Теоретически на встречу я успевал, с условием, если минимум времени потрачу на сборы и отправлюсь в дорогу прямо сейчас. Натягивая на себя первое, что попадалось под руку, параллельно набрал начальника охраны и тоже велел выдвигаться. Далее стояла задача – незаметно уехать из дома.
Кира предельно ясно высказалась, что категорически против расследования. Солгать, что по срочному вопросу собрался в офис – не получится, она видела, в каком разбитом состоянии утром вернулся, и просто не поверит. Сложит два плюс два и догадается, какое конкретно дело выгнало меня из дома, спустя несколько часов после бессонной ночи. Конечно, остановить меня, у неё при всём желании не получится, но ведь начнёт уговаривать, убеждать, не исключено, что и шантажом не побрезгует, а это время, которого нет.
Вариант игнорировать Киру, отмахнуться и просто пройти мимо — не вариант. Пробовал уже, не выходит. Сложно не обращать внимания на женщину, на которую от одного взгляда дыхание перехватывает, а стоит ей только заговорить со мной тревожным голосом и посмотреть огромными глазищами полными грусти — всё, как пить дать поплыву. Так что, если по дороге к автомобилю нарвусь на Киру, на встречу с продавцом алмазов гарантировано опоздаю.
Повезло, беспрепятственно, никого не встречая, спустился на первый этаж, сбежал по крыльцу, но вот когда уже открывал дверцу машины, со стороны дома донёсся звук, как будто барабанили кулаком по стеклу. На автомате поднял взгляд на окно спальни Киры и заметил лишь, как мелькнула макушка и дёрнулась тюль. Это означало, что девушка уже со всех ног неслась ко мне во двор. Эту гонку выиграл я, до упора вжав педаль газа, выехал из ворот, до того как в зеркале заднего вида появилась Кира, распахивающая входную дверь.
М-да, когда вернусь мне кто-то, как и грозился – точно выклюет весь мозг….
До небольшого городка мы с начальником охраны добрались вовремя. Часы на панели приборов показывали без трёх минут пять дня, и первое действующее лицо, а именно потенциальный покупатель алмазов, уже находился в обозначенном месте. Молодой человек лет двадцати пяти сидел на лавке около фонтана, мы же, в свою очередь, наблюдали за ним из припаркованного возле сквера автомобиля.
— Сдаётся мне и на этот раз продавец не придёт, — с досадой в голосе протянул Артём Андреевич, что находился рядом со мной на переднем пассажирском сиденье.
— Он ещё даже не опоздал, — заметил я.
— Олег Сергеевич, а если продавец всё-таки явится, как будем действовать?
— По обстоятельствам. Прежде чем решать, надо посмотреть, кто придёт, — пояснил я и, резко пододвинувшись ближе к рулю, прищурился. — Похоже, пришёл. Вон тот мужик, что возле лавки остановился.
— Как по мне, так это просто какой-то местный алкаш на бутылку мелочь клянчит, — не согласился начальник охраны, но когда мужик потрёпанного вида приблизился к покупателю и тот его не прогнал, засомневался. — Хотя всё может быть.
— Это тот, кого ждём, но не сам продавец, а подставное лицо. Кто алмазами завладел, подстраховался и вместо себя послал курьера.
— Позвоню парням, после встречи пусть проследят за мужиком, — Артём Андреевич достал телефон.
Пока начальник охраны подчинённым давал указания, я в упор разглядывал бомжеватого вида мужика и не мог сообразить, что именно меня в нём смущает. Со стороны действительно обычный ничем не примечательный алкаш, пожилой, прихрамывает на правую ногу, одет неряшливо и не по погоде, на улице плюс двадцать пять, а он в осеннем плаще и вязаной шапке.
— Кажется, я его знаю, мне надо ближе на него посмотреть, — бросил я и вышел из автомобиля.
— Плохая идея, спугнёте, — вслед за мной Артём Андреевич тоже выскочил из салона.
— Или здесь и сейчас во всём разберусь.
Чем больше сокращалось расстояние между мной и алкашом, чем дольше наблюдал за его движениями, тем усиливалась уверенность, что когда-то пусть один раз и очень давно, но мы с этим человеком пересекались.
— Батя, мелочь нужна? — подойдя вплотную к стоящему спиной ко мне мужику, громко сказал я и, поборов брезгливость, хлопнул его по плечу.
Когда же тот обернулся, в голове язвительно зашептал собственный внутренний голос: «Я тебе говорил, кого он напоминает, а ты отмахивался и не верил».
— Виктор Аркадьевич! — изумлённо произнёс подоспевший начальник охраны, оглашая тем самым, имя того, кто только что восстал из могилы.
— Да-а, Витя, видно, что жизнь тебя мотанула, но для трупа, хочу сказать, шикарно выглядишь, — окинув с ног до головы единственного родственника, чью смерть оплакивал, со злостью выплюнул я, когда, наконец, смог говорить.
— Так, дальше без меня, — заявил пришедший на встречу с Виктором парень, схватил рюкзак, резко сорвался с места и торопливо зашагал прочь.
— Артём Андреевич, вы и ваши люди на сегодня тоже свободны, — отпустил я начальника охраны и предупредил. — О том, что вы узнали – не распространяйтесь.
Едва Артём Андреевич отошёл, как я шагнул к Виктору, схватил его за грудки и хорошо так тряхнул. — Какого чёрта не дал знать, что жив?!
— Не здесь. Поговорим в другом месте. Ты на машине?
— Да,— кивнул я в сторону парковки.
Если мне, чтобы добраться до автомобиля понадобилась только минута, то Виктор ковылял целых десять. Надеялся, что пока его жду в водительском кресле, хоть немного остыну, но нет, получилось в точности, наоборот, злость переросла в ярость. Это же какой надо быть сволочью, чтобы, будучи живым, заставить близких людей, пройти через собственные похороны.
Дядя не только с трудом до машины дошёл, после он ещё долго корячился, чтобы сесть в кресло, мешала больная нога, Виктор, морщась от боли, её в салон последней и руками затаскивал. А ещё пока искоса за ним наблюдал, заметил на ладонях и шее ожоги, из чего выходило, в рухнувшем вертолёте он всё-таки был, только каким-то чудом выжил.
— Презираешь меня, да? — поинтересовался Виктор с горькой усмешкой и тут же сам ответил. — Презираешь. И есть повод.
— Ближе к делу, — рявкнул я, — Что произошло, где был, почему не объявился?
— О самой аварии много не расскажу. Сел в вертолёт, поднялись в воздух, летели нормально, немного болтало, но ничего особенного, всё как обычно. Но потом появился какой-то странный звук, в кабине в принципе шума хватает, поэтому что дребезжало, не понял, может лопасти, может двигатель или ещё что. Я, конечно, крикнул пилоту, мол в чём дело, тот меня успокоил, сказал, что погодные условия изменились, но переживать не о чем. И после где–то через пять минут понеслось…. Тот посторонний звук усилился, вертолёт бросало, мы начали падать. Говорят в экстремальной ситуации вся жизнь проносится перед глазами — враньё. Паника, страх и мысль, что ты сейчас сдохнешь — вот и всё, что с человеком творится. Когда очнулся, не знал, сколько времени прошло после крушения, удивился, вокруг валялись обломки, но мало. Голова была как чумная, всё болело, но передвигаться я мог. Ждал спасателей, но закат близился, никто так и не появился, в горах и днём холодно, а ночью тем более, решил спуститься ниже. Шёл там, где можно было пройти, старался только обратно вверх не подниматься. Два дня блуждал, вымотался и отчаялся так, что уже подумывал не мучиться и с какого-нибудь обрыва сигануть вниз. Не добровольно, но всё же сорвался и упал, сознание потерял, а когда в себя пришёл, из ноги торчала кость. Думал всё, прямо там и помру, но стемнело и вдалеке стали заметны огни. До той деревни в прямом смысле полз, хорошо на меня наткнулся старик, сам поднять не смог, но завёл трактор и довёз до своего дома. Там деревня, десять домов, из которых половина заброшенных, ни школы, ни магазинов и, разумеется, врачей нет. Единственный способ на помощь позвать – сотовая связь, у старика был телефон, но позвонить и обо мне сообщить, я ему не дал. Пока он телефон из шкафа доставал, я лежал на диване напротив зеркала и как на себя взглянул, всё желание возвращаться в прежнюю жизнь отпало, — на этом моменте Виктор, что до сих пор смотрел исключительно куда-то вперёд, ко мне развернулся и стянул с головы шапку. — Авария меня не убила, но изуродовала.
