М-да, почти пустая.
— Кира, иди спать! Устраивать разборки сейчас – крайне плохая идея.
Ну хоть раз Кира бы удивила и поступила так, как сказал я. Конечно же, нет. У неё ведь есть незыблемое правило – делать всё в точности наоборот. Если говорю: «Иди прямо», то она обязательно попятится назад. Вот и сейчас вместо того, чтобы благоразумно вернуться к себе в комнату, только скорее спускается вниз. Причём исключительно из вредности, навряд ли она соскучилась по моей компании.
Если Кира думает, что я окрестил её пятую точку «Вертлявым задом» исключительно ради красного словца, то сильно ошибается. При ходьбе она действительно виляет бёдрами — будь здоров. Отчего собственно сейчас полы её халата и развиваются в стороны, оголяя идеально стройные ножки. А если поднять глаза чуть выше, то может укачать, потому как взгляд сам по себе начинает следить за свободным колыханием груди без бюстгальтера.
— Ну, и?! — девушка остановилась от кресла на расстоянии метра, гневно вонзилась в меня взглядом, кулаки упёрла в бока и недовольно постукивает по полу босой ногой.
Перед тем как спуститься ко мне, ей бы стоило в зеркало посмотреть. Тонкий шёлковый халат не скрывает ни единого нюанса фигуры и отчётливо видно, что под ним ничего не надето. Волосы распущены и лицо без косметики, отчего Кира выглядит нежнее и соблазнительней. Чистой воды издевательство и проверка на выдержку.
— Угостишься? — стянул со стола бутылку, на дне которой плескались лишь жалкие остатки коньяка и потряс ею, но не для того, чтобы предложить Кире выпить, а чтобы она лично могла убедиться, что моё общество в данный момент далеко не лучшее, и от греха подальше бегом ускакала.
— Ты обещал приезжать сюда изредка, а сам не выводишься.
О-о-о, судя по тому с какой враждебной интонацией Кира выплюнула претензию, гнев не даёт ей адекватно оценить ситуацию, и она не понимает, что устроить в полуголом виде разборки с нетрезвым мужчиной – не самая светлая идея. У меня и без её бесстыжего халата и алкоголя в крови, наедине с ней пульс зашкаливает, и давление поднимается, а сейчас такие мысли и желания одолевают, что узнай она о них и сразу бы повесила на меня бирку «Маньяк».
— До того, как ты сюда переехала, я действительно навещал дом редко, а сейчас… ну, так сложилось, — пожав плечами, протянул я и допил коньяк, причём не утруждаясь наполнять бокал, а прямо из горла. — Кира, почему ты вышла за Виктора? — задал вопрос, хотя ещё мгновение назад намеривался в грубой и оскорбительной форме наорать на девушку, чтобы уж точно ушла.
— Ну, так сложилось, — она не только повторила за мной фразу, но и передразнила скучающий тон вместе с жестом плечами. — Накапаешь мне сонную дозу?
— Так, для справки, до того, как я сюда присел с этой бутылкой, она была запечатанной, — на случай если до Киры до сих пор не дошло, сообщил я. — Ну так как, не отпало желание со мной выпить?
Она пристально с прищуром на меня посмотрела, так понимаю, оценивая степень вменяемости и, подобрав под себя ноги, присела на диван.
— Наливай, не отпало.
Кто я такой, чтобы отказывать девушке, если ей приспичило накочегариться? Поднялся, пошатываясь, добрался до бара, взял новую бутылку и ещё один бокал. Кресло проигнорировал, а устроился на полу, прижавшись спиной к сиденью дивана, теперь Кира гораздо ближе, но зато позади меня, и я её в этом откровенном халате не вижу.
Кира
То, что на территорию дома заехал автомобиль, услышала, будучи уже лёжа в постели, посмотрела в окно, и подозрения подтвердились – на ночь глядя явился Олег. Тогда мне хватило благоразумия вернуться в кровать, но время шло, заснуть не получалось, я ворочалась и думала только о том, что Горский обещал часто не приезжать, а на деле отсюда вообще не выводится. В конце концов, накрутила себя до такой степени, что желание, высказать родственнику претензию здесь и сейчас, победило голос здравого смысла.
Резко откинув одеяло, спрыгнула на пол, набросила халат и помчалась… Уже на ступенях лестницы, я чуть было не вернулась обратно к себе, осознав, что Горский приехал довольно давно и, скорее всего, уже благополучно обнимает подушку, но… тут заметила, что снизу из гостиной прибивается тусклый свет, и продолжила спускаться.
Олег обнаружился в кресле в компании бутыля и бокала, волосы взъерошены, две верхних пуговицы рубашки расстёгнуты, рукава закатаны до локтей, пиджак валялся на пуфе, туфли стояли чуть в стороне, причём одна носком придавливала другую, это говорило о том, что родственник обувь снимал не с помощью рук, а просто скидывал.
Почти пустая бутылка и бокал в руках Горского, разумеется, внесли коррективы в мой план. С трезвым Олегом ругаться – опасно, а уж с принявшим на грудь – чистой воды самоубийство. Поэтому собиралась только слегка, не разжигая конфликт, обозначить проблему и подобру-поздорову убраться. Не вышло. Горский не относится к тому типу людей, что без веской причины в одиночестве ночью глушит коньяк, с таким угрюмым лицом победу не празднуют, значит, заливает проблему, может, неприятности на работе, может катастрофа в личной жизни, а может, и всё разом навалилось. И застань я его в таком плачевном состоянии ещё месяц назад – без зазрения совести ушла бы, но сейчас, после того как он бросился за мной в охваченную огнём конюшню и тратит своё время, финансы и силы, чтобы решить вопрос с Ильясом, никак не могла оставить его одного.
Я не собиралась изображать из себя Мать Терезу или глубоко заглядывать к нему в душу, просто решила из чувства благодарности немного отвлечь его от проблем компанией и разговором.
«Благими намереньями вымощена дорога в ад» – это крылатое выражение пришло мне на ум, когда Горский поднялся с кресла и сильно пошатываясь направился к бару, из чего выходило, что степень его опьянения я мощно недооценила, и теперь идея здесь с ним остаться не казалась такой уж прекрасной.
— За что пьём? — развернувшись ко мне вполоборота и протягивая бокал, спросил мужчина.
— За здоровье, — приняв порцию коньяка, не чокнулась с Горским, а только салютнула бокалом и тут же сделала небольшой глоток.
С непривычки крепкий алкоголь обжёг горло, дыхание перехватило, глаза заслезились, а ещё я принялась беспрерывно кашлять, как заядлый и злостный курильщик. Когда меня более-менее отпустило, Олег уже сидел рядом со мной на диване, хлопал по спине и ворчливо ругался:
— Чтобы я тебе ещё, когда налил что-то крепче кефира, да никогда.
— Олег, всё, хватит колотить по спине. Сначала прогнал массажиста, теперь от всей души дубасишь. У тебя цель, что ли, такая сломать мне хребет? — возмутилась я, и Горский тотчас же убрал от меня руки, но обратно на пол не пересел, зато дотянулся до своего бокала и залпом полностью его осушил.
— Так понимаю, ты мне теперь век будешь этого якобы массажиста припоминать, да? — если меня глоток коньяка аж до пота прошиб, то родственник после дозы в двадцать раз больше лишь слегка поморщился.
