Кромешная темнота, даже ни одна аварийная лампочка не горит. Честное слово, нас словно замуровали в просторном двухместном гробу.
— Бывает, говоришь, — прошипела я. — Как часто, и как скоро исправляют?
— Не дёргайся, — раздражённо отозвался Олег, — Сейчас включится генератор, появится электричество и лифт заработает.
— Да? — с усмешкой усомнилась я. — Вот лично я ни черта в этом не понимаю, но и то знаю, что если бы генератор включился, то сделал это сразу. Мы бы даже не заметили, и лифт между этажей не застрял, максимум мигнул свет.
— В сторону отойди, вызову помощь, — не сочтя нужным, что-либо отвечать, скомандовал Горский.
Передвигаясь осторожными маленькими шагами, чтобы не мешать, переместилась в угол.
— Ты офонарел, что ли?! — почувствовав, как Горский начал трогать мою грудь, взвизгнула и на автомате ударила его по рукам.
— Да что ж такое?— недовольно зарычал мужчина. — Кира! Какого хрена, встала там, где панель?
— Она, вообще-то, там, где стоял ты, — ткнула пальцем в противоположный угол, как будто в темноте от этого был какой-то толк.
— Панель слева возле дверей. Вообще-то, — передразнивая мой тон и позаимствовав слово, огрызнулся мужчина.
Утверждение Горского, что я загородила панель, так уверенно прозвучало, что на миг представила, как выглядел лифт, до того как погас свет.
— Тут две панели, — выдала вердикт. — И тебе как хозяину, как бы полагается это знать.
— Спорить будешь или всё-таки отойдёшь?! Две или одна, какая разница, если я помню только ту, которая за тобой?
Плотно прижимаясь спиной к створкам дверей, чтобы не дай бог, на Горского не наткнуться, переместилась в другой угол.
Судя по звуку, Олег начал нажимать на все кнопки подряд.
— Не работает.
— А ведь по идее должны, да? — с намёком в голосе произнесла я, а после уже прямо спросила. — Признайся, это ты ведь подстроил поломку лифта?
— Что?! — выражая крайнее возмущение, рявкнул Олег. — Хоть думаешь, о чём говоришь? На кой мне себя с тобой запирать?
— Так и мне интересно, зачем ты это сделал?
Горский несколько секунд молчал, а затем бросил:
— Любопытно узнать, и какие у тебя есть предположения?
— Ну с учётом того, что первым делом ты лихо помчался меня лапать….
— Всё, замолчи! Ахинею несёшь, — не дав договорить, перекричал меня Горский. — Лапал я её…, — это уже, так понимаю, у Олега начались мысли вслух. — Тьфу, гадость какая. До сих пор мерзко. Слышишь, — более громко сказал он,— много о себе возомнила.
— Мы в помещении два на два метра, сложно не услышать. Ты собираешься хоть что-то делать, или мы тут весь день просидим?
— Телефон дай, — не попросил, а именно потребовал Горский.
— Можно повежливей, — достав из сумки мобильный и приложив к нему подушечку указательного пальца, протянула его мужчине.
— И здесь эта кляча, — прокомментировал Олег заставку на экране, и следом пиликнул мобильный. — И что у нас тут?
Свет от экрана более-менее позволял быть в курсе событий и, судя по тому, что вижу, Олег вместо того, чтобы звонить и звать на помощь, благополучно читает моё сообщение.
— Объяснись, — угрожающим тоном потребовал Горский и через мгновение ткнул мне в нос мой же телефон.
«Сегодня встречаемся, как обычно, в 19:00?»
Крайне не хочется близко знакомиться с тараканами в голове Горского и выяснять, что же он такого криминального углядел в сообщении от моего ученика, но придётся: из застрявшего лифта не убежишь, а родственничек, похоже, пока не получит своё, фиг отстанет.
— Ты мне сразу скажи, что не так, чтобы я не гадала? — обречённо выдохнула я.
— Издеваешься?! Твой любовник напоминает, что у вас сегодня в семь случка, а ты пучишь глаза и невинным голоском спрашиваешь, что не так?!
О-ё Горский, кажется, вконец осатанел.
— Лично я считаю, есть ли у меня с кем случка или же нет — это не твоего ума дело, но раз от общества друг друга нам пока не избавиться, так уж и быть, поясню. Сообщение пришло от Антона, он мой шестнадцатилетний ученик. Сам-то глаза разуй и посмотри на аватарку. Несовершеннолетний подросток.
— Хорош, рассказывать сказки. Видел я щетинистую рожу этого перекаченного жлоба. В жизни не поверю, что он девятиклассник.
— И правильно, Антошка учится только в восьмом. Вымахал просто парень. Олег, я не знаю, как доказать, что небо голубое, трава зелёная, а у юношей после полового созревания появляется растительность на лице, — развела я руками.
Горский повернул телефон экраном к себе и увеличил аватарку.
— Ну, может быть ему и шестнадцать, — признал он и, кажется, даже чуть подобрел. — В любом случае учти, тебе любовников иметь запрещено.
— У меня любимый муж недавно погиб и в мыслях нет крутить романы, но даже если случится невероятное и мне захочется с кем-то встречаться, то твоё мнение в последнюю очередь будет учитываться. Олег, опомнись, ты мне никто.
Криво улыбнувшись, Горский начал на меня двигаться. Позади наглухо закрытые створки двери, максимум, что могу – теснее в них вжаться.
Не дышу, тело Олега прижато ко мне, причём настолько плотно, что чувствую, как колотится его сердце. Надо бы, перестать паниковать, но не могу, слишком страшно.
— Олег, ты не ради меня, а ради себя успокойся и отойди, — тихо сказала я и сглотнула. — Если убьёшь – сядешь. Оно тебе надо?
Мужчина медленно наклонился и зловеще на ухо прошептал.
— Просто кого-то на ночь подснимешь, или же постоянного любовника заведёшь, мне плевать, узнаю, а я точно узнаю, кожу с живой сдеру. Так что в твоих интересах, как положено чтить и уважать память Виктора. Поняла? Кивни, если поняла.
Было противно и унизительно, но кивнула. С агрессивными отморозками лучше не спорить, вот и я не стала.
Глава 12
Надеялась, Горский получит свой кивок согласия и отойдёт, но нет же как давил на меня грудью, так и давит как дышал в ухо, так и дышит.
Что ему ещё надо, вообще не понимаю?
— Ты в принципе звонить собираешься? — напомнила я, что лифт сам себя не починит и нас из ловушки не выпустит.
Мужчина вздохнул, обдавая горячим воздухом щёку, выпрямился, набрал нужный номер и поднёс телефон к уху.
Олег, как только умеет он один, кошмарил секретаря Лену, чтобы та как можно скорей прислала ремонтников. Я же, решив, что ему сейчас не до меня, осторожно и буквально по сантиметрам двигалась в сторону.
— Куда? — недовольно произнёс Горский, и его рука легла на стену чуть правее моей головы, как шлагбаум преграждая путь к отступлению.
