– Вот этот ящик, – мисс Блэкни указала на один из выдвижных ящиков письменного стола и в ожидании посмотрела на Джека. Тот поглядел на нее в ответ... Занес было руку к девичьей прическе, да отдернул, словно обжегшись...
– Что? – улыбнулась мисс Блэкни.
– Можно одну из ваших шпилек? – пролепетал парень, абсолютно не к месту покраснев.
– Ты откроешь замок шпилькой?! – восхитилась девушка в полном восторге. – Я думала, так только в книгах делают...
И Джек буркнул:
– А вы, значит, книжки любите читать? – Он и сам не знал, почему это обстоятельство настолько расстроило его: сам-то он книг не любил... может, поэтому и расстроился этой их книжной несовместимости. Как знать...
– Еще как люблю, – не заметив его угрюмости, ответила Аманда Блэкни. – Мне тетушка строжайше запрещает даже в руках их держать... Говорит, у умных женщин в браке дети не родятся, а мне все равно. Замуж-то меня по любому никто не возьмет... – И заключила почти воинственно: – Вот Анна и снабжает меня контрабандным товаром, выписанным прямо из Лондона.
В этот момент замок ящика поддался, и Джек выдвинул его во всю длину.
Аманда радостно пискнула, и он впервые задумался о ее возрасте: старше, самую малость старше, это он понимал с самого начала, но вот замужество... Какое все-таки счастье, что ни у кого нет на нее матримониальных планов!
– Джек, гляди, думаю это то самое письмо! – они одновременно потянулись за сложенным листком бумаги, и их руки на секунду соприкоснулись. То ли мисс Блэкни лучше умела скрывать свои чувства, то ли у Джека, единственного из них двоих, аж искры из глаз посыпались... Этого он так и не понял и потому позволил девушке первой завладеть вожделенным письмом.
– Это оно, – странным голосом констатировала та, поворачиваясь так, чтобы Джек мог читать письмо одновременно с ней. Глаза девушки бежали по строчкам с поразительной для паренька скоростью, просто лондонский поезд с его сорока милями в час, и Джек впервые возблагодарил последние три месяца и миссис Уиггинс в придачу за обучение его грамоте: признаться мисс Блэкни в своем неумении читать было бы просто немыслимо.
Он едва миновал треть текста, как та охнула, всплеснув руками с зажатым в пальцах письмом:
– Мы были правы, Джек, это не просто случай на охоте – это чей-то злой умысел. Что же нам делать?
Для начала хотелось бы дочитать письмо, но попросить Джек не решался. К счастью, мисс Блэкни принялась перечитывать его во второй раз, и теперь уже вслух.
«Здравствуй, дорогой Джон! Вот я и нашел тебя вновь, хотя, поверь мне на слово, сделать это было ох как не просто... Ты нынче не тот, что был когда-то: деньги сделали из тебя другого человека. Однако, я уверен, ты легко вспомнишь старого друга, того самого, который считает себя вправе стребовать с «уважаемого мистера Чендлера» старый, весомый должок... Припомнил, о чем речь? Уверен, что припомнил и не откажешь старому другу в приватной встрече в указанном мною месте. В противном случае ни ты, ни твоя семья не сможете спать спокойно, уж это Джеффри Пирс обещает тебе на полном серьезе. Ты меня знаешь – я слов на ветер не бросаю. Буду ждать твоего ответа...» – И приписка: – «Не глупи, приятель! Ты не в том положении».
Какое-то время они молчали, обдумывая прочитанное, а потом мисс Блэкни сложила письмо и стиснула его в кулаке.
– Надо показать его Анне, вдруг она знает что-то об этом Джеффри Пирсе. Вдруг мистер Чендлер рассказывал ей...
Джек покачал головой – это было маловероятно. Но они все-таки вышли из кабинета и снова направились в детскую на втором этаже...
Миссис Чендлер сидела в высоком кресле и баюкала на руках мальчика лет пяти: у того было зареванное, покрасневшее лицо и темные до черноты волосы. Джек знал, что своих детей у нее с супругом не было, только трое пасынков, которых, судя по всему, та любила почти как родных. Первая жена мистера Чендлера умерла от тифа два года назад... Если Джек правильно помнил, произошло это еще в Америке, где семья на тот момент и проживала.
– Вы нашли его? – тут же оживилась женщина, стараясь не растревожить притихшего ребенка.
Мисс Блэкни кивнула, а потом обратилась к мальчику:
– Гарри, хочешь я прочитаю тебе книжку? Или можем построить замок из кубиков...
Тот нерешительно, но все же слез с материнских рук, и Аманда, передав той письмо, занялась ребенком.
– Кто ты? – спросил тот у Джека, вытаскивая коробку с кубиками. – Я тебя никогда раньше не видел.
Парень растерялся, не зная, чем объяснить свое присутствие в его комнате, и тогда мисс Блэкни сказала:
– Это мой друг, Гарри, Джек Огден. Его можешь не бояться...
– Я и не боюсь, – отозвался Гарри почти обиженно. – Он совсем не страшный... – И тихо, как бы поверяя страшную тайну, добавил: – А вот Белая женщина страшная. У нее огромные горящие глаза и платье из паутины... Она стояла у кровати и смотрела на меня. – И еще тише: – Я даже описался со страху.
Джек с Амандой переглянулись и поспешили отвлечь мальчика от его страшного воспоминания.
Несмотря на метель, поезд прибыл точно по расписанию, и два молодых человека, спрыгнув на пустынный перрон, прижали к головам готовые вот-вот улететь шляпы – огляделись.
– Все как будто бы вымерло, – удивился один из прибывших, совсем юный и враз озябший на ледяном, пронизывающем до костей ветру. Он сильнее запахнулся в свой теплый меховой плащ и даже постучал ногами об пол.
– В такую метель нормальные люди дома сидят, друг мой Эдмунд! – отозвался на его слова спутник. Он, в отличии от своего друга, выглядел более устойчивым к местным морозам и даже как будто бы радовался им.
– Ты прав. Поспешим-ка и мы сделать то же самое! – И уже спускаясь с перрона и минуя хлипкое здание железнодорожной станции, добавил: – Надеюсь, отец не запамятовал отправить за нами коляску. Погода ухудшается с каждой минутой!
Однако поджидающего их экипажа видно не было, и оба молодых человека с тоской оглядели пустынную, заметенную по самые окна домов улицу.
– Эй, смотри, что это там? – парень постарше указал на двигающуюся по дороге черную точку, с каждой минутой все более обретающую форму лошади с запряженным в него возком. И хохотнул: – Надеюсь, это не наш экипаж?! Право слово, я надеялся на нечто более презентабельное.
Эдмунд Чендлер продолжал вглядываться в приближающиеся дрожки: на таких обычно возили мертвецов, бедолаг, которым не посчастливилось замерзнуть в пути, и парня пробрало до самого нутра – это было нехорошим предзнаменованием.
– Мастер Чендлер, – дрожки поравнялись с обоими путниками, и возница учтиво поклонился. – Соболезную случившемуся с вашим отцом... Мы все молимся за его скорейшее возвращение!
Юноша недоуменно поглядел на говорившего, и тот, мгновенно поняв свою оплошность, воскликнул:
