Развалившаяся в низине территория магической академии Асканита выглядела внушительно. Красивая, живописная, она казалась обжитой и, не побоюсь этого слова… живой.
Многочисленные теплицы травников, огромные загоны и ангары со зверюшками химерлогов, пестрые, не всегда ровные и целые полигоны стихийников… а кроме них — здоровый, прилично возвышающийся над ними замок с отдельными пристройками общежитии, глубокими подвалами и моргами некромантов, а так же высокими беленькими башнями целителей. И даже собственное цельное кладбище!
И все это великолепие почти посреди королевства, совсем рядом с населенными пунктами, в нескольких сотнях лиг от дворца. Светлый камень академии искрит в лучах заходящего солнца, сине-белые флаги с замысловатой эмблемой развиваются, с наступлением ночи приобретая совсем иной узор…
Ну, чем не чудо пресветлого Мориса?
Да как бы ни так! Не знаю, как для остальных моих «коллег», для меня — это прибежище многоликой Ириды, не будь она ближе к ночи помянута.
— Не думая, что наши новые… друзья будут рады подобным высказываниям, — все так же мягко усмехаясь, заметил Альт, по-прежнему не отрывая взгляда от нашего будущего жилья.
Вынужденного жилья.
Кандалы-то сняли, но широкие кожаные браслеты на запястьях со вставленными в них драгоценными камнями чуть сжались, «тонко» намекая о нежелательности разговоров и даже мыслей на тему нашей незавидной участи.
То есть, принимайте, господа маги, ваши нынешние условия проживания без ропота, уж будьте так любезны!
Вот как тут отказать, когда так просят?
— Весьма своевременное заявление, Альтир, — послышался позади нас скрипучий голос, сопровождаемый стуком трости по сырой земле. — Хоть кто-то из вас способен мыслить логически.
— Спасибо за похвалу… магистр, — почти с благодарностью тихо улыбнулся Альт, прикрывая глаза, склоняя голову, позволяя теплому ветру играть его темно-каштановыми волосами, остриженными неровной лесенкой на уровне плеч.
У меня скрипнули зубы.
Если б я так близко не знала этого химеролога, я б непременно поверила в его смиренный, улыбчивый вид. Его опущенные плечи выражали некую долю покорности, выражение лица твердило о безмятежности…
Придя в сознание в городской темнице, для меня полным шоком оказалась встреча с ним. Мы не виделись год или два, наверное. Увы, но выбранная профессия не позволяла нам часто встречаться, хотя Альт мне сильно импонировал.
Химеролога лучше него я не знала. И, к счастью и сожалению, природный дар Альта пригодился не совсем… ну, в законных работах и заданиях.
Я его не осуждала — у самой рыльце в пушку. Да и нас с ним все устраивало, если подумать!
— Выходим, выходим, не задерживаемся! — прикрикнул тем временем наш сопровождающий… весьма колоритный сопровождающий. Подтянутое крепкое тело, закутанное в черную мантию, средний рост. Приличная черная жесткая щетина на лице, коса чернющих черных волос до пояса длиной, совсем обычные черты лица и… зашитый глаз. Три страшных выпуклых кривых шва были не прикрыты повязкой, вселяя своим белесым, местами багровым цветом священный страх и ужас в каждого встречного.
Декан факультета некромантии… Мой будущий декан!
У меня он почему-то вызывал здоровый нервный тик того самого глаза — моего здорового, его — отсутствующего.
Из тюремной скрипучей повозки, остановившейся на холме неподалеку от главных ворот академии Асканита, оглядываясь по сторонам, взъерошенным воробьем выпрыгнул щуплый паренек. Короткий ежик светлых волос, по-девичьи светлые ресницы, щуплый, тощий, с топорщащимися слишком большими ушами, быстро моргающими карими глазками…
С ним хотелось сделать только одно. Обнять и плакать, обнять и плакать! Ну, еще покормить немного.
Подтягивая спадающие мешковатые штаны, это чудное недоразумение и голодная жертва тюремных казематов подошла ближе, держась на опасно близком расстоянии от нас. Выудив одинокий окуляр откуда-то из складок просторной, дырявой, видавшей виды грязной рубашки, паренек торопливо приложил его к глазу и, зажав веком, оглядел территорию академии. Выронил свой прибор, торопливо поднял чумазыми руками, приложил обратно и принялся осматривать будущую альма-матер с куда большим восхищением, что-то бормоча себе под нос.
На проницательный взгляд одноглазого, стража, сопровождающая повозку с узниками, только переглянулась, виновато разводя руками.
На всех осматривали не единожды. Но хотелось б мне познакомиться с магом, способным найти и отнять у одаренного фанатичного артефактора абсолютно все его игрушки, да…
Собственные пальцы машинально коснулись пояса, сминая пустые кармашки пояса, едва удерживаясь от желания шмыгнуть носом. Мои кристаллы… Их-то забрали все до единого!
— Ах!.. — следующей из нашего транспортного средства вышла… А, нет, выпала светлая эльфийка. Нежная, воздушная, стройная и красивая. Даже в стареньком простом штопаном платье, простоволосая и неумытая, она смотрелась как истинная леди среди благородных лордов. И стоило только точеной ножке в стоптанной туфле ступить на ступень экипажа, как даме поплохело. Даму тут же поймали, бережно пристроили в теньке, стали заботливо обмахивать платочком… почему-то не лицо, а внушительного размера ее декольте.
Старший некромант, он же надзиратель, выразительно кашлянул и о чудо! Тело воскресло безо всякого зова! И о разочарование — увидев кашляющего, снова ушло в обморок.
— Целитель, — отворачиваясь и поджав губы, недовольно прокомментировал происходящее декан.
Вторило ему тихое печальное эхо из-за повозки — несчастный маг-погодник, обильно поливаемый дождиком из тучки прямо над его головой, а потому вынужденный идти пешком последние несколько часов, вряд ли разделял мнение нашего надзирателя. Промокший насквозь, притягивающий к себе предсказанную погоду (даже если она не сбывалась на деле), неправдоподобно длинный и тощий, он вздыхал скорее за компанию, размышляя о бренности бытия, чем всерьез невзлюбил светлую эльфийку.
— Мой Пушистик! Где мой Пушистик?!?
— Забери меня Ирида… — помассировав переносицу, тихо выдохнула я под едва различимый смех Альта.
Это… недоразумение пресветлого Мориса, невежественный маг земли, умудрившая ся получать только должность травника, уже успела извести на корню нервную систему всех и каждого. И ладно бы, если б ее забота и постоянные панические вопли относились к ее… возлюбленному, отцу, сыну, ну, брату, в конце концов!
Неа. Пушистик — это какой-то редкий, дикий, абсолютно невоспитанный плотоядный цветочек с поганым характером, плюющийся ядовитой слюной во всех и каждого. Вьющийся поганец с серповидными листками и прекрасным, почти пушистым темно-алым бутоном, отвратительно воняющий тухлой селедкой, был выдворен за территорию повозки в самом начале нашего вынужденного пути. По вине этой бешеной лианы мы имели честь семь раз останавливаться, чтобы стража поменяла пришедшие в негодность колеса, а один раз даже заднюю ось, прожженную мстительным недо гербарием.
