— Даже не думай, тэА — предупредил он. Сжимая мои булочки, разминая их, как игрушку антистресс в сильных мужских руках. Темные горошины сосков просвечивавшие сквозь белую робу, слегка царапнули мощную каменную грудь. Напоминая о себе и выдавая возбужденное состояние своей хозяйки. Предательницы. Его губы потянулись к этим бессовестным вершинкам, втягивая их сквозь тонкую ткань. От этих сводящих с ума движений, меня накрыло острой вспышкой удовольствия. Набухшие соски просили большего. Удовлетворяя немой призыв тугих упругих комочков, их прихватили зубами, болезненно кусая в ответ. Такая подача, отзывается внизу бешенной сладостью. Задохнулась, выгибаясь навстречу божественным губам. Тело умоляло о продолжении. Прикусив нижнюю губу, успела только вцепиться за плечи. Дабы не упасть от нахлынувших ощущений и чувств. С каждым движением, с каждой откровенной лаской, желание в теле разгорается словно пламя, снося всё на своем пути. Пожирая моё тело. Желая утолить голод. Его ненасытный язык таранит мой рот. Захватывая его и наказывая за мимолетное сопротивление. Прикрыла глаза. Не выдержав такого напора я застонала не в силах больше сдержать себя от накрывавшей лавины. Внизу отдавалось эхом наслаждения почти что испытанного оргазма. Моё сопротивление подняло белый флаг, объявляя о полной капитуляции перед победителем.
Нечестно выигранное сражение. Нечестные приемы ведения боя. Прижалась к нему. Ладони прошлись по напряженным плечам и опустились на грудь мужчины.
Ну почему, почему у него такое божественно мускулистое тело? Где справедливость?
Горячее дыхание опалившее мою прижатую макушку исчезло. Распахнула глаза. Подняла голову. Встретившись с глубокими карими зеркалами немного стушевалась, то ли от смущения, то ли от испытанного удовольствия. Неожиданная реакция тела выдавала меня с головой. А тот мальчик набрался опыта и оказался богом любви. Усмехнулась про себя. Недаром, бабушка приговаривала, жениха тебе надо. Надо бабуля. Надо. Но где их взять-то. Отец вон бросил нас, когда мне было шесть лет. А у меня отложился осадок от неудачного опыта матери. Помню её слезы по ночам. Тихо в подушку, чтобы никто не услышал. Как сияющие глаза постепенно превратились в тусклые и безжизненные. Блеклые. Бледная тень. Я приняла на тот момент единственное решение для себя. Никаких мужчин. Только карьера и жизнь для себя. Может быть когда нибудь и будут дети, но это потом. Когда-нибудь… Немного пришла в себя.
Лева цепким взглядом всматривался в меня, что-то решая в своем уме. Улыбнулась. Понимаю, что глупо, но кроме этого ничего путного не приходило на ум. Только..
— Постой, ничего не понимаю. Тогда в лагере ты представлялся всем Лёвой. А как тебя по настоящему зовут? Так сказать, официально?
Грек улыбнулся широкой улыбкой и появились две смешные ямочки на щеках.
— Аполлон Ливадиоти. Коротко Пол. А тогда, чтобы никто из детей не сломал язык и не дай бог не приклеилась очередное прозвище. А я знаешь, как устал от них. Укоротил фамилию. Оставив первые четыре буквы. Л-и-в-а-д-и-о-т-и упрощенно Лёва, — прошептал с нотками хрипотцы такими сексуальными, кожа моментально покрылась табуном мурашек скачущих на бешеной скорости. Шустрые какие. Сразу же реагируют.
— Ааа… хотя ладно. Но ты мне так и не сказал, — уставилась придавая серьезность взгляду — Ты всех девушек целуешь у себя в кабинетах?
Пусть не думает, что меня можно поцеловать и тем самым отвертеться от такого щекотливого вопроса.
— Нет. В туалетах тоже. В машине. В подсобке. В клубе. Дома. Забыл. В кабинете по дням недели. И не только целую. Еще и сплю. Тебе как нравиться?
Так вот с этого места поподробнее. Нравиться целоваться? Так к стыду своему, я так и не научилась с толком и расстановкой предаваться столь интимному действию. А он преуспел за столько лет! Такой неумехе, как я, учиться, учиться и еще раз учиться. Но целуется он, то, что надо.
Кхм, кхм… прочищаю горло для ответа. Как не выглядеть в глазах мужчины наивной дурочкой и дать убедительный ответ. Как?
— Приятно. Ооочень. Очень-очень, — что за лепет выдала, сама не понимаю. Покраснела. Чувствую, как краска заливает лицо. Щеки пунцовые.
Глубокий грудной смех. Словно лезвием прошлись по нервам.
Ахах
— Какая же ты смешная. Я о другом, — он был совсем близко. Приподнял мое лицо за подбородок, уперевшись взглядом в меня. — Хочу тебя на четвереньках. Раскрытую и обнаженную. Здесь и сейчас. Хочешь? — голос мужчины понизился до обволакивающего шепота. — Так сказать скрепим наши клятвы.
И не шутит ведь. Хотела сдержаться, но он дернулся в мою сторону, прижимаясь бедрами к моему животу и недвусмысленно начал тереться об меня своим внушительным бугром. Выразительный блеск глаз выдавал его мысли, уложит за пару минут и в постельку и на колени. Считает, раз он стал начальником. Значит всё можно? Во мне всё вскипело от негодования. Гнев. Злость. Ярость. Все эмоции отразились хороводом на моем миловидном личике. Холодная стерва проснулась и решила проявить себя.
Звук пощечины прорезал тишину комнаты. Это за Светку. За маму. За меня и за всех девушек. Голова дернулась в сторону. Удар зубов друг об друга. Не хило приложилась, даже отпечаток ладони остался. Закрыла глаза. Вдох. Выдох. Сам виноват. Распахнула их, ожидая ответной пощечины. Не выказывая ни капли страха, взглянула ему в лицо. Подтянулась. Нос к носу. И бросала ядовитые слова, как плевки в лицо. Сквозь зубы. Мой высокомерный вид говорил об отвращении и раздражении к данному индивиду.
— Кто ты такой, чтобы возомнить. О себе, не бог весть что! Папенькин сыночек? Ни одного кирпича не положил при постройке данного здания. Ни единого рубля не вложил в это дело. Получил готовенькое на золотом блюде с золотой каемочкой и такой же ложкой во рту. Вонючий грек, — ткнула пальцем в грудину. Хотелось проткнуть и сделать огромную дырищу в ней. Правый глаз задергался в нервом тике. Надеюсь, не будет бросаться в глаза. Не хочу, чтобы заметил мою беспомощность и тревогу, скрытую агрессией.
— Привык, спать с девками, которые вешаются тебе на шею? Валяй. Только не трогай таких, как я. Не для твоих зубов, меня мамка растила! Понял. В своей жизни я привыкла зарабатывать своим умом, а не другим местом. Баба-Яга нашпигованная стероидами.
Произнесла и ожидала, что мне точно укажут на дверь. Особенно после такой речи. Я сама себя бы отправила в отпуск и надолго. Предчувствие плохого полностью оправдало себя. И снова в поисках работы. Он молчал. А в глазах свирепствовал огонь цвета граната. Переливался, вспыхивая искрами. Завораживая своими переливами. Что ж…. В переглядки дальше не собираюсь играть. Взрослая уже.
Развернулась и с высоко поднятой головой стартанула. Работать. Пока не передумали. Открываю дверь и там же сталкиваюсь со Светкой. Громко захлопываю её за собой. Подслушивала. Хорошо, что не завалилась в кабинет. Смогла удержать равновесие и успела принять исходную позицию. Браво! На моем лице лишь недоумение. Подруга от ревности подпирала её и ни капли стыда не отразилось на лице. Только зависть и плохо прикрытая злость. Ясно, что пришел конец многолетней дружбе. Жаль..
