Король вздохнул. И отвернулся, как будто вельмина могла увидеть нечто такое, чего видеть не полагается.
— Могу я отвести госпожу де Ронш к вашей дочери? — вовремя подал голос де Вер.
— Разумеется, — сухо ответил Месхет, — именно для этого вы ее сюда и привели.
— Не извольте беспокоиться, ваше величество. Я полагаю, что Вельмина — наилучшая кандидатура…
— Никогда в вас не сомневался, — король снова повернулся к ним, — и я рассчитываю, что госпожа де Ронш будет честно отвечать на те вопросы, которые ей задаст моя дочь.
Теперь Вельмина видела безупречный королевский профиль. И в какой-то миг ей показалось, что она как будто уже встречала Месхета Второго, хотя это было невозможно.
— Идите, — сказал король, — Женевьева сейчас должна быть в саду. Читает.
Когда дверь кабинета закрылась, Вельмина все-таки остороно поинтересовалась:
— Ваш король… у него какое-то горе?
Советник прищурился, смерил ее пристальным взглядом — так что у Вельмины тотчас появилось ощущение, что он без усилий копается в ее собственной голове, разбирая тот клубок мыслей, который там крутился.
— С чего вы взяли?
— Он… — Вельмина вздохнула. С некоторых пор… она как будто чувствовала тех людей, с которыми что-то случилось. Нехорошее… Как с ней самой.
— Он не выглядит счастливым, — осторожно сказала она.
— Корона не является гарантией счастья, — де Вер усмехнулся, — но вы задаете правильные вопросы, моя милая. Ничего хорошего здесь не происходит. И скоро вы все увидите… И наверное поймете, почему принцессе не хватает фрейлин. Есть кое-что… о чем я вам не сказал.
— И что же это? — она взволнованно остановилась.
Как противно… И здесь ей лгут, и здесь ее просто используют.
— О, для вас это не будет опасным, — де Вер мягко взял ее под локоть, — идемте же. У ее высочества есть небольшой физический изъян… Скажем так, это следствие того, что в ней ещё не проснулся дар магии. Есть подозрения, что мать нашего короля была сильной магессой, урожденной магессой. И это передалось через поколение. Но — когда дар проснется окончательно, вне всяких сомнений, принцесса Женевьева станет одной из самых завидных невест под этими небесами. Идемте, сейчас сами все увидите.
Она дала отвести себя в сад, хоть и не очень-то хотелось. Но было понятно, что просто так советник ее не отпустит. К тому же, даже король одобрил такую фрейлину. И — да, принцессе нужна женщина, с которой можно поговорить… на любые темы.
Сад был старым, но ухоженным. Яблони цвели, изредка роняя нежно-розовые невесомые лепестки. Жужжали пчелы. Вельмина издалека услышала звонкий смех, который мог принадлежать беззаботной стайке девушек.
Она будет чужой среди них, не знавших ни горя, ни печали…
Но она все равно брела вслед за де Вером, вслушиваясь в шелест молодой листвы, чириканье воробьев и шорох прошлогодней листвы под ногами.
Скамью, где сидели девушки, Вельмина увидела издалека. Их было всего три, в светлых платьях, с непокрытыми головами. А когда подошли поближе, Вельмина безошибочно определила и принцессу Женевьеву. У нее в самом деле был незначительный такой изъян — но от которого внутри все холодело и бралось ледяной коркой.
Лицо у принцессы… было как лицо разбитой фарфоровой куклы.
Какая-то растрескавшаяся глянцевая корка, которая, однако, ничуть не искажала изящные черты Женевьевы.
Вельмина скользнула взглядом по рукам принцессы — и там было то же самое. Похоже, что все тело… вот так…
К горлу внезапно подкатила тошнота.
Ну уж нет. Она привыкнет. Это потому, что никогда ничего подобного не видела. И здесь главное — смотреть в глаза принцессы, ярко-синие, словно небо. А ещё можно смотреть на ее роскошные кудри, темно-русые, с медовым отливом. А тонкие трещинки на всем теле, и эти «фарфоровые» кусочки, которые попросту отслаиваются… Что ж, надо привыкать. Ничего в этом страшного нет. Просто… так получилось.
Вельмина посмотрела на двух девушек, что сидели по бокам от принцессы — похоже, что они уже привыкли и ничего особенного не замечали.
В конце концов, сказано ведь — это даже не болезнь. Это пробивается на поверхность магический дар.
— Ваше высочество, — де Вер отвесил галантный поклон, — я привел вам новую фрейлину. Это Вельмина де Ронш, моя дальняя родственница. Ваш отец полностью одобрил.
Принцесса вскочила, торопливо разглаживая светло-голубой подол платья. Вельмина моргнула, когда увидела, что несколько тонких чешуек «фарфора» на лице отслоилось и полетело вниз, на траву.
— Госпожа де Ρонш, — принцесса сделала книксен и улыбнулась.
Вельмина старалась смотреть в глаза девушке.
Все эти чешуйки… они просто должны перестать существовать. Хотя привыкнуть к этому сложно.
— Ваше высочество, — Вельмина тоже сделала книксен и улыбнулась, — я счастлива быть вашей фрейлиной.
Две другие девушки тем временем тоже встали, поклонились и, подхватив со скамейки несколько книг, молча пошли прочь.
— Почему они уходят? — всполошилась Вельмина, — они… обиделись?
— Нет, что вы, — сказала принцесса, — просто они сочли необходимым позволить нам спокойно познакомиться. Мне жуть как хочется с вами познакомиться.
Она указала растрескавшимся пальчиком на скамью.
— Мы могли бы посидеть здесь немного, как думаете?
Вельмина молча кивнула. Посмотрела на советника — и поймала быструю улыбку, мелькнувшую на его губах.
— Позвольте, я вас оставлю, — сказал де Вер с поклоном, — у меня дела, а вам наверняка хочется обсудить какие-нибудь дамские штучки.
— Хорошего дня, Леман, — Женевьева улыбнулась, — ну, что ж вы… госпожа де Ронш, садитесь. Здесь тепло, солнце…
***
Меряя шагами спальню, Вельмина ждала Итана.
Да, не стоит себя обманывать — именно ждала, тоскливо вслушиваясь в каждый звук, коими дом советника был полон. То половицы заскрипят, то просочатся обрывки чьих-то разговоров, то прислуга что-нибудь уронит тяжелое. Вельмина тревожно вслушивалась, поглядывая в окно: над крышами полыхала яркая полоска заката, розово-оранжевая, и чем выше, тем менее насыщенная, постепенно переходящая в блеклую синеву.
Но ведь… с ним ничего не случилось?
Уже было так, она ждала пол ночи, а он явился к утру и завалился спать.
Все, что знала Вельмина — о чем ей сообщила Рогнеда — Итан ушел сопровождать его светлость советника де Вера. А куда, надолго ли — неясно.
Вельмина уселась на край кровати, зябко обхватила себя за плечи.
Снова скрип половиц, где-то рядом. С трудом удержалась, чтобы не вскочить и не броситься смотреть, кто там ходит. Внезапно накатил такой приступ страха — беспричинного, в общем — что ее затрясло. Дико, невозможно хотелось забраться в кровать, завернуться с головой в одеяло, и никого и ничего не слышать и не видеть. В темноте… она ведь все еще помнит, что в темноте — хорошо.
