После того, как тамиру выпустил послание в открытое окно, мы продолжили изучать городские улицы.
Вдоволь нагулявшись, — Варрейн оказался меньше, чем выглядел с вершины холма — мы вышли на небольшую площадь, уложенную гладким красным кирпичом, в центре которой возвышался единственный в городе памятник. Древняя конструкция напоминала беседку: массивные колонны, украшенные барельефами в виде бескрылых драконов — в Гехейне эти существа, наверно, носили иное название, — поддерживали круглую крышу. Потолок и пол памятника испещряли многочисленные мертвые руны.
«Язык Ольма, — подсказал мне Эспер. — К сожалению или к счастью, люди давно позабыли, как читать и использовать его письмена».
На площади было шумно: кричали дети, устроившие шутливое состязание на палках, веселым хохотом взрывалась компания молодых ребят, отдыхающих на лестнице памятника, пели барды, а торговцы, перекрикивая друг друга, предлагали сладкую выпечку. Я была рада, хоть ненадолго ощутить себя частью этой беззаботной развеселой жизни. Наблюдая за веселящимися горожанами, — несколько пар пустились в пляс под задорный аккомпанемент лютни, — я не смогла сдержать счастливой улыбки. На краткий миг все мои тревоги отступили прочь.
С жадным любопытством изучая белокаменное сооружение и наслаждаясь звуками города, я не заметила, как Арий ненадолго растворился в толпе. Вскоре он вновь возник рядом и молча вложил в мои руки мягкий сверток.
Я удивленно провела пальцами по темно-синей ткани, нежной, будто прикосновение теплого ветерка, и отливающей перламутром.
Ведьмовской шёлк.
Когда-то я читала, что эрчин из которого изготавливают эту ткань, цветет на севере Ксаафанийских островов, всего один день в году. Одежда, сшитая из его тонких нежных нитей, получается невесомой, но невероятно прочной. Но только избранным купцам хозяйки болот позволяют приобретать шёлк у местных жителей, поэтому найти ведьмовскую ткань за пределами Ксаафании можно лишь в самых дорогих ателье и стоит она не меньше кошеля полного золота.
Я перевела на Ария изумленный взгляд.
Мы бежали из Эллора без гроша в кармане, нам нечем было заплатить за еду и комнаты, в Варрейне мы жили только благодаря щедрости и снисхождению Шейна. Это лишь напоминало мне, что я всё же стала той, кем боялась стать, если лишусь покровительства Велизара Омьена — обычной бродягой. У меня не было ни семьи, ни собственного места, где бы меня ждали, и даже сбережений на которые можно купить пищу. Из личных вещей я имела лишь самодельный блокнот и то, что было надето на мне, — легкое платье до колен, мягкие потертые сандалии.
Признавать постыдность своего положения было страшно. Я успокаивала себя тем, что в нашей компании я такая не одна, и игнорировала тот факт, что в первый же день в Варрейне Арий каким-то чудом обзавёлся новой одеждой и внушительной дорожной сумкой.
А теперь еще этот шёлк…
Я развернула тканевый сверток. Это оказалась просторная дорожная накидка с капюшоном, темно-синего цвета, отороченная золотой нитью.
— Эта ткань способна скрыть любую магию. Может и твою ауру Странника она спрячет от чужих глаз, — предположил Арий.
Я накинула плащ на плечи и потуже затянула золотой шнурок на шее, ведьмовской шёлк приятно ласкал кожу.
— Откуда у тебя деньги? — выпалила я вместо благодарности.
Арий не обратил внимания на мой тон. Воровато оглядевшись по сторонам, он поднял с земли маленький плоский камешек и вложил его в мою руку. Раскрыв ладонь, я с удивлением обнаружила в ней золотую монету с отчеканенным ликом Велоры с одной стороны и Анжа с другой.
— Иллюзия, — потрясенно прошептала я и не сдержала веселого смешка. — Ты купил всё это за обычные камни.
— Ты не злишься за мой обман? — губы Ария растянулись в плутовской улыбке.
Я отрицательно покачала головой и ответила, не задумываясь:
— Нет. До тех пор, пока ты обманываешь торговцев, а не меня.
Арий звонко рассмеялся. Мне еще никогда не доводилось слышать от него такой мягкий искренний смех. Удивленно воззрившись на друга, будто зачарованная переливами его голоса, я не могла отвести взгляд от четко очерченной линии губ, изгибающихся в улыбке, и от веселого блеска голубых глаз, которые не обжигали холодом, как прежде.
— Истинная дочь лиирит, — сквозь смех произнес Арий. — Жаль, что ты не унаследовала силу своего народа, вдвоем мы бы провернули пару прибыльных дел.
— А какой он, мой народ? — вопрос неожиданно сорвался с губ, вернув меня к действительности.
Я очень редко слышала о лиирит, никто и никогда не мог рассказать мне о них — об этом народе даже не слагали сказок. Поэтому я жадно цеплялась за любое упоминание.
— Не знаю, — Арий небрежно пожал плечами. — О лиирит ходит много слухов, но никто не знает какие из них правдивы. У Маретты есть сосед лиирит, знатный граф, между прочим, но даже дружба с ним не помогла Маретте узнать больше о его народе.
— Почему о них так мало известно?
Арий опустился на освободившуюся ступеньку памятника, я последовала его примеру.
— Лиирит появились в Гехейне не так давно. Их забросило в наш мир во времена Разлома. После того, как Дархэльм оправился после катастрофы, Хранители Дверей наконец-таки заметили чужаков, которые уже расселились по империи и удачно смешались с людьми, их ведь ничего от них не отличает кроме золотых глаз, а скрыть эту особенность достаточно легко. Попав под взор Хранителей, лиирит отказались рассказывать о своем мире и показывать к нему дорогу, пожелав остаться в Гехейне. Многие до сих пор гадают почему это произошло: лиирит хранят свой мир в тайне, потому что в нём сокрыта великая Сила, или же жизнь в нём была настолько ужасна, что чужаки с радостью скрылись от его гнёта в Гехейне. Так или иначе, теперь лиирит неотъемлемая часть нашего общества и самая загадочная. Они замкнуты и любят нагнать на себя таинственности. Но, лично я уверен, что все слухи об их талантах преувеличенны и всё что у них есть — ловкость рук и никакой уникальной магии.
Мои плечи раздосадовано поникли.
❊ ❊ ❊
До вечера оставалось еще несколько часов, а улица перед постоялым двором уже утопала в темноте. Лучи закатного солнца окрашивали золотом остроконечный пик, но с большим трудом проникали в город, заслоненный горой, — она нависала над крышами будто орлица, оберегающая гнездо.
Арий тут же исчез за дверью, а я задержалась на пороге. Мое внимание привлекли тихие шаркающие шаги. Из сада показалась сгорбленная фигура: Фрэн неспешно брел к дому, с трудом переставляя ноги, будто каждое движение отзывалось болью в его костях. Когда слабое тело подвело старика, я оказалась рядом и поддержала его под руку.
— С вами всё хорошо? — встревоженно спросила я.
И в этот самый момент меня пробрал страх, — руки Фрэна оказались ледяными, а сам старик смотрел на меня пустыми глазами, затянутыми непроницаемой тьмой. Он внимательно всматривался в моё бледное лицо и в его глазницах разгорался бирюзовый огонь.
