‘Ну, я бы так не сказала, - возмутилась Шантель Диксон Помрой.
Но ей и не нужно было ничего объяснять. Это было очевидно для всех, кто держал в руках микрофон, или целился в камеру, или смотрел дома по телевизору: Джонни Конго был чист.
Когда самолет "Сессна-172" с Джонни Конго приземлился в частном авиационном терминале регионального аэропорта имени Джека Брукса, он сразу же вырулил туда, где его ждал серебристый реактивный самолет "Ситейшн Икс" с прогретыми двигателями.
Джонни поднялся на борт, и на верхней ступеньке трапа его уже ждала блондинка-стюардесса в элегантной униформе. Она провела его в заднюю каюту, где на койке были разложены безупречный темно-серый костюм, белая рубашка и темно-синий шелковый галстук, а также черные шелковые носки, туфли и пояс.
Не выказывая никаких эмоций, стюардесса помогла ему снять тюремную одежду, на которой красовалась надпись "доктор" из камеры смертников. Она осторожно унесла ее и оставила его переодеваться в костюм.
Полностью одевшись, Джонни проверил содержимое чемоданчика из крокодиловой кожи, лежавшего на противоположной койке. Он удовлетворенно напевал, пересчитывая пачки 100-долларовых банкнот на общую сумму 50 000 долларов и облигации на предъявителя на сумму 5 миллионов долларов. Кроме того, у него был смартфон, который невозможно было отследить, и несколько паспортов, в том числе дипломатический из штата Казунду на имя Его Величества короля Джона Кикуу Тембо.
Джонни с царственным видом вышел из задней каюты и направился в салон "Цитадели". Получив предусмотренное законом двухчасовое уведомление о планах полета "цитата", таможенная и пограничная служба США направила офицера для оформления рейса, и Его Величество король Джон милостиво разрешил ей поставить штамп в его паспорте с выездной визой.
Джонни договорился о найме "Ситейшн Икс" по той причине, что это был самый быстрый коммерческий самолет в небе. Экипажу самолета было сказано ожидать в качестве пассажира африканскую королевскую семью, и они были соответственно почтительны. Вскоре после взлета, когда "цитадель" мчалась на юг через Мексиканский залив, хорошенькая брюнетка, входившая в состав экипажа, хихикнула, набравшись смелости и обратившись прямо к нему: "простите, Ваше Величество, но нам сообщили, что у вас есть особая просьба насчет ужина в полете сегодня вечером.’
Затем она с размаху поставила перед ним фарфоровую тарелку, на которой лежал длинный бутерброд, наполненный мясом, сыром и сочащимся майонезом.
Джонни Конго одарил девушку улыбкой, которая радовала, возбуждала и пугала ее почти в равной пропорции. - Прямо сейчас!’ сказал он. ‘Я с нетерпением ждал своей первой поездки на метро.’
Он жадно откусил кусочек и довольно улыбнулся, когда его щеки раздулись, а рот наполнился до краев. Затем он откинулся на спинку кремового кожаного кресла и с довольным видом принялся жевать.
Он был свободен и теперь мог сконцентрировать каждую унцию своей силы и каждый цент своего огромного богатства на полном и окончательном уничтожении Гектора Кросса.
Когда они покинули воздушное пространство США, Джонни Конго вслух размышлял: "не только Гектор Кросс. Я собираюсь заполучить эту тощую сучку Джо Стэнли, с которой он трахался, а также его крошечную девочку. Я заставлю Кросса смотреть, как я медленно, с нежной любовью и заботой снимаю их. Только тогда я начну работать над ним.’
Наступила ночь, и шоссе 190 больше не было зоной военных действий. Но если уж на то пошло, то хаос только усилился после побега Джонни Конго. Ряды прожекторов освещали дорогу от заправочной станции до двух сгоревших самосвалов, окруженных выгруженными грузами щебня, которые отмечали место, где захлопнулась ловушка, поймавшая тюремный конвой. Хотя, по правде говоря, в дополнительном освещении почти не было необходимости: не с фарами и разноцветными огнями на крышах машин скорой помощи, пожарных машин, эвакуаторов и множества полицейских машин, все они были на месте происшествия.
Каждый полицейский из округов полк, Уокер и Сан-Хасинто был вызван, чтобы организовать движение, которое скопилось по обе стороны завала. Водителей направляли на поспешно организованные диверсионные маршруты, но не раньше, чем каждому из них было приказано предъявить водительские права, предоставить контактные данные и описать все, что они видели или даже лучше записали во время короткого, кровавого, одностороннего боя. Все, кто был на заправочной станции "Шелл" или у Баббы, тоже были обработаны. В результате более двух десятков свидетелей попросили остаться, чтобы детективы более подробно допросили их, а также было собрано множество телефонов и планшетов, содержащих фотографии и видеозаписи.
Почти все изображения, которые они содержали, уже были загружены на ту или иную платформу социальных сетей к тому времени, когда первая патрульная машина прибыла на место происшествия – в конце концов, это был двадцать первый век,-и лучшие кадры уже показывались на телевизионных станциях по всей стране. Весь медийный корпус, собравшийся в Хантсвилле на казнь, бежал к шоссе 190, чтобы сообщить о событиях, которые помешали ей, а другие новостные организации имели еще больше персонала и оборудования, спешащих на этот участок шоссе Восточного Техаса.
Вдобавок ко всей этой шумихе число сотрудников правоохранительных органов, присутствовавших на месте происшествия, росло, как вирусы в чашке Петри. Губернатор запросил помощь у ФБР и вызвал техасскую Государственную гвардию, но четкой цепочки командования еще не было установлено, и поэтому между представителями различных местных, государственных и национальных организаций происходила обычная перепалка, все толкались, чтобы убедиться, что они принимают любую заслугу, которая идет на любой клочок успеха, избегая при этом надвигающегося дерьмового шторма критики и обвинений, который обрушится на любого, кого сочтут ответственным за сегодняшнюю катастрофу. Например, майор Роберт Малинга из техасских рейнджеров.
- Боже мой, Конни, ты когда-нибудь в своей жизни видела что-нибудь подобное?- спросил он, пробираясь между обуглившимися остатками сбитого вертолета к обломкам "Беарката". В нескольких ярдах от них молодой полицейский, совсем еще ребенок, стоял на коленях у обочины дороги, и его тошнило в траву. Прямо за ним в ветвях сосны, словно детский футбольный мяч в пригородном саду, торчала расчлененная голова в наушниках пилота вертолета.
‘Я была на экскурсии в долине Печ, Афганистан’ - сказала женщина, идущая рядом с Малингой. - Там все стало по-настоящему кинетическим. Видел автобусы, пораженные самодельными взрывными устройствами, рынки после того, как Т-люди взорвали себя. Это прямо там, наверху, с лучшими из них.’
Консуэла лейтенант Эрнандес стал вторым-в-команде Малинга по. Каждый раз, когда она возвращалась домой, все остальные женщины в семье – ее сестры, мать, бабушка, тети, двоюродные сестры, все они – говорили ей, какой красивой она была бы, если бы только сделала усилие. Но делать усилие, просто чтобы найти какого-нибудь неряху и провести с ним остаток своей жизни, как это делали все остальные женщины, было не в стиле Конни. Она прослужила шесть лет в качестве специального агента по уголовным расследованиям в корпусе Военной Полиции США, прежде чем поступить в Рейнджеры. Не прошло и недели после прибытия в компанию, как она уже убедила Малингу, что та хороший полицейский. Единственное, чего он не мог понять, так это почему она была рейнджером. - Депутаты парламента всегда были прекрасным местом для того, чтобы женщина могла вырваться вперед. Но мне неприятно это говорить, у рейнджеров не было самой большой репутации, когда речь заходит о гендерном равенстве.’
