“И моя женщина тоже.”
“Да, я знаю, мне очень жаль . . . Но Иисус плакал! Ну и что, если они увидят, что мы приближаемся? Они ни в коем случае не несут с собой ничего, что может причинить нам вред.”
“Они ведь не должны причинить нам вреда, правда? Они причинят боль женщинам. Слушай, я все понял. Если мы пойдем слишком медленно, с ними может случиться все, что угодно. Если мы уйдем слишком рано, с ними может случиться все, что угодно. Мы должны точно рассчитать это время, или . . . ”
Кросс не закончил фразу. Но ему и не нужно было этого делать. Каждый мужчина там думал о Насте и Женьке. Они точно знали, как прошла остальная часть фразы.
Обед был уже закончен. В Конго было больше разговоров, больше выпивки, больше молчания. Наконец Настя сказала, что идет спать, сославшись на усталость после двух ночей и нескольких дней пути.
“Конечно, я все прекрасно понимаю” - сказал да Кунья. - Мы скоро остановимся на ночлег, чтобы вы могли спать более спокойно, а утром проснетесь и - вуаля! - рай. Он называется Малабо. Я думаю, вам это очень понравится.”
“Я уверена, - сказала Настя, потому что то, как да Кунья произнес слово “Малабо” со своим французским акцентом, действительно звучало неотразимо. - Я думаю, тебе тоже пора спать, Поля, - сказала она Женьке. “Я уверена, что утром будет много работы . . . Как только мы окажемся в раю.”
Сестры спустились в каюту Насти. Когда за ними закрылась дверь, Женя уютно устроилась в объятиях сестры.
“Я так рада, что нашла тебя, - прошептала она. “Мне было так одиноко без тебя.”
“Я тоже рада, - согласилась Настя, - но сейчас уже далеко за полночь. Нам обоим нужно немного поспать. И я должен быть твоим боссом, который заботится только о твоей способности делать свою работу. Время, чтобы вернуться к своей каюте.”
“О, тогда очень хорошо.- Женя надула губы. “Но я буду скучать по тебе.”
“Не забудь запереть дверь, - добавила Настя, обращаясь к спине сестры. Неужели она меня слышит? Может, мне пойти за ней? - удивилась она. О, перестань волноваться! Она уже взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.
Что за дерьмо ты заставила меня съесть сегодня вечером?- прорычал Джонни Конго.
“Это, - ответил Матеус да Кунья, который с каждой секундой все больше жалел о своей связи с Конго, - французская кухня, самая лучшая еда в мире.”
- Ну и что? Французская еда для пидоров была именно такой, какой она показалась мне на вкус. Просто дай мне тарелку домашней жареной курицы или хороших жирных ребрышек, зажаренных на гриле по-техасски, пока мясо не отвалится от костей. Вот об этом я и говорю.”
Он задумался еще немного, сжимая хрустальный бокал, наполненный чистым скотчем, едва видимый в гигантском кулаке, ярость внутри него теперь была почти осязаема. - Гон, сыграй мне что-нибудь, - прорычал он. - "Послушай моего человека Джей-Зи” - он повозился с телефоном, нашел то, что искал, и подключился к корабельной звуковой системе. “Речь идет о брате, который говорит тупому белому копу: "Ты не можешь меня трогать, дурак.’”
Через секунду вся комната, казалось, взорвалась оглушительным грохотом. Это прозвучало для Матеуса да Куньи как физическое нападение на его уши. Конго послушал рэпера, распевающего над грохочущим хэви-металлическим риффом, и подошел к да Кунье. Ему пришлось кричать, чтобы его услышали. - “У меня есть кое-какие дела. Прикоснись к музыке, я ... оторву твою чертову рожу.”
Да Кунья остался в комнате. Поведение Конго было последним, в чем он нуждался. Через несколько дней первые из явно спонтанных беспорядков, которые должны были начать процесс восстания, должны были обрушиться на город Кабинда. Он должен был планировать, концентрироваться, обдумывать все возможные варианты развития событий, но не мог слышать, как думает над музыкой. С другой стороны, никто не слышал, как он кричал в дверь, из которой только что вышел Конго, кричал, как сильно он его ненавидит.
Капитан "Фокон д'Ора" наблюдал за их швартовкой у берегов Малабо. Он оставил одного из своих людей на мостике на тот случай, если клиенты передумают и решат снова отплыть посреди ночи. Люди, которые могли позволить себе арендовать такую лодку, никогда не задумывались, разумны ли их требования или практичны. Они просто ожидали, что им немедленно и беспрекословно подчинятся. Значит, кто-то должен быть готов сделать это.
Покончив с этим вопросом, капитан устроился на ночлег. Он поморщился от шума, доносившегося из главной гостиной, но он хорошо привык к поздним ночным вечеринкам и держал запас самых лучших шумоподавляющих затычек для ушей именно для этого случая. Как только они оказались внутри, единственное, что он мог слышать, был звук собственного дыхания.
Поднявшись на мостик, первый офицер проверил радар, установил, что единственным кораблем в их окрестностях был буксир, плывущий на север в Порт-Харкорт, а затем уселся играть в Call of Duty на своем планшете, смешивая музыку клиентов, против которой он совсем не возражал, со звуками выстрелов из своей игры. Он удовлетворенно кивнул, думая, что эти двое прекрасно подходят друг другу, учитывая все обстоятельства.
Трое телохранителей находились внизу, в каюте экипажа, вместе с четвертым членом команды, которому предстояло нести ночную вахту и который, как следствие, проспал весь день. Двое из них были сербами, один француз и бельгиец, все они работали на парижского подрядчика. Их босс был бывшим наемником, который видел бесчисленные африканские перевороты, приходящие и уходящие, и он учуял еще один, как только услышал от людей да Куньи. Так что он не посылал никого из своих лучших людей, тех, кого ему будет не хватать, если они сгниют в африканской тюрьме. Вместо этого да Кунья получил четырех крепких, упорных бойцов, все они имели судимости и никому из них не было дела ни до кого, кроме них самих.
Прямо сейчас они сидели за бутылкой бренди, играли в покер и безуспешно пытались поболтать с двумя француженками, которые подавали еду, готовили напитки в баре на открытом воздухе и вообще делали путешествия клиентов максимально приятными. Теоретически кто-то должен был находиться наверху, в качестве наблюдателя. Но командир группы Бабич, который был одним из сербов, поднявшихся на мостик, поговорил с первым офицером и убедился, что поблизости есть только один корабль, который плывет на север, в Нигерию. Так что беспокоиться было не о чем. Бельгиец Эразм должен был вести ночной дозор. Через некоторое время Бабик пришлет его наверх, просто чтобы проверить, все ли в порядке. А пока он был рад, что все они сидят с выпивкой, картами и стюардессами.
И тут Бабич что-то услышал. - “Что это за звук?” сказал он.
Эразмус, сдававший карты, перестал перебрасывать их через стол. Он сосредоточенно нахмурился - " это просто дерьмовая музыка из гостиной.”
Бабич отрицательно покачал головой. - “Нет, он доносится снаружи. Проверить это.”
- Можно мне закончить сделку?”
“Нет.”
Эразмус вздохнул, взял свой пистолет, засунул его за пояс брюк и пошел прочь, не потрудившись даже надеть пиджак.
