Шейн вздрогнул словно от болезненной пощечины. Но мгновенно вернув себе уверенность и строгий взгляд, шагнул к сестре, намереваясь схватить ее за руку. Эспер стремительно сорвался с места и преградил парню дорогу, зло оскалившись.
— Не прикасайся, — предупредил он. — Твоя сестра сделала выбор.
Шеонна умоляюще взирала на брата. От её пылкой ярости остались лишь тлеющие угольки и сожаление за резкие слова, ранившие Шейна.
— Тебя ведь тоже ничего не держит в Эллоре. Ты не обязан возвращаться и продолжать жить так, как хотел за тебя отец. — Миролюбиво добавила девушка. — Да и сможешь ли ты вернуться и жить спокойно, зная, что здесь происходит?
Она развела руки, указывая на всех нас. Шейн раздосадовано поджал губы, но ничего не ответил.
❊ ❊ ❊
Иногда мне казалось, что тишина была шестым участником нашей маленькой разрозненной команды — она так часто составляла нам компанию, сидела с нами за одним костром или столом, что я ощущала ее физическое присутствие.
Так было и сейчас.
Гнетущая тишина давила на уши, окутывала своими колючими объятиями, вынуждая нас держаться друг от друга на расстоянии — только так мы чувствовали себя более спокойными и менее уязвимыми.
Арий дремал в нескольких шагах от нас с Эспером, облокотившись спиной на мшистый дубовый ствол. Шеонна развлекала себя тем, что забралась по колено в бурный ручей, пересекающий прогалину, и пыталась голыми руками поймать незадачливых рыбешек. Шейн расположился дальше всех, почти скрывшись в тени деревьев, и что-то стругал из веток. А я, прижавшись к теплому боку Эспера, задумчиво разглядывала повязки на ладонях. Золотой узор изрядно протерся и кое-где распустился, но сильнее всего меня огорчали бурые пятна крови, въевшиеся в темно-синюю ткань, — отмыть их будет невозможно. Ленты придется выбросить, и мысли об этом отзывались сожалением и тоской — мне не хотелось расставаться со столь красивой вещью, напоминавшей об Элье.
— Странная девчонка.
Голос Ария вырвал меня из задумчивости. Я удивленно обернулась. Друг всё так же сидел у дерева, вальяжно вытянув ноги, а его взгляд был прикован к резвящейся Шеонне.
— О чем ты? — не поняла я.
— Ты действительно ничего не замечаешь? — тамиру изумленно изогнул бровь. — Даже дня не прошло, как ты на ее глазах прирезала человека. Насколько я безразличен к незнакомым людям, но даже мне жалко старичка. А ещё несколько дней назад на руках твоей подруги истек кровью её хоть и не любимый, но отец.
Теперь Арий внимательно разглядывал мое лицо, но я лишь непонимающе хлопала глазами.
— Шеонна не чувствует чужую смерть, — пояснил за брата Эспер. — Она безразлична к мертвым, не испытывает к ним ни жалости, ни сочувствия, словно не понимает, что эти люди ушли на совсем.
— Почему? — потрясенно спросила я.
Арий небрежно пожал плечами и вновь прикрыл глаза.
Я перевела озадаченный взгляд на подругу.
Прежде я считала её холодную сдержанность проявлением силы характера. Думала, что Шеонна умело прячет свои чувства и слёзы от окружающих. Но оказалось: ей просто нечего прятать.
В чем-то я даже завидовала Шеонне: чужая смерть не тяготит её, она никогда не будет вспоминать кровь на своих руках и не проснется посреди ночи от кошмаров. Конечно, меня они тоже не побеспокоят, — Эспер защитит мой сон и отнимет боль. Но как бы мне хотелось научиться обходиться без его помощи, ведь впереди нас ждала очень долгая и тернистая дорога к которой я была не готова.
Казалось, Гехейн жаждал познакомить нас, заблудших путников, со всеми своими тайнами и стремился раскрыть самые тёмные стороны, пока мы вновь не спрятались от него за толстыми городскими стенами. Он будто игривый щенок радовался новым гостям, но скалил клыки, если кто-то пытался пригладить его всклокоченную шерсть.
Стоило воспользоваться данной нам передышкой, пока на кроны деревьев не опустилась ночь, не обрели плоть Тени и не стянулись к воде, разбуженные светом костра, кракты. Но как бы не гудела от усталости голова, я не могла сомкнуть глаз — слишком заливисто пели птицы над головой, слишком ярко светило солнце, наполняя лес жизнью, и с ними не хотелось расставаться.
Вскоре мне наскучило сидеть рядом с тамиру. Я побрела вдоль речного берега, созерцая как пенные барашки напористо протискиваются между склизкими валунами, чьи мшистые шапки выглядывали из воды. На одном из таких камней сидела упитанная жаба, с любопытством взирая на незваную гостью — на меня.
Умиротворяющее спокойствие на стоянке длилось не долго. За моей спиной разгорелась новая ссора, зачинщиком которой на этот раз стал Арий.
Он сидел рядом с братом и, энергично размахивая руками, горячо спорил с ним. Я находилась слишком далеко, чтобы уловить суть их яростной перепалки, а Эспер не позволил использовать свои уши. Меня болезненно кольнула обида, — не смотря на всё, что мы пережили тамиру всё ещё отказывался подпускать меня к своим тайнам и семье.
Что ж, хотя бы мои собственные уши он не мог отнять.
Я упрямо шагнула в сторону братьев.
— Это что передалось тебе с его кровью? — донесся до меня гневный возглас Ария. — Как и он получаешь удовольствие подавляя и извращая чужое сознание?
Эспер демонстративно отвернул морду, недовольно прянув ушами. Внешне зверь выглядел бесстрастным, но беспокойно подергивающийся кончик хвоста выдавал кипящую в тамиру злость.
Возмущенный столь пренебрежительным молчанием, Арий сердито ткнул Эспера в бок. Он хотел добиться внимания брата и преуспел в своем стремлении, но вместо ответа рыжий пёс молниеносно развернулся, ринулся вперед и свирепо клацнул зубами перед носом Ария.
Парень завалился на спину, рефлекторно прикрыв лицо руками. Упершись лапами ему в грудь, Эспер еще раз предостерегающе щелкнул пастью, победоносно взмахнул хвостом и отошёл в сторону, оставив поверженного брата лежать на траве. Арий обессиленно раскинул руки в стороны и устремил оскорбленный взгляд к небу, будто именно оно и перистые комья облаков были причиной его разногласий с братом.
Эспер сел в отдалении, обвив лапы пушистым хвостом, и задумчиво уперся в меня взглядом. Он смотрел так пронзительно, не моргая, что мне стало неуютно. И еще сильнее тревожила закрытость друга — я не поминала какие мысли беспокоят его в данный момент.
«У тебя кровь на щеке», — заметил тамиру, и я облегченно вздохнула, услышав его спокойный голос.
Я присела на каменистый берег и зачерпнула прозрачную воду, вместе с ней в мои ладони угодили крошечные солнечные блики. Когда холодная вода коснулась лица, смывая запёкшуюся кровь, меня пробрал легкий озноб.
Вновь подставив руки речному потоку, я внезапно замерла, пронзенная странным чувством. Мир вокруг будто утратил краски, стал казаться неприветливым и обманчивым. Я отрешенно наблюдала за тем, как вода мягко обволакивает мои ладони и вымывает кровь из темно-синих лент — будто алые клочки предрассветного тумана отделялись от повязок и тут же лениво таяли. Оцепенение, сковавшее разум прошлым вечером, плавно отступало и на задворках сознания зажужжала ужасающая мысль: «Я убила человека».
