Торресу вдруг пришло в голову, что он разговаривает с человеком, родившимся в Африке. - "Ключ к разгадке кроется в имени этого тупого придурка", - упрекнул он себя. “Ни за что, дружище, ни за что. Просто это специализированная область, вы меня понимаете? Ночные полеты над водой в плохую погоду, плохая видимость, сильный ветер и все такое прочее дерьмо.”
“Они справятся, и ты знаешь, откуда я это знаю? Потому что если они не справятся, то умрут, а этого никто не хочет делать.”
“Тогда мы можем идти.”
Так что теперь они находились в двенадцати часах и двадцати четырех морских милях от час- Ч, и оба "Тритона-3300 / 3" были спущены на воду. Теперь А-образная рама поднимала силовые подводные сани, нагруженные трехтонным грузом, который весил почти столько же, сколько одна из подлодок, затем раскачивала его над водой и опускала в точке между ними. Буксирные тросы были протянуты от саней к подлодкам и закреплены, а Торрес стоял на корпусе подлодки, в которой ему предстояло ехать, давая указания и следя за тем, чтобы трос, который позволит ему управлять санями из прозрачной кабины "Тритона", был правильно соединен и функционировал. Затем с корабля поддержки донеслись последние пожелания удачи, люки закрылись, и два желтых субмарины погрузились под океанскую зыбь, таща за собой свой груз, а мгновение спустя стали совершенно невидимы.
Конго мысленно прокрутил расписание миссии - на тот случай, если даже на этом позднем этапе он что-то упустил: фактор, который не был учтен. Но даже если это и было так, он не мог этого заметить. Субмарины должны были двигаться со скоростью три узла в течение восьми часов, прежде чем выполнить свою часть сделки, развернуться и направиться обратно тем же путем, каким пришли.
"Матушка Гусыня" тем временем следовала по спиральному курсу, сначала удаляясь от поля Магна Гранде, а затем сворачивая и приближаясь к нему. Когда она была в девяти морских милях от цели, а к этому времени уже наступала ночь, она выключала фары, останавливалась не более чем на десять минут, чтобы забрать подводные лодки в условленном месте встречи, а затем снова уходила, снова удаляясь от поля боя. Если погода помешает быстрому возвращению, экипажи подводных лодок будут выведены за границу, а сами корабли потоплены. К этому моменту единственное, о чем кто-либо на любом судне или буровой установке поблизости будет думать, - это шторм, и никому не будет наплевать на гусыню, что она делает и куда направляется.
Когда подводные лодки повернут домой, Конго позвонит Бабакару Матембе и скажет ему, чтобы он поднял своих птиц и людей в воздух. “А потом, - сказал себе Конго, - придет время шоу!”
Ближе к экватору солнце опускается так быстро, что вы действительно можете наблюдать, как оно движется по небу, когда оно садится. В этот вечер огромные черные грозовые тучи, сгущавшиеся на Западе, блокировали большую часть его падения, вплоть до последнего момента, когда он пронзил океан последним ослепительным лучом света, упал за горизонт и опустилась тьма. Шторм, однако, еще не обрушился на базу национальных ВВС Анголы, где готовились к взлету два ударных вертолета Ми-35 российского производства “Хинд”. Все их отметины были грубо стерты черной краской. Несмотря на перспективу ухудшения условий, обе команды оживленно болтали, направляясь к своему кораблю. Они были счастливы, как и положено-каждому мужчине было обещано по 10 тысяч долларов наличными за одну ночь работы. Командир базы, закрывавший глаза на временное исчезновение двух вертолетоносцев "Хиндс" из ангольского вертолетного парка, которые действительно были пригодны для полетов, прикарманил 250 000 долларов. Министр обороны тем временем подтвердил получение 5 миллионов долларов на свой банковский счет в Лондоне. Лондон является предпочтительной финансовой прачечной для коррумпированных политиков из развивающихся стран, благодаря способности закрывать глаза на грязные деньги, которые ставят в позор гномов Цюриха; рынок недвижимости, который является одним из самых безопасных инвестиций в мире; и одержимость правами человека иностранных преступников, которая по-своему извращена и глубоко аморальна. Какими бы ужасными ни были обвинения против человека или даже его доказанная вина, практически невозможно депортировать любого, кто может заявить о малейшем семейном контакте с Соединенным Королевством или предположить, что он боится несомненно заслуженных наказаний, которые ему грозят на родине. В случае переворота или, что менее вероятно, поражения на выборах такие соображения будут чрезвычайно важны для соответствующего министра.
Поскольку все ключевые игроки были куплены и оплачены, Джонни Конго знал, что получит желаемое. И действительно, вскоре он получил известие, что вертолеты поднялись в воздух, взяв курс, который выведет их в море, а затем на северо-восток, к Кабинде. И он лично заверил их командира, что выбранные им пилоты, самые лучшие из тех, что были в его распоряжении, будут более чем способны справиться с погодой.
"Матушка Гусыня" встретила своих птенцов в назначенном месте встречи. Обучение экипажа оказалось полезным, потому что оба подводных аппарата были восстановлены, несмотря на волны, которые уже были подняты ветром. Радиосвязь с подводными лодками была невозможна, когда они находились под водой, и Конго отчаянно хотелось узнать, смогли ли они выполнить свою миссию так, как было запланировано.
“Успокойся, брат, - сказал ему Торрес. - Таймер установлен, пакет находится в положении А, и цель никуда не денется. Вы хотите знать, может ли быть какая-то неприятность? Да, конечно, можно было бы. Все, что может пойти не так, пойдет не так и все такое дерьмо. Но мы все проверили, потом перепроверили, потом проверили еще раз, просто так, на всякий случай. И все это было очень хорошо.”
Бабакар Матемба отобрал пятнадцать человек, которые лучше всего проявили себя в подготовке к нападению на "Бэннок Ойл", и доставил их на посадочную полосу всего в нескольких километрах от побережья Кабиндана, где они должны были ожидать прибытия ангольских вертолетов. Не желая оказаться в ловушке на буровой вышке, если что-то пойдет не так, он передал командование рейдом одному из своих самых амбициозных подчиненных, жесткому, безжалостному убийце по имени Теофиль Бембо, который провел пятнадцать из своих двадцати двух лет на планете с оружием в руках на службе у того или иного военачальника, прежде чем устроиться на постоянную работу в частную армию Матембы. Те-Бо, как он предпочитал, чтобы его называли, думая, что это имя было “beacoup plus gangsta”, а не то, которым его окрестили, был сложен как эбонитовый Адонис, с сильно мускулистым телосложением, характерным для западноафриканских мужчин. Когда его не обстреливали, он всюду ходил с парой ярко-красных наушников Beats by Dr. Dre, прикрепленных к его бритой голове, кивая в такт грохочущим ритмам рэпа, бьющимся в его мозгу, и останавливаясь время от времени, чтобы сделать несколько движений перед своими восхищенными товарищами и любыми симпатичными женщинами, которые могли бы пройти мимо.
Он все еще держал в руках телефоны и слушал Канье Уэста, когда тот вел семерых своих людей к одному из "Хиндов", оба из которых теперь были заправлены так, что их топливные баки были заполнены до отказа. Ни Матемба, ни кто-либо из его людей не были даже отдаленно обеспокоены явно вялым отношением Те-Бо. Они знали, что когда пули начнут лететь, удары прекратятся, Те-Бо перейдет в режим воина, и их враги будут летать перед ним, как шелуха семян на ветру.
