— Ладно. — Осторожно проговорил я, не двигаясь с места, чтобы снова ее не напугать. — На сегодня закончим. Ты устала. На первый раз достаточно.
Девушка опустила плечи. Но не так, будто ей полегчало от моих слов, а так, будто она была расстроена. На ее лице было написано такое разочарование и недовольство собой, что мне даже жалко ее стало.
— Можешь… идти. Увидимся послезавтра. — Бросил я и отвернулся.
Я не хотел видеть этот ее сокрушенный вид. Не нравилось мне все это. Очень не нравилось. Как-то все слишком сложно. Ее слабое девичье тело, эти ее реакции, притаившийся страх на дне голубых глаз. И все эти ощущения, которые она вызывала во мне.
Я бросил взгляд на согнутую фигуру девушки, собирающей свои вещи. И всерьез начал сомневаться, что деньги, которые она мне обещала, стоили всего этого дерьма.
Глава 8
Полина
— Я горжусь тобой, Полина. По-настоящему горжусь. — С широкой улыбкой сказал Глеб Николаевич, и в его взгляде и правда читалась настоящая гордость. Такую гордость можно испытывать за своих детей, но никак не за пациентов. Поэтому я была удивлена и смущена. Не знаю, говорило это в пользу того, что он хороший доктор или нет, но я все-таки прониклась к нему немного большим доверием.
— И как ты чувствуешь себя в процессе? Как ты справляешься? — Спросил психолог, глядя на меня привычно внимательным взглядом.
— Ну, не знаю… — Я пожала плечами. — Сначала все было неплохо, но…
Сникла, вспоминая, как чуть не потеряла сознание оттого, что парень схватил меня за ногу. Схватил без злого умысла, но мое тело отреагировало так, будто он — угроза. Автоматически отреагировало. Я потеряла контроль над ним и оцепенела.
— Ты боишься его? — Подсказал мужчина.
— Нет. Не то чтобы… Может быть… Я не знаю. — Путано пробормотала я.
Мне было сложно ответить на этот вопрос. Умом я понимала, что у меня нет объективных причин его бояться. Он, кажется, неплохой парень. И мне нравилось, как он смотрит на меня: не выказывая никакого интереса к моей персоне, как на надоедливое домашнее животное, с присутствием которого ему приходится смиряться в силу обстоятельств. Я слегка улыбнулась, вспоминая его злость, которая почему-то не казалась мне страшной, а скорее забавляла. Его недовольство мной и эту кличку смешную. Мне нравилось то, что я ему не нравлюсь. Я раздражала его, и меня это успокаивало. Но во время тренировок мы находились один на один в закрытом помещении, и это не могло не пугать меня.
— Мне кажется, я смогу привыкнуть. Со временем. — Сказала я, задумчиво глядя перед собой. — Он — хороший. И я его бешу.
Психолог слегка усмехнулся моим словам, но никак их не прокомментировал. С минуту о чем-то размышлял, задумчиво вертя ручку между пальцами, затем протянул мне лист бумаги и стакан с цветными карандашами.
— Задание то же самое. Закрась лист.
Я взяла лист и тот же черный карандаш, что и в прошлый раз. Начала размашисто черкать лист, и вдруг остановилась. Посмотрела на черный грифель, и вспомнила, что таким же карандашом хотела нарисовать портрет Игната. В голове мгновенно, как по заказу, возник образ, и я стала задумчиво перебирать детали в своей голове. Каждый шрам, асимметрию темно-синих глаз. Губы. Хорошо очерченные скулы. Линию подбородка. Короткие темно-рыжие волосы. Хотя нет, их сложно было назвать рыжими, это был скорее каштановый цвет с рыжеватым отливом. Нарисовать такой оттенок в цвете не слишком легко. Но я и не намерена делать цветной портрет. Я хотела передать суть, глубину и характер, а для этого мне был необходим только черный карандаш, так, чтобы внимание ничего не отвлекало. Я перебирала детали в уме, складывая в общую картину, предвкушая конечный результат, снова позабыв, где я нахожусь.
— Полина? — Вывел меня из задумчивости психолог, и я, встрепенувшись, сильнее обхватила стержень.
Только закрашивать лист черным мне больше не хотелось. Я сделала еще несколько штрихов и отложила карандаш. В центре осталось небольшое неровное белое окно, и я с интересом посмотрела в стакан, гадая, какой цвет лучше всего сочетался бы с черным. Недолго думая, подхватила пальцами темно-зеленую пастель и закрасила пустоту.
— Прекрасно! — Внезапно воскликнул мужчина, глядя на меня чуть ли не с восторгом. — Зеленый цвет — это цвет силы.
Я нахмурилась. Посмотрела на лист. Я даже не задумывалась о том, что он что-то там расшифровывает в этих моих нелепых штриховках. Но мужчина выглядел таким довольным, что, похоже, для него эта мазня являлась очень информативной.
— Что ж. — Бодро начал психолог. — Ты не перестаешь меня радовать. С сегодняшнего дня я буду давать тебе задания. Ты должна будешь их выполнять, прости, ультимативно. По-другому не получится. Ты готова.
Мое тело напряглось. Что еще за задания? И почему «ультимативно»? У меня нет выбора? Я не могу отказаться? Снова? Вот черт, а я только-только расслабилась…
Я сглотнула, усаживаясь прямо, ожидая приговора.
— Итак. На будущей неделе ты должна будешь записаться на массаж. Какой угодно… какой тебе больше нравится. Но! Массажистом должен быть мужчина.
Мне показалось, будто он ударил меня по голове чем-то тяжелым, плеснул в меня холодной водой, загнал нож под ребра. Я тут же почувствовала, как по спине расползается холод, и тело уже привычно каменеет.
— Вы с ума сошли?! — Надсадно прошептала я, во все глаза вглядываясь в лицо мужчины, всей душой надеясь, что он просто пошутил.
Стоило мне лишь на миг представить, что моего обнаженного тела будут касаться чьи-то чужие руки, мужские руки, как сердце подкатило к горлу вместе с тошнотой
— Нет, я не могу. — Я затрясла головой, как припадочная, и вскочила со стула. Я снова хотела сбежать, меня начинало потряхивать от зарождающейся паники. — Я не могу!
Мужчина быстро подошел ко мне и слегка нажал на плечи, заставляя снова сесть. Протянул стакан с водой. В моих глазах начинали плясать черные точки, голова кружилась. Я схватила стакан и трясущейся рукой поднесла ко рту. Сделала глоток и подняла ошалелый взгляд на мужчину.
— Ты можешь, Полина. Тебе это необходимо. Нужно ослабить мышечное напряжение, работа с телом очень важна. Это обязательное условие. — Строго сказал Глеб Николаевич, а затем окинул меня сочувствующим взглядом и заговорил более успокаивающим тоном. — Поверь мне, ты можешь. Дыши глубже. Вот так. Просто дыши. Еще глоток. Молодец.
Он забрал стакан и снова сел на стол передо мной.
— Ты можешь это сделать. — Сказал он. Я замотала головой из стороны в сторону, и он снова повторил. — Ты можешь! Еще неделю назад ты из дома боялась выйти, а сейчас тренируешься в секции единоборств. Один на один с парнем. И ты приехала без мамы! Не говори мне, что ты чего-то не можешь.
Я растерянно огляделась.
— Она просто… не смогла. Была занята. — Пробормотала неуверенно, понимая, что на самом деле впервые пришла без мамы. Да я жутко нервничала и озиралась по сторонам, но я пришла. Сама! Я сделала это и даже не обратила внимания на то, какой подвиг совершила.
