Стиснув зубы, Вельмина потерла себя ладонями по плечам. Главное — успокоиться. Она в безопасности, и ничего так трястись. Надо просто заставить себя все забыть… И на самом деле можно ведь думать и о том, что нового она сегодня увидела и узнала.
Фарфоровая принцесса, например. Вельмина очень быстро сообразила, почему при Женевьеве взрослые фрейлины не слишком-то задерживались. Неконтролируемая магия время от времени прорывалась сквозь несломленный еще заслон, давала о себе знать. Сегодня принцесса подпалила Вельмине платье, сама того не желая — у нее попросту сорвались огоньки с кончиков пальцев. А ещё уронила на Вельмину живую мышь, которая точно так же неожиданно и случайно соткалась прямо из воздуха. Вельмина мышей не боялась, схватила серую за хвост и выбросила в кусты. А сама спросила:
— Наверное, вам нужно учиться контролировать свою магию?
Женевьева растерянно посмотрела на Вельмину, потерла щеку — и вниз снова посыпались фарфоровые крошки.
— Пока она не освободится, никто не возьмется меня учить. Так и будет, — сказала она и вздохнула, — но, Вельмина, я правда не хотела. Не злитесь. Я скажу отцу, чтобы заказал вам новое платье. И мышь… Оно само. Я не хотела.
После обеда, на котором Вельмина сопровождала принцессу, и на котором к ним присоединился король, они прогуливались по саду. И снова с Женевьевы осыпались чешуйки, словно вторя осыпающимся лепесткам яблоневого цвета.
— Ваш отец всегда так молчалив? — отважилась спросить Вельмина.
Женевьева пожала плечами. Поправила неспешно кружевной палантин.
— Ему не очень-то повезло со мной, — наконец прозвучал ответ, — но я подозреваю, что дело не только во мне. Отец почти каждый вечер уходит в одну комнату, которая всегда заперта, и ключ от которой только у него. Мне не позволено там бывать.
«Любопытно», — подумала Вельмина, но вслух все спросила:
— Как вы думаете, когда ваша магия наконец… вызреет?
Принцесса пожала плечами.
— Я не знаю. Ардиан говорит, что должно произойти что-то значимое в моей жизни, чтобы она вызрела, и чтобы я наконец стала… ну, вы понимаете, да? Как все.
«Истинные маги не становятся как все», — снова подумала Вельмина.
И тут же сообразила, что услышала новое имя. Ардиан.
— Кто это, Ардиан?
В глазах Женевьевы мелькнуло искреннее тепло. Лицо, покрытое тонкими трещинками, оставалось невозмутимым.
— Это королевский маг, — тихо сказала принцесса. И, словно тут же забыл о сказанном, повторила, — королевский маг…
Вельмина вздрогнула, когда дверь в спальню резко открылась. И тут же выдохнула с облегчением: в комнату неторопливо вошел Итан.
Хорошо, что в Кентейте не слишком интересовались жизнью Селистии, потому что именно сейчас Итана было не отличить от того короля-дракона, которого Вельмина когда-то увидела на портрете во дворце. Шрам на лице сделался почти незаметным. И — вот так, в строгом черном сюртуке, в бархатных черных бриджах и с волосами, гладко зачесанными назад — Итан был тем самым королем, который стоял за креслом королевы Лессии.
— Ты здесь, — удовлетворенно заметил он и улыбнулся.
Вельмина, сидя на краю кровати, почувствовала, как от звука его голоса ей делается тепло и уютно.
— Где же мне еще быть? — спросила она, — я тебя жду. Я… снова боялась, что с тобой что-то случилось.
— Но успокоительных капель здесь нет, верно?
Итан шагнул к ней, протянул руку.
— Пойдем в сад. Вечер замечательный, к чему сидеть взаперти? К тому же, я совершенно свободен до самого утра…
И Вельмина согласилась. Впрочем, причин отказываться и не было.
Сад был разбит на заднем дворе. Небольшой, но очень ухоженный. Несколько старых яблонь с темными, корявыми стволами, боярышник вдоль дорожек, напитавший воздух сладковатым дурманящим ароматом. Вельмина осторожно взяла Итана под руку, он положил ладонь поверх ее руки. Некоторое время они молчали. Вельмина тихонько шла рядом, наслаждаясь тишиной, красотой белой пены цветов в сиреневых сумерках и ощущением шершавой ткани под пальцами. Это… успокаивало, уносило все беды и напасти прочь.
— Как прошел твой день? — наконец спросил король-дракон.
Он поглаживал запястье Вельмины, а она не стала убирать руку. В конце концов, это не плохо. Это может быть даже приятно.
— Я познакомилась с принцессой Женевьевой, — начала она.
И рассказала обо всем, что произошло, не забыв и мышь.
— Никогда не думал, что в Кентейте будет истинная магия. Раньше я думал, что она ушла, и осталась только алхимия, — задумчиво прокомментировал Итан, — но, коль магия все-таки есть… И рождаются маги, это говорит лишь о том, что здесь, в Кентейте, будет немало людей, которые на самом деле больше, чем люди, и поэтому могут быть весьма опасны.
— Как Ардиан? — уточнила Вельмина.
— Именно.
— А ты… его видел сегодня?
— Конечно, видел, — в голосе Итана появились мрачные нотки.
— И… какой он?
— Смею предположить, что такие, как Ардиан, весьма опасны для таких, как принцесса Женевьева, — усмехнулся Итан, — он молод, весьма хорош собой и, что самое главное, амбициозен. Советник мне кое-что рассказал… И, думаю, мы с тобой застанем здесь кульминацию событий, связанных с этим самым Ардианом.
— Их с принцессой что-то связывает, — подытожила Вельмина.
— Исключительно то, что Ардиан, возможно, не прочь занять трон Кентейта, — Итан зевнул и продолжил, — но, видишь ли, король никогда не отдаст свою дочь за мага.
— Отчего же? Если он могущественный маг, то наверняка сможет защитить Женевьеву, — пробормотала Вельмина.
— Потому что король думает о том, кем будут его внуки, — усмехнулся Итан, — ничего хорошего не родится от брака двух истинных магов, вот в чем беда.
— Откуда ты узнал? — Вельмина остановилась, всматриваясь в лицо своего дракона.
Итан тоже остановился, глядя на нее неожиданно потемневшим взглядом. Они стояли под яблоней, и белые лепестки падали Итану на плечи. Вельмина не удержалась и стряхнула яблоневый цвет.
— Вообще-то, существуют библиотеки, — глухо сказал Итан, — но помимо этого, есть ещё и советник, который сразу рассказывает то, о чем нужно знать его личному помощнику.
— А… Женевьева знает об этом? Ну, о том, что опасность для ее детей…
— Принцесса не воспринимает это всерьез, конечно же, — тихо ответил Итан, — подозреваю, она просто хочет быть с мужчиной, который изо всех сил старается ей понравиться.
— Ох, — только и сказала Вельмина.
Ее руки… по-прежнему лежали на каменных плечах дракона. И его глаза казались почти черными, зрачки почти поглотили светлую радужку.
