— Заглянем? Это совсем рядом, — предложил Крюков. — Какое-никакое, а все развлечение. Глядишь — и ночку незаметно скоротаем.
Машину он предусмотрительно остановил за углом.
— Посиди пока, покури, — предложил он Зелинскому.
Магазин располагался в стеклянном павильоне. Возле дверей околачивался чахлый субъект — видимо, стремщик. Крюков резко перешел на бег, одновременно извлекая из-под куртки обрез.
Стремщик заметил его движение и, вместо того, чтобы дать сигнал хотя бы свистом, рванул в противоположную сторону.
С обрезом наготове Крюков ворвался в магазин. Внутри был всего один бандит, такой же зачуханный, как и его приятель. Но в руке он сжимал облезлый «ТТ». Продавщица и хозяин, оба бледные, трясущимися руками выгребали из кассы выручку.
— Внимание, всем на пол! Кооператив «СМЕРШ»! — Крюков направил в лицо бандиту чудовищные жерла стволов, в глубине которых можно было различить блеск зарядов. — Вам картечь или пулю?
И выстрелил дуплетом. Два выстрела слились в один. Резко запахло порохом. На всклокоченной голове налетчика появился аккуратный пробор. Он выронил пистолет и пулей вылетел на улицу. К запаху пороха примешался до боли знакомый резкий аромат кала.
— Одно слово — нечистая сила, — пояснил Крюков перепуганной продавщице. — Испортил воздух и исчез.
С улицы вбежал перепуганный Семен.
— Что тут у вас? Почему так говном воняет?
Крюков пожал плечами:
— Подумаешь, уж и пукнуть нельзя простому человеку.
— Это не тот ли простой человек сейчас на улице в фонарный столб лбом врезался? Что ты с ним сделал?
— Ничего особенного, просто выстрелил в наглую рожу. — Крюков помахал обрезом. — Впритирочку по макушке прошло. Думаю, клиент не только обосрался, но и кончил. Рекомендую — самый безопасный секс в мире.
— Ничего себе безопасный! — покачал головой Семен. — А если бы ты его убил?
— Исключено. Патроны шоковые, вместо пули или дроби заряжены водой. Меня их один старый браконьер научил делать. Он такими егерей пугает. Вода по листве бьет — один в один картечь.
Хозяин заведения наконец обрел утраченную было солидность и обратился к Крюкову:
— Послушай, уважаемый, а к тебе под крышу нельзя отойти?
— Нет проблем, — обрадовал его Крюков. — Вот мой банкир. Он тебе номер моего счета скажет. Можешь завтра же переводить бабки.
— Зачем завтра? Прямо сейчас переведу! Только с моей крышей разберись, очень прошу!
— Ты кому платишь? Почему он не охраняет?
— Раньше Касьяновым платил. А теперь они куда-то подевались, так полный беспредел начался. Каждый день какой-нибудь козел свои услуги навязывает. А не соглашаешься — вот таких отморозков присылает.
— Нет проблем, если кто еще сунется, запиши его в книгу жалоб и передай привет от Крюкова. Проблем не будет. Слушай, Сеня, а не посидеть ли нам прямо тут? Что-то я сегодня устал, расхотелось мне куда-то пилить. Ара, у тебя подсобка с плитой есть? — спросил он у хозяина магазина.
— Э, зачем подсобка? У меня кафетерий вон за перегородкой! Проходи, садись, дорогим гостем будешь!
В процессе насыщения оба почувствовали, что депрессия окончательно отступила, даже из уголков подсознания. Когда в бутылке осталось совсем немного, Крюков спросил Зелинского:
— Слушай, а почему ты не требуешь у меня отчет по своему делу?
— Не хотел мешать. К тому же я не думал, что у тебя уже есть результат.
— Результат есть, — признался Крюков. — Но довольно расплывчатый. Чего-то я не схватываю.
— Расскажи, — предложил Зелинский. — Может, вместе разберемся.
— Механика дела мне ясна, — начал Крюков. — Но меня настораживает одно обстоятельство. Корни, сто пудов, уходят в твой банк. Когда я затребовал по официальным каналам самую безобидную информацию, на меня тут же наехали ребята из одной рядом стоящей конторы и больно надрали уши. Расскажи мне поподробнее о своем банке. Он что, секретный?
Семен помолчал, собираясь с мыслями. За это время Крюков разлил остатки водки и сходил еще за одной бутылкой.
— Отчасти ты прав, — подтвердил его подозрения Зелинский. — Мой банк работает под контролем. Эти ребята подгребли его под себя совсем недавно. Зажали намертво, но мягко. Как плоскогубцами через шелковый платок. Мой банк работает без маржи. Представляешь?
Крюков задумался:
— То есть ты берешь кредит под десять процентов и даешь кредит под десять процентов, покупаешь доллары по двадцать пять рублей и продаешь их тоже по двадцать пять рублей. Как тот еврей, который покупал яйца по десять копеек, варил и продавал по десять копеек. Так? Но у него оставался бульон и сам он был при деле. А что у тебя?
— Бульона нет, но я тоже при деле. И не я один. Мне платят больше, чем я получал, когда банк был моим. Мы все получаем очень хорошие бабки. Я бы даже сказал — слишком хорошие.
— А откуда доход? Как я понял, твои новые друзья живут еще лучше тебя, хотя и тебя содержат не в черном теле.
— Они заявляют, что поскольку мы проводим бюджетные деньги, то государство просто платит нам зарплату, — пояснил Зелинский.
— Банкиры-бюджетники? Оригинально. К тому же миллионеры! — рассмеялся Крюков.
— Самое странное, что это так и есть, — кивнул Зелинский.
Крюков постарался представить себе, как это выглядит. Деньги отдельно, товар отдельно. Да, папаша Маркс безусловно устарел с его патриархально-общинной политэкономией. Получается, что сегодня товар — это не более, чем отходы обращения денег. Деньги покупают за деньги и продают за еще большие деньги. Вот только жрать их еще не приспособились. Нет, видно, в мире совершенства.
— И какие же важные проекты финансировал твой банк? — поинтересовался Крюков.
— В последнее время через наш банк проходит финансирование проектов Вагнера, в частности создания сети «Юнител».
«Тепло. Очень тепло, почти горячо. Неужели это совпадение?» — подумал Крюков и спросил:
— Слушай, Сема, а ты не мог бы покопаться в системе финансирования «Юнитела»? У меня имеется сильное подозрение, что смерть Галины напрямую связана с этой программой.
Кулаки Зелинского сжались:
— Если ты прав, тогда я…
— Не горячись, — охладил его пыл Крюков. — Я пока сам не знаю, какой стороной пристроить к делу мои знания, а ты уже санкции заявляешь. Предупреждаю — если ты начнешь партизанить, то никогда не выйдешь на след убийц Галины. А вот они тебя вычислят сразу. И уберут.
— У меня есть охрана…
— Именно охрана тебя и уберет. Не исключено, что смертельную инъекцию Галине сделал один из охранников. Получается, когда хозяину «РИФа» прищемили хвост, он не пристроился крышей к какому-нибудь банку, а пристроил твой банк под свою крышу. Формально он возглавил в нем службу безопасности, а фактически стал хозяином. Ты должен хорошо знать этого человека.
