де Вер уже рассказал королю о ней все, и теперь его величество Месхет будет размышлять, а не повлияет ли дурно на его дочь такая вот фрейлина?
— Ваше величество, — прозвучал рядом хрипловатый голос советника, — позвольте представить вам мою дальнюю родственницу, Вельмину де Ронш. Вы ведь не забыли о моей маленькой просьбе?
Ответом было молчание.
Вспомнив, что уже поклонилась, Вельмина медленно подняла глаза. Скользнула взглядом по брюкам строгого серого цвета, по ряду пуговиц на сюртуке. Быстро глянула в лицо монарху и торопливо отвела взгляд — чтобы, упаси Пять, не подумал, что она на него бесстыже пялится. Странное ощущение… Перед ней был король, вне всякого сомнения, это читалось и во властном взгляде, и в надменно приподнятом подбородке. И в то же время это был человек, до смерти уставший тащить свою ношу. Читался в нем какой-то надлом… очень давний, зарубцевавшийся — но он точно был.
- Госпожа де Ронш, — неожиданно мягко проговорил король, — посмотрите на меня.
Вельмина послушалась. И теперь уже взглянула прямо в глаза его величества — светлые, серые, в обрамлении густых темных ресниц. А еще у него был высокий открытый лоб, острые скулы и темные брови вразлет. Волосы, когда-то темно-русые, а теперь побитые сединой, собраны назад. Король Кентейта был мужчиной видным, можно даже сказать, красивым — при этом от него веяло безысходной тоской и одиночеством, они угнездились в скорбных морщинках в углах рта, в застывшей складке меж бровей и в отрешенном взгляде.
«Что с тобой случилось?» — мелькнула мысль, но Вельмина тут же приказала себе не думать лишнего. Она поразмыслит над этим потом. Сейчас же нужно отвечать навопросы и произвести на его величество наилучшее впечатление из всех возможных.
— Моя дочь Женевьева, — медленно сказал король, — нуждается в общении с женщиной, ещё не старой, но имеющей какой-то жизненный опыт. У вас ведь он есть?
Вельмина быстро покосилась на де Вера — но тот, казалось, совершенно утратил интерес к разговору. Стоял, рассматривая что-то за спиной короля. И Вельмина решилась.
— Мой опыт порой не самый лучший, ваше величество, — ответила она с поклоном, — мне довелось пережить крайне неприятные вещи.
Месхет скупо улыбнулся, в его взгляде появился легкий интерес.
— Это не так уж и плохо, госпожа де Ронш. Моя дочь должна получить понимание того, что боги не всегда делают нашу жизнь, похожей на сказку. К сожалению, так получилось, что Женевеьеве тяжело сходиться с людьми. У нее есть несколько подруг… фрейлин. Но все они — слишком юны, чтобы Женевьева могла задать им какие-то важные для нее вопросы. А мать ее умерла уже давно.
