Крюков пнул умирающего под ребра и спросил.
— Кто врезал мне по черепу и убил моего друга? Кому принадлежал "парабеллум" с разрывными пулями? Что за пацаны из Вяземска у тебя гостили? Где они сейчас?
— Пошел ты!… - заскрипел зубами умирающий отморозок.
— Я все расскажу! — заблеял депутат. — Их этот урод привел, Мясоруб. Он меня заставлял! Я не при чем! Это были люди Папы! Одного звали Иб… Иб… Иб…
Его заклинило.
— Слушай, ты меня уже заИбал, — поморщился Крюков. — Говори по человечески.
— Иб… его мать… Ибрагим. Он меня убьет!
— Ошибаешься. Думаю, убьет тебя не Ибрагим. А второй?
— Жо…
— Сам ты жопа! Хватит ругаться!
— Я хотел сказать — Жора… Жора его зовут. Он цыган… Они уехали обратно в Вя… Вя…
— Хорош вякать!
— В Вяземск, — проглотил наконец сопли Огрызкин. — Они от Папы.
— Это что за хрен? — нахмурился Крюков.
— Он наркотой заправляет…
— Заткнись, сука! — прохрипел Мясоруб.
Он собрался с силами и поднял свой пистолет, причем направил его не на Крюкова, а на дрожащего депутата. Крюков хотел было отреагировать, но замер каменным идолом с какого-нибудь острова Масленицы.
— Согласись, глупо было бы мне рисковать своей жизнью ради такого мерзавца как ты, — неловко улыбнулся сыщик народному избраннику.
— Он меня убьет!
— Вот здесь, боюсь, ты прав.
— Я напишу чистосердечное признание! Пусть меня судят по закону! — потребовал избранник-заступник.
— Кто же тебя будет судить? — проникновенно обратился к нему Крюков. — Не был бы ты депутатом, я бы со спокойной совестью отправил тебя полировать нары. Возможно там из тебя сделали бы человека. Но ведь у тебя неприкосновенность. Так чего тебе бояться? Тем более, этот отморозок твой друг.
Стараясь не глядеть на смертельно перепуганного червяка, Крюков успел уловить как полумертвый Мясоруб несколько раз выстрелил ему в живот и голову. Опер не стал ждать, когда тот начнет стрелять в него самого и точным выстрелом добил бандита.
— Да, — сказал сам себе Крюков. — Вот такая наша работа. Кропотливо, по крупицам собирать информацию. Конечно, это скучная рутина, но без этого нельзя.
Он внимательно посмотрел на неподвижные тела бандита и депутата, потом направился к выходу. На улице его встретила цветомузыка приближающихся милицейских машин. От выбитых ворот бежали автоматчики в черных масках.
Выйдя на крыльцо, Крюков сразу оказался в луче прожектора. Он демонстративно положил оружие на землю и выпрямился с поднятыми руками.
— Я старший опер управления спецслужбы! — крикнул он набежавшим бойцам, чтобы предупредить получение менее тяжких телесных повреждений. — Удостоверение здесь, в кармане куртки.
Один из бойцов, видимо старший, достал корочки и в свете прожектора изучил их содержимое. Остальные замерли в гамлетовском ожидании — бить иль не бить? Наконец главный махнул рукой.
— Это наш, Крюков со "спецухи".
И обратился к капитану.
— Я майор Денисов. Спецназ федеральной службы охраны. Что там внутри?
— Так, ничего особенного. Злонравия достойные плоды, — ответил Крюков, пряча удостоверение в карман.
— Хто? — не понял старший.
— Море трупов, — охотно пояснил Крюков. — Четыре мужика, две бабы. Похоже, путанки.
— А депутат? — видимо этот вопрос интересовал спецназовца больше всего.
Крюков кивнул.
— Мертвый. Расстрелян в упор.
— Кто его?
— Я…
— Ты?!
— Я опоздал буквально на секунду, — поправился Крюков. — Мясоруб всадил в депутата всю обойму буквально на моих глазах. Я этого отморозка, конечно, завалил, но было уже поздно. Да! Никогда себе не прощу! Какую-то секунду… и все! Я прямо так расстроился… Не представляю, как теперь с этим буду жить.
Майор дал знак и его бойцы аккуратно просочились внутрь особняка. От смешавшихся в кучу машин и людей отделился высокий тип в кожаном пальто-реглане. Он торопливо, но в то же время величественно подошел к стоявшим на крыльце. Всем сразу стало ясно кто здесь главный.
— Доложите, что здесь произошло, — тоном начальника распорядился он.
Крюков прокашлялся и начал докладывать. Он решил не врать и рассказать все как было. А если и врать, то совсем немножко.
— Я возвращался со службы, когда мне позвонила моя осведомительница. Из категории "ЖЛП".
— Что это еще за херня? — не понял "Кожаный реглан". — Партия, что ли, новая? Задолбали эти "РКП", "ЛДПР", "ЖЛП".
— "ЖЛП" по нашей картотеке значит "женщина легкого поведения", — пояснил Крюков. — Ведь не напишешь же в официальном документе "проститутка" или "путанка". Так вот, она была приглашена в гости депутатом Огрызкиным на день ангела. В разгар праздника, как сообщила осведомительница, дом депутата был захвачен террористами. В памяти телефона в его кабинете должен остаться мой номер. А на моем мобильнике номер его телефона. Поскольку жизнь депутата оказалась в опасности, я тут же направился по указанному адресу и при первой возможности сообщил через охрану вам.
— А сразу почему не позвонил? — прорычал человек в реглане.
— Вы забыли дать мне ваш телефон, — съязвил Крюков. — Или вы хотели, чтобы сюда областной ОМОН прибыл?
— Ладно, — "Кожаный реглан" помялся и приказал. — Всех лишних отсюда вон, приступайте к осмотру места происшествия.
Крюков посчитал себя лишним. Он вернулся к своей "волге", запустил двигатель и с вереницей других машин выехал за пределы поселка. Сейчас самым главным для него было вывезти Светку. Ее требовалось тщательно проинструктировать на случай допроса. Но вообще-то он надеялся, что можно будет совсем обойтись без ее показаний.
Сыщик довез ее до самого дома и проводил в квартиру. Уходя от нее утром, он напомнил:
— Постарайся свалить из Москвы хотя бы на месяц. пока все не успокоится. Иначе я за твою жизнь не ручаюсь.
Потом он задумался. Вероятные убийцы Пастора приезжали к Мясорубу от какого-то Папы из города Вяземска. Скорее всего, туда же они и убрались после бегства. В Вяземске жил фронтовой друг Крюкова, Олег Петров. Когда-то Петров, сам еще зеленый лейтенант, принял командование ротой, в которой служил сержант Крюков. После этого им пару раз довелось спасти друг другу жизнь. Но то была совсем другая история…
ГЛАВА 2
Услышав требовательный звонок в дверь, Яшка отставил недопитый стакан холодного чая и направился в прихожую. Здесь он на миг задержался и придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Ну молодой, еще и двадцати не исполнилось. Ну веселый. Но таких молодых и веселых цыганских парней по таборам — хоть пруд пруди. И что она в нем нашла? Кармен, красавица, влюбилась в него. И не просто влюбилась, а из-за него отвергла ухаживания самого Степана. А ведь старший брат Степана — цыганский барон. В их краю сильнее и богаче него жениха нет. Сейчас Кармен еще спала после свадебной ночи, ночи самозабвенной любви. Их первой брачной ночи.
