И тут уже сама вселенная приходит мне на помощь. Я и правда вижу Богдана в обществе блондинки.
Сталкиваюсь с ними прямо у нашего подъезда. И мой сосед одаривает меня таким победным взглядом, что едва удерживаюсь, чтобы не вмазать ему еще раз.
Подонок, он и в Африке подонок.
А вот в оправдание Макса придумываю историю о том, что виновником в публикации скринов был замешан злопыхатель Ольховского. Правда, утаиваю, что этот злопыхатель — мой друг детства.
Однажды за ужином дед все же спрашивает у меня про Максима. Осторожно так… Ведь он знает, что тот в армии. Да и скрыть от него свои заплаканные глаза мне не всегда удается.
— Не звонил? Не писал?
В ответ я качаю головой. Так хочется расплакаться снова, но держусь, когда мою холодную ладонь накрывает дедушкина: большая, теплая, родная.
Пятнадцать дней я истязаю себя ожиданием, что экран мобильного загорится знакомыми цифрами. Просыпаться несколько раз среди ночи и хватать телефон в руки, проверять звонки и сообщения становится уже привычкой.
И ничего не меняется ни на семнадцатый… ни восемнадцатый день…
Разве, что за окном уже лето в разгаре, и со всех сторон город заваливает тополиным пухом.
И на двадцатый день я с подносом в руке скольжу от столика к столику на открытой веранде ресторана.
Этот вечер сегодня невероятно душный и липкий, поэтому и посетителей немного. Все прячутся под кондиционерами в общем зале ресторана, пока я собираю грязные чашки-ложки с пустых столов на улице.
В кармане черных джинсов ощущаю вибрацию мобильного. Не отвлекаясь от сбора посуды, другой рукой достаю свой телефон.
Мимолетного взгляда на экран хватает, чтобы опрокинуть на стол полупустой стакан из-под сока. Оранжевая жидкость растекается лужицей, а я падаю пятой точкой на свободный стул. Покрываюсь мелкой холодной испариной под фирменной футболкой ресторана, потому что на экране горит сообщение от Нины.
«Это номер Макса. Радужного обещать ничего не могу. И если что, то я тебе ничего не присылала…» — и далее набор незнакомых цифр.
Я больше не слышу монотонный шум города и глухие ноты живой музыки из-за стеклянных дверей ресторана.
Становится глубоко наплевать, что если сейчас буду замечена администратором сидящей в униформе за столиком, то мне влепят штраф.
Мое сердце стучит в горле, а пальцы трясутся. Смотрю на цифры в сообщении Нины, боясь отвести от них взгляд.
Даже моргнуть страшно… А вдруг это сообщение исчезнет? Да я же с ума сойду! Поэтому не раздумываю ни одной лишней секунды. Даже не смотрю, когда абонент был в сети. Мне совершенно все равно. Задеревенелые пальцы касаются экрана. Вдавливают каждую сенсорную букву.
Пишу, не задумываясь. Пишу, не дыша.
«Привет…»
Что о чем писать еще — понятия не имею…
Нажимаю отправить и жмурюсь.
Мое сердце четкими ударами бьется в ребра, пуская по венам надежду.
— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… — с придыханием шепчу себе под нос.
Я стискиваю телефон в ладони так, что его края вдавливаются мне в кожу.
Открыть глаза страшно, а еще страшнее посмотреть на экран. А вдруг сообщение доставлено и уже прочитано?
Боже! Мой пульс шкалит по сумасшедшему.
— Синичкина!
Я подпрыгиваю, мигом распахивая глаза. В стеклянных дверях на входе в ресторан стоит моя начальница. Смотрит на меня с укором и в упор.
— Сейчас штраф впаяю. Задницу свою подняла и марш работать, — командует она и окидывает взглядом опрокинутый стакан и разлитый сок. — И убрать здесь живо.
Согласно трясу головой и прячу все еще молчащий телефон в передний карман фартука официанта.
Подрагивающими руками сгребаю посуду на поднос и стираю салфетками сок.
А по моей спине уже стекают холодные капли пота, когда все тело кидает в жар. Боже мой. Что я только что сделала? Я же с бухты-барахты написала Максу тупое «привет».
Так влипнуть и обидеть человека, а потом просто: «привет».
Мне опять хочется усесться на стул и ругать себя на чем свет стоит. Но цепкий взгляд администратора следит за каждым моим движением. Приходится налепить на себя улыбочку и топать с подносом на кухню.
Шаг. Два. Три. И мои ноги врастают в пол, потому что в кармане фартука оживает телефон. Он единожды вибрирует, оповещая меня о пришедшем сообщении.
Я совершаю трюк не хуже циркача. Одной рукой держу тяжелый, покачивающийся, поднос, другой — уже выуживаю свой мобильный.
А моя душа с размаху шарахается вниз, когда я вижу, от кого и какой получен ответ…
Эпилог. Моя правильная хулиганка
Макс
Год спустя…
Поезд, монотонно громыхая, колесами медленно притормаживает. С каждой секундой за окном плацкартного вагона все четче становятся пейзажи родного города. Мне выходить через пять минут, а я все залипаю в окошко.
Год назад, когда такой же поезд вез меня, но только в направлении Перми, я просто втыкал взглядом в плацкартную полку над собой.
Меня не интересовали ни деревца за окном, ни куда меня везут. Я был занят только своей обидой. Я питался ей, как стервятник над тушей.
И наверное, так и было бы, если бы не ее «привет».
Привет.
Усмехаюсь себе под нос. Это же такая банальщина. Ужас. Но эти шесть букв… Вашу мать! Да я ждал их, как верный пес.
Знаю, что Нинка спалила мой номер. Я ведь специально поменял его, чтобы не выжидать звонка от той, что бросила мне в лицо колкое «никто». Ибо я уже несколько раз кидал свой молчащий телефон о стены.
Этот слив от Нины был ожидаемый после того, как она осторожно рассказала мне, что видела Синичкину.
Почему осторожно? Потому что только моя сестра была в курсе того погрома, что я устроил в своей квартире после ссоры с Лесей.
Тогда меня просто кидало в пекло лишь при одном ее упоминании.
