Дину передернуло, и она со злостью прошипела сквозь зубы:
— А ты не боишься несчастного случая? Неужели ты на прошлом конкурсе ничего не поняла? Не стоило тебе становиться у меня на пути! — она отодвинула бывшую подругу плечом и направилась в тренажерную.
Ольга вошла в спальню и замерла. На наволочке ее подушки помадой, вынутой из ее же распотрошенной сумочки, было написано:
«Ты первая. Сегодня я зарежу тебя, как свинью».
Ольга перевернула подушку, чтобы не видеть надписи, и задумалась…
Ночью без пяти двенадцать Крюков заглянул в аппаратную. Похотливый Сережа сопел у экрана монитора — кто-то из девчонок принимал душ.
— Ну что, маньяк, все подглядываешь?
Сережа покраснел и стушевался.
— Нет, что ты. Я просто проверял, все ли в порядке. А то сейчас свет отключат.
Крюков вышел в коридор. Ему сильно не нравились эти ночные паузы. Не нравилось и подозрительное нежелание хозяев шоу поставить аккумулятор, чтобы не прерывать запись. Когда он обратился с этим предложением к продюсеру Сароеву, тот заявил, что полуночная пятиминутная пауза погоды не делает, а доставка мощного аккумулятора обойдется недешево.
В конце коридора послышались шаги. Крюков удивился. Весь свободный от смены персонал охраны был задействован внизу, провожая депутата Карпушкина. Он направился в конец коридора. Шаги стихли. Крюков ускорил движение. Когда он был уже у двери и собирался ее распахнуть, сработала интуиция: он спиной почувствовал опасность. Но повернуться не успел: потолок вдруг обрушился на него, и сыщик отключился…
Без сознания Крюков был недолго. Когда открыл глаза, то ничего не увидел. Ослеп? Но тут же с облегчением понял свою ошибку. Свет зажегся в ту же секунду. Значит, он пребывал в отключке минут пять-шесть. Капитан огляделся. Потолок был на месте. Просто он, как последний лопух, не заметил детской западни и получил сзади удар по своей, как выяснилось, недостаточно умной голове. Так ей и надо.
Нападавшего, естественно, и след простыл, только легкий специфический аромат продолжал витать в воздухе… Крюков нетвердой походкой направился назад, в аппаратную. Сережа продолжал наблюдение.
— Все в порядке? Ничего подозрительного нет? — хрипло спросил капитан младшего помощника камермена.
Тот с испугом оглянулся на него: вид у Крюкова был довольно помятый.
— Что с тобой?
— У меня все нормально. Что в клетке? Где Ольга?
Сережа ткнул пальцем в один из мониторов.
— Вот она.
Ольга полулежала на кровати в напряженной позе и механически листала книгу. Он посмотрел на остальные экраны. Анжела вышла из душа, Яго, как всегда, качал штангу, Лось сидел за компьютером, а Руслан холил по столовой от стены к стене, как тигр в клетке.
— А где Дина? — спросил Крюков.
— В интимном уголке, в комнате психологической разгрузки, — ухмыльнулся Сережа и чуть слюни не пустил. — Гляди, что вытворяет.
Дина с наушниками на голове исполняла то ли эротический танец, то ли комплекс аэробики. Из одежды на ней были надеты только короткая майка и трусики-стринги, состоящие из резинки и тесемок. Те, которые он порвал? Зашила, что ли? Голова гудела и не хотела соображать.
— Нет, ну ты смотри… — Сережа был вне себя от счастья.
— И давно она так? — спросил Крюков.
— Не очень, как свет дали.
— Что?!
Только теперь до Крюкова дошел смысл происходящею.
— Это же запись! — проревел он в лицо перепуганному и ничего не понимающему ассистенту и бросился в студию.
— Подъем! — зарычал он на скучающего от безделья охранника в коридоре.
Уголок психологической разгрузки снаружи не просматривался. Дверь в студию находилась с противоположной стороны. Крюков ударом ноги сокрушил зеркально-прозрачную преграду и ворвался в интимный закуток.
Дина лежала на полу, одетая в тренировочный костюм, раскинув руки. Ее белая спортивная куртка на уровне сердца была пробита чем-то острым. Ткань уже пропиталась кровью. Сам разрез был небольшим. Такое отверстие мог оставить стилет, похожий на тот, что Крюков когда-то в «Парусе» выбил из руки девушки. Тот самый, который сейчас должен был лежать в номере Крюкова на самом дне его спортивной сумки.
Глава четвертая
Расследование
За широким мостом, переброшенным через Оку, начинался Мамаевский район Куликовской области. Относительно недавно, еще в XVI веке, здесь проходила засечная черта — фактическая граница Великой Руси, — и начиналось Дикое поле. Отсюда нападали на Москву и сопредельные княжества орды южных кочевников, считавших разбой и работорговлю главным делом своей жизни. Не одну сотню лет монархия руками своих служилых людей — русских, немцев, украинцев и тех же татар — наводила здесь порядок: насаждала законность, строила дороги, мосты, обустраивала города и веси.
И Дикое поле стало житницей России, кормило полмира, пока крестьянское население его областей не вымерло в результате коллективизации и раскулачивания. Упадок и гибель Советской империи вернули ситуацию в ее исторические рамки. Снова за рекой воцарился беспредел.
Красный губернатор Куликовской области занимался построением коммунизма в отдельно взятом — собственном — подсобном хозяйстве. В Мамаевском районе что хотел, то и делал глава районной администрации, а точнее — удельный князь Расул Мартанов, в прошлом председатель колхоза-миллионера, Герой Социалистического Труда и депутат Верховного Совета СССР. После вокняжения Мартанов много внимания уделил работе с оппозицией. Результатом этих усилий стало значительное расширение старого городского кладбища, где и обосновались ослушники.
Парадокс заключается в том, что Большой Расул смог победить на выборах только благодаря широкой поддержке народных масс. В последнее время местное население на себе почувствовало некоторое улучшение материального положения, так как администрация района производила доплаты, пусть даже мизерные, к нищенским пенсиям и зарплатам. Надо отметить, что Мартанов обладал всеми задатками харизматического лидера, что и помогло ему в свое время, при советской власти, закрепиться на этой земле.
Малый бизнес под контролем Мартанова также несколько оживился, и часть бизнесменов находилась в вассальной зависимости от своего сюзерена. Кроме того, еще задолго до наступления периода смуты он подтянул поближе к себе родственников с высоких гор и земляков из безбрежных степей Казахстана. Правда, всем видам деятельности они предпочитали торговлю наркотиками и паленой водкой, которую здесь же и производили. Не гнушались они также рэкетом и вульгарным грабежом. Сам Расул любил называть свой удел Мамаевым ханством и был недалек от истины.
Расул давно мечтал закрепиться на северном берегу Оки. Небольшой плацдарм для этого у него уже был. Возле въезда на мост, в границах города Приокска. существовал Заречный рынок, которым владел Мартанов. Торговали здесь главным образом жители Мамаевского района. Все были довольны. Жители Приокска имели возможность купить морковь и картошку по более низкой цене. Продавцов она вполне устраивала, так как у себя в Куликовской области они вообще ничего бы не продали. Так Расул получил возможность создать форпост на неприятельской территории.
