– Я может потому и не в тяжелом состоянии, Анастасия, что моя невеста меня так продуктивно лечит! – грозно рыкнул Кирилл, а молоденькая медсестра опешила.
– В чем дело, Настя? – за спиной медсестры вырос дежурный врач. Кир понял, что теперь как-то нужно изловчиться и все же руки вернуть обратно. Пусть и дико не хочется.
– Да вот, зашла проверить майора Терехова, а здесь она..., – зыркнула девушка.
– Я тебя грохну, Терех, – зло прошептала Тома, глядя на Кира с ревностью во взгляде. – Ты умудрился уже и имена всех медсестер выучить???
– Настенька, наивная вы душа, – хмыкнул врач и подмигнул Киру, – разве вам не ясно, что пациент идет на поправку? И, знаете ли, возвращение полноценной работы всем частям тела товарища майора – является нашей первостепенной задачей. Видите, этот пациент в полном порядке. Пройдите лучше в следующую палату, Настенька. Там требуется ваше вмешательство.
Кир был благодарен мужику. Особенно после того, как тот плотно закрыл дверь, оставив их с Томой в палате одних.
– Готовься к смерти, майор, – шикнула Тома, но Терехов торопливо накрыл любимые и обожаемые им губы своими, и пальцы вновь пустил в ход.
Более того, теснее притянул к себе Тому, изменив положение. Так же гораздо удобнее, когда Тома сверху, а у него почти перед глазами ее грудь.
– Кирюша! Тебе нельзя! Ты что! – торопливо зашептала Тома, но послушно прогнулась, когда Кир жадными губами отыскал острую горошину соска под тканью рубашки.
– Томка, останься сегодня на ночь, пожалуйста, – шептал Кир, лаская любимую грудь, а пальцами поглаживая натертые складочки. Какая же ненасытная у него невеста! И страстная. И отзывчивая. И вообще улетная.
– И как тебе отказать, любимый? – со стоном выдохнула Тома прямо в его губы.
Глава 18
– Кирилл Романович, значит, жалоб у вас нет? – уточнил тот самый доктор, что застукал их с Томкой сегодня днем.
– Никак нет, – хмыкнул Терехов и подмигнул Томе, тихонько сидящей в углу палаты, на кушетке.
– И все органы отлично функционируют? – врач продолжал невозмутимо допрашивать Кирилла.
– В полном порядке, док, – кивнул Терехов. – Готов хоть сегодня выписаться.
– Это вы, Кирилл Романович, слишком торопитесь. Понаблюдаем вас еще, – улыбнулся мужик и сделал какие-то пометки в своих записях. – Помните, усиленная нагрузка пока не нужна. Всего в меру. Утром к вам еще зайду.
– Угу, до свиданья, – скривился Кир.
Когда врач ушел, Тома недовольно зыркнула на Терехова.
– А ты что хотел? Думал, он тебя прямо сегодня и выпишет? – язвительно произнесла Тома.
– Томка, не вредничай. Снимай штаны, иди сюда, – фыркнул Кир.
– Угу, только разбег возьму! – дерзко парировала Тома. И ведь ночь на дворе. Все процедуры, системы, уколы Киру уже поставили. Тома даже накормила Кирилла сытным и вкусным ужином. Оставалось только спать лечь до самого утра. Однако неугомонный майор слал Томке самые пошлые намеки, улыбочки, а сейчас и вовсе потребовал явиться к нему без штанов. Хам!
– Тома, или ты сюда, или я к тебе. Выбирай, – насупился Терех и откинул покрывало.
Он ведь даже спортивки сменил на пижамные штаны. И от трусов благополучно избавился. И Тома знала об этом. Собственноручно помогала принимать ему душ, за который Кир был отдельно благодарен полковнику, вернее, был благодарен за отдельную VIP-палату со всеми удобствами.
– Да ты достал уже, майор! – недовольно фыркнула Тома, но свет в палате приглушила, оставив включенным освещение в ванной.
Получилось так, что в палате не было темно. Впрочем, Тереху было плевать, сколько света в комнате. Главное, чтобы Тома была рядом.
– Все? Доволен? – шикнула Тома и подошла к постели.
Не сказать, что кровать была широкой. Но вдвоем вполне можно уместиться. Особенно, если Тома будет лежать на нем. А если сидеть – еще лучше. Киру всегда нравилось гораздо больше, когда Тома сверху. Острее все ощущалось. И волосы спадали по плечам, что тоже Киру невероятно нравилось.
– Теперь да-а-а, – заулыбался Кирилл и утянул девушку в постель.
Тома была легкой, точно пушинка. А под просторной футболкой, как Кир и просил, ничего не надела. Даже трусиков. Потому, когда принцесса оседлала его бедра, все само собой идеально совпало.
И Кир лежал очень удобно. И чертово пулевое ранение не беспокоило. Ну, почти не беспокоило. Но это ж мелочи, когда Тома рядом и вся такая красивая, что крышу сносит.
Терехов легко провел пальцами по скрытой футболкой груди, нырнул ниже, коснулся внутренней стороны бедра и мазнул кончикам пальца по горячему бутону. И сам ошалел, как задрожала Тома.
– Томка, делай все, что хочешь, – прошептал Кир и, дотянувшись ладонью до затылка, надавил, чтобы Тома наклонилась ближе. И поцеловал любимую девушку.
Тома упиралась руками в его подушку, а он жадно целовал и ласкал пальцами там, где принцесса была раскрыта для него. И хотелось взмолиться о том, чтобы Тома уже наконец перестала его дразнить собой, а приподнялась и...
– Да-а-а-а, Томочка! – застонал Кир и вскинул бедра навстречу плавному движению. – Вот та-а-а-ак, хорошая моя! Волшебная моя девочка! Моя!
Кир шептал и шептал, а Тома плавно двигалась на нем, осторожно и не спеша. Сводя его с ума скольжением. Неспешным, но острым. Вбирая его член настолько глубоко, что Кир терял рассудок.
Его руки накрыли аккуратную грудь. Пальцы теребили острые соски. То ласково, то грубо, заставляя Тому легонько вскрикивать в его жадный рот.
Кир терял контроль. И пусть Тома двигалась очень медленно, замирая едва ли не каждую секунду, а Терех готов был материться и рычать от восторга. Но шуметь ведь нельзя. Вдруг еще кто-то припрется.
А потому майор жадно ласкал и целовал Тому, чувствуя до одурения остро, как напряженный член раздвигает тесные складочки, влажно скользит внутри любимой.
И когда Кир уже не мог терпеть пытки удовольствием, когда ощутил, как тяжелая мошонка трется об идеально гладкую кожу принцессы, Тома протяжно застонала и прогнулась, насаживаясь на его член еще глубже, еще шире разведя бедра.
Кир ошалел и взорвался оргазмом. Тома двигалась уже быстрее, словно и у нее отказали тормоза. Терех скривился от прострелившей все тело боли, но ни за что не признался бы Томе. Он жадно следил за тем, как нежные розовые губы округляются в немом удивлении. И понимал, да, сейчас все как-то иначе. Или они соскучились друг по другу слишком сильно за это время. Или просто лучше научились чувствовать друг друга.
И было очень остро. Очень горячо. И Тома, податливая, тесная и соблазнительная в последний раз опустилась на него и затихла.
Кир жадно дышал, крепко вцепившись руками в тонкие плечи, зарываясь пальцами в длинные пряди на затылке. И горло перехватило спазмом. Пересохло во рту. И шепот получился слишком сиплым.
