— Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома?
Я открыла рот, но тут же беспомощно закрыла, не в силах найти подходящих слов. Да и что я могла сказать? Что уже не первый день моя душа изнывает от невыносимой боли по тамиру, а наша кровная связь тянет меня прочь из дома?
От необходимости отвечать меня избавил тощий напарник Шейна, выглянувший из проулка — в черном плаще, с копной темных волос он практически сливался с темнотой, царившей между домов.
— Ребята, — выкрикнул он, — вам нужно на это посмотреть.
Шейн не шелохнулся, прожигая меня пытливым взглядом.
— Пойдем, Шейн — позвал рыжий, оглянувшись. — Думаю эти двое найдут дорогу домой, у нас сейчас и без них полно дел.
— Да-да, дрогу мы найдем, — Арий сверкнул обезоруживающей улыбкой, но от крови, сочащейся из разбитой губы, она показалась зловещей.
Шейн метнул в его сторону колючий взгляд и сухо ответил:
— Ты останешься. У нас еще есть вопросы. А вот ты, — он обратился ко мне, — поедешь домой.
Парень подвел меня к экипажу, запряженному двумя черными конями. Свесившись с облучка, кучер с любопытством всматривался во мрак проулка и сгорал от нетерпения отправиться за Ищейками.
— Отвези ее в дом моего отца, — велел Шейн.
— Но… — замялся кучер, удивленно уставившись на меня.
— Отвези, — повторил парень.
Он распахнул дверь, но прежде чем впустить меня в кабину, решительно откинул русую прядь, прилипшую к моему лбу и коснулся кожи над левой бровью. Я поморщилась от покалывавшего прикосновения Силы, стягивающей края раны.
Перед тем как Шейн закрыл дверь, я увидела за его спиной Ария. Насмешливо скалясь, он игриво помахал рукой.
❊ ❊ ❊
Экипаж стремительно пронесся по пустым улицам, залитым мягким светом кристаллических ламп, и остановился у ворот перед белокаменным особняком. Я боязливо выглянула из кабины. Как только ноги коснулись земли, кучер, не скрывая своего раздражения, подстегнул лошадей, погнав их обратно в сторону черного столпа дыма, едва различимого на фоне темного неба.
В окнах гостиной и в кабинете Велизара Омьена горел свет. От мысли, что мне предстоит показаться перед хозяином дома, подкашивались ноги — узники с липкой чернотой в глазах вызывали меньший страх, чем человек приютивший меня под своей крышей. Я боялась ощутить на себе его тяжелый осуждающий взгляд и оказаться под градом вопросов на которые у меня не было ответов.
Поэтому я нырнула в темноту, окутывающую сад, и крадучись направилась на задний двор. Дверь в подвал оказалась не заперта. Спустившись в кухню, я не стала зажигать свет и наощупь пробралась к выходу, с наслаждением вдыхая сладкий аромат пряностей, витающий в воздухе. Запах этого места умиротворял, внушая чувство защищенности.
Из спальни Эльи в дальнем конце коридора лился теплый свет, завлекая меня, словно заблудшего мотылька. Когда я остановилась на пороге комнаты, служанка беззвучно вскрикнула, прикрыв рот рукой. Окутавшую нас тишину нарушил громкий шлепок, с которым книга, скатившаяся с коленей Эльи, распласталась на полу.
— Что случилось?
Служанка усадила меня на стул, и я встретилась взглядом со своим отражением в зеркальной дверце шкафа, высившегося у противоположной стены. Вид у меня был скверный: к чумазым щекам липли растрепавшиеся волосы, на разбитых коленях запеклась кровь, руки усыпаны мелкими ссадинами, а повязки, скрывающие шрамы на ладонях, утратили свою чистоту, покрывшись слоем пыли.
— Башня… — набравшись сил, начала я.
Элья не спрашивала, почему я снова сбежала из дома, как оказалась в западной части города возле тюрьмы. Она не перебивала меня и не бранила, слушая сбивчивый рассказ о том, как взорвалась башня, как за мной гнались одержимые призрачным огнем люди. Горло жгло от сдерживаемых слез. Я не хотела плакать в присутствии Эльи, но испытывала непреодолимое желание выговориться и освободить себя от ужасных воспоминаний, хотя бы от тех, которые могла произнести вслух, не выдав тайну о тамиру.
Хмурая морщинка пролегла между бровей служанки, но женщина хранила молчание, омывая мои руки и разбитые колени мокрым полотенцем.
Когда я замолчала, она тихо произнесла:
— Я рада, что ты отделалась лишь царапинами.
Оставшиеся несколько минут мы провели в гнетущей тишине, пока Элья наносила зеленоватую мазь на мою саднящую кожу. Когда с этим было покончено, служанка сообщила:
— Я сказала господину Омьену, что отправила тебя на рынок.
— А я заблудилась по дороге, — ответила я, подхватывая ложь Эльи. При этих словах меня затопило неуютное чувство вины: из-за меня служанке приходилось снова врать.
Она одобрительно кивнула, улыбнувшись впервые за вечер, и легким движением заправила мне за ухо русую прядь, вложив в это касание материнскую нежность и заботу. В глазах защипало от непрошенных слез.
Я не заслуживала ее доброты.
— Идем. Я провожу тебя в комнату и сообщу господину Омьену о твоем возвращении.
Когда мы поднялись на второй этаж из своей спальни выглянула Шеонна, привлеченная скрипом половиц под нашими ногами.
— Ого-о… — изумленно и чуть насмешливо протянула она, окинув меня взглядом, задержавшись на коленях и руках, покрытых подсыхающей мазью.
— Не сейчас, — шепотом осадила ее Элья. — Иди спать.
Девушка не стала спорить, весело подмигнув мне, она закрыла дверь своей комнаты.
Впервые я не стала зажигать Слёзы и была рада темноте, царившей в мой спальне, — она отгораживала от меня мир, наполненный кошмарами, и обволакивала мягким уютным коконом. Вытянувшись на кровати, я поморщилась от боли, растекшейся по телу. Казалось после дикой погони и случайных падений на мне не осталось живого места. Я ощупала пальцами кожу над левой бровью. Когда Арий оттолкнул меня с пути мчащейся кареты, я приложилась лбом о мощеную дорогу, но из-за овладевшего мной страха не замечала липкой крови до того момента, как Шейн исцелил рану. Сейчас от нее не осталось ни следа и о недавнем падении напоминала лишь боль, будто раскалывающая череп.
Из кабинета Велизара Омьена доносились приглушенные голоса, но сколько бы я ни вслушивалась, не могла разобрать слов. Вскоре мягкие шаги Эльи удалились вниз по лестнице, а через пару минут в мою комнату тенью скользнула Шеонна и бесцеремонно забралась на кровать.
— Рассказывай, — потребовала она, устроившись рядом.
— О чем? — не поняла я.
— Слушай, даже я давненько не появлялась дома в таком потрепанном виде и не наводила шороха в городе. После того, как я притащила тебя домой, отец не выпускает меня из дома после захода солнца. Но из окна я видела дым на западе. Ты ведь была там? — глаза Шеонны горели от любопытства и необъяснимого восторга.
— Это не я.
