Арий угрожающе привстал, но Эсса заставила его сесть на место, твердо надавив на плечо.
— Мы пойдем на болота, как и планировали, — вмешалась я.
— Ведьмы убьют Эспера еще с большим наслаждением, чем люди, — холодно напомнил Шейн.
— О, так ты даже не отрицаешь, что хочешь доставить своим сородичам удовольствие, позволив казнить моего брата, — разозлился Арий.
— Ведьмы его не убьют, — тихо ответила я, обняв спящего кота сквозь грубую ткань сумки.
— Почему ты в этом так уверенна? — Шейн вопросительно изогнул бровь.
Я рассеянно потупила взгляд.
Надежда — единственное, что оставил для меня Эспер прежде, чем погрузился в беспробудный сон и отдал свою душу на растерзание Бездонному. Но у меня не хватило сил произнести это в слух. Я не могла найти подходящих слов, способных поселить веру в душу человека, стремящегося вернуться домой. Шейну были безразличны мои чаяния, как и я сама. Он просто хотел забрать сестру и уйти в то место, которое знал и где чувствовал себя в безопасности. Отчасти я ему даже завидовала — у меня не было подобного места в Гехейне. Всё, что я могла: лишь боязливо прятаться за могучей спиной Эспера, но Бездонный отнял и его.
Молчание затянулось. Приняв его за моё отступление, споры вспыхнули с новой силой.
Без строгого надзора Эспера парни буквально слетели с катушек. За спиной Шейна больше не скалились волчьи клыки, отвращая от драки, и он был готов дать волю своим кулакам. Только благодаря грубому вмешательству Эссы удалось предотвратить несколько назревающих потасовок. Арий же нарочно распылял конфликт. Он злился на Эспера, на меня, на весь мир и искал выход своему гневу в едких словах, порой пересекающих черту.
Я больше не вмешивалась. Мне было всё равно к чему приведут эти споры. Не имело смысла, какое решение примут для себя Шейн или Арий — мой путь лежал на болота, и никто не в силах этого изменить.
Шеонна сидела рядом со мной и, устало подперев голову рукой, наблюдала за не иссякающей ссорой. Всё чаще недовольные рычания парней переходили в громкие крики, тогда я демонстративно закрывала уши или прятала лицо в сложенных на столе руках, чтобы не видеть гневных раскрасневшихся лиц.
Как же они меня утомили.
К моей радости, недовольные споры и грызня парней не привлекли нежелательное внимание постояльцев. В трактире и без нас было шумно — над головами разносилась веселая трель лютни и звучные завывания барда, а за соседними столами стоял оглушительный гвалт, заглушающий даже голос Шеонны, отпускающей саркастические комментарии.
В конце концов Арий и Шейн успокоились. Запал их гнева и личной неприязни иссяк под натиском усталости, и, недовольно пыхтя, они лишь злобно прожигали друг друга взглядами. Эсса облегченно откинулась на спинку стула.
С наступлением ночи часть посетителей разошлись по домам, разговоры за столами перешли на полушепот, а музыка барда стала тише и приобрела заунывные нотки.
Шеонна лениво потянулась.
— Вы как хотите, а я спать, — сообщила она и, не дожидаясь ответа, направилась к лестнице.
Я поспешила за подругой. В отличие от неё меня не мучала сонливость, даже мысли о сне отзывались диким страхом: вдруг сомкнув веки я вновь окажусь в черной паутине Бездонного? Но оставаться за одним столом с Шейном и Арием, от ненависти которых буквально трещал воздух, было так же невыносимо.
Шеонна не спеша протискивалась между близко расставленными столами. Внезапно один из стульев на ее пути отодвинулся, и подруга не успела отпрянуть в сторону, столкнувшись с невысокой взбитой девушкой, поднявшейся из-за стола. Та коротко вскрикнула от неожиданности, глиняная кружка выскользнула из ее рук, с глухим треском разбившись. По полу растеклась темная лужа, окутавшая нас крепким хмельным запахом.
— Простите, — виновато ахнула Шеонна.
Растерянность на лице незнакомки в мгновение сменилась яростью, исказившей миловидные черты. Дрожащие в канделябрах огоньки проложили тяжелые тени по её нахмуренному лбу и белому шраму, стянувшему левую щеку будто мятый холст. Презрительно рыкнув, девушка оттолкнула Шеонну и опрометью выбежала из трактира. Я поймала подругу под руку, проводив незнакомку удивленным взглядом.
— Сив, — озадаченно окликнул её мужчина, вскочивший следом из-за стола.
— Сумасшедшая какая-то, — обиженно буркнула подруга и потянула меня к лестнице.
Поднявшись в комнату, я положила рыжего кота на подушку и обессиленно рухнула рядом, прижившись лбом к мягкой холке друга. С каждой прожитой минутой этого бесконечного, невыносимого дня отсутствие Эспера ощущалось всё острее. Нестерпимо тяжело было смотреть на плавно вздымающиеся бока тамиру, поникшие уши, сомкнутые веки и не ощущать его присутствия в своем разуме. Сейчас Эспер казался самым хрупким существом во всем Гехейне. Я крепко обняла кота, мысленно коснулась той непроницаемой черной стены, которая разделила нас, и попыталась передать другу всё тепло и нежность, которые испытывала, надеясь, что эти светлые чувства достигнут его сердца и могут противостоять твари, терзающей звериный разум.
— Алесса, — шепотом позвала меня Шеонна.
В полумраке, наполнившей нашу маленькую комнату, я с трудом различала лицо подруги.
— Да? — так же тихо откликнулась я.
— Что бы там Шейн ни говорил, я пойду с тобой на болота, — уверенно пообещала девушка. — Уж вместе-то мы заставим ведьм помочь Эсперу и ответить на все наши вопросы.
От ее слов на моих губах расцвела легкая улыбка.
— Спасибо.
Вскоре Шеонна мирно засопела, по уши завернувшись в грубое одеяло. Я же беспокойно вертелась на кровати, борясь со сном, медленно опутывающем мой разум. Было страшно закрывать глаза и вновь проваливаться во тьму. Кто знает какие картины я в ней увижу или с какими кошмарами столкнусь — теперь некому защищать меня от них.
Спустя почти час я не выдержала и, аккуратно уложив Эспера в сумку, вышла на свежий воздух, который тут же развеял сонливость.
❊ ❊ ❊
Перепутье оказалось небольшим поселением с низкими, не более двух этажей, жилыми домами, парой неприметных постоялых дворов и серым административным зданием на окраине. Чуть в стороне от трактира, в котором мы остановились, улица расширялась и поднималась на пригорок. Там на небольшой круглой площади, вытоптанной сотней ног до липкой грязи, отдыхали местные жители. В основном здесь была молодежь для которой с заходом солнца жизнь только начиналась. Собравшись у высокого костра, молодые люди весело отплясывали и заливисто хохотали.
Мой взгляд скользнул по беззаботным, счастливым лицам и, к моему удивлению, зацепился за знакомую фигуру. На противоположной стороне улицы стоял Шейн. Задумчиво выпуская изо рта серый табачный дым, он не сводил с отдыхающих пристального взгляда.
У меня не было желания попадаться ему на глаза и начинать разговор — это обязательно приведет к бессмысленному спору. Поэтому я повернула обратно.
