— Ты здесь слишком много видел. Как бы это сказать, набрал смертельную дозу информации. Сам понимаешь, я не могу тебя отпустить. Ты мне даже нравишься, но убить тебя все же следует. Но не волнуйся. Тебя убьет Лема. Он человек справедливый и спокойный, так что ты умрешь легко и быстро.
— За заботу, конечно, спасибо, — Крюков отвесил изящный поклон. — Но я бы предпочел медленную смерть с растянутым удовольствием. Например, непрерывный секс в течение суток с постоянно меняющимися партнершами.
Руслан усмехнулся. Улыбнулись и нукеры.
— Ах. шайтан-урус! Ты джигит, я тебя уважаю. Ты умеешь умирать достойно. — Марганов кивнул своим людям, и двое из них, приблизившись, взяли его под локти.
— А тебя не интересует, кто убил твоего сына и забрал наркоту? — спросил напоследок Крюков.
Расул тяжело вздохнул.
— А зачем выяснять? Моего сына убил Борман! Только так, другие варианты меня не устраивают. Товар, конечно, хотелось бы вернуть, но я не могу рисковать. Менты тебя ищут, если найдут, ты им про меня расскажешь. Почему не рассказать? Я тебе не отец, не брат и не друг. Так что прощай и не обижайся. Ночью тебя убьют. Водки хочешь? Правда, паленая. Нет? И правильно, здоровье дороже. Уведите его!..
В ожидании смерти, сидя в своем каменном мешке, Крюков не терял надежды. По примеру знаменитого бандита Котовского, он отжался от пола, поприседал, попрыгал, сразился с тенью, а затем принялся рассуждать.
Если принять официальную версию и считать, что Дину и Бодрова убил Расул, то кто тогда убрал его самого? Соучастник? Допустим, Расул пошел на убийство ради Ольги. Но зачем ей убирать его? Отпадает.
Другой вариант — Расул убил Дину, а Лось ему отомстил. Но снайперская винтовка была установлена задолго до убийства Дины. Кроме того, ее отличала некоторая универсальность. Этим оружием можно было убрать любого участника шоу. И этот вариант не проходит.
Про Яго и Анжелу он знал слишком мало, и то на уровне непроверенных сплетен: якобы Яго — протеже режиссера Задославского и, похоже, стукач полковника Сидорова, а Анжела — журналистка и любовница спонсора шоу, криминального депутата Карпушкина.
Любой из них мог привести винтовку в действие. Но по какой причине? Ответить на этот вопрос он не мог.
А если пульт сработал случайно? Такой вариант тоже нельзя было исключать.
Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо было добраться до рабочей кассеты, которая хранилась у режиссера Задославского. Возможно, на ней Крюкову удалось бы рассмотреть, в чьих руках в момент выстрела находилось оружие со смертью Руслана…
К тому моменту, когда люк зиндана стал со скрипом отворяться, капитан так ничего и не надумал. Он в последний раз. как рыба на крючке, совершил путешествие по воздуху. В коридоре его ждали два боевика и добрый Лема. Капитану тут же зафиксировали за спиной руки наручниками и снова повели наверх.
«Еще бы недельку здесь побыть, и мог бы экскурсоводом тут работать», — невесело подумал Крюков.
Жить почему-то хотелось все сильнее и сильнее. Его вывели на поверхность. Он и раньше предполагал, что находится не в Чечне и уж, конечно, не в Швейцарии. Тогда бы его не понадобилось убивать. Подвал расположился под особняком Расула Мартанова на окраине большой деревни, именуемой городом Мамаевым.
На улице смеркалось, в доме ярко сияли распахнутые окна, играл магнитофон. Под звуки монотонной восточной песни Крюкову заклеили рот скотчем, на голову нахлобучили мешок и затолкали его в большой черный джип. Лема сел рядом, один из боевиков пристроился с другой стороны, второй был за рулем.
— Почему мы его в подвале не кончили? — с неудовольствием спросил водитель.
— Расул так приказал, — отрезал Лема. — Труп вывозить опаснее, чем живого.
— А если менты остановят?
— Раскуем его и пусть бежит. Какая разница, кто его пристрелит — они или мы? Он же все равно в розыске. Заводи, поехали! — распорядился Лема и похлопал Крюкова по плечу: — Поверь, брат, в этом нет ничего личного. Только необходимость.
Они двинулись по темным ночным улицам. Глушитель время от времени пробивало, и двигатель взрывался диким ревом.
— Шайтан! — выругался водитель. — Борманы, суки, такой машина испортили!
— Ты рули, доедем как-нибудь, — успокоил его Лема. — За городом окажемся, там кому какое дело, что немножко шумим?
Машина катилась по трассе на большой скорости, издавая рев каждый раз, когда водитель давил на педаль газа. Через пять минут быстрой езды второй боевик, до этого времени молчавший, вдруг произнес:
— Смотри, Лема, у нас на хвосте тачка.
Тот оглянулся.
— Давно заметил?
— Почти сразу как на трассу выехали, — ответил боевик. — Вперед не уходит и не отстает.
— Одна?
— Может одна, может, нет. Других отсюда не видно.
Они продолжали ехать в напряженном молчании. Наконец водитель снова не выдержал.
— Слушай. Лема, давай уруса здесь кончим. Свернем в поле, выстрелим в затылок — и весь базар! Зачем его на завод везти? Если хочешь, я сам потом труп закопаю.
Крюков едва не прослезился от такой заботы. Из разговора он понял, что между Борманом и Расулом начались серьезные трения, может быть, даже открытая война. Бормановы братки прострелили джип, на котором они сейчас ехали и, похоже, не ограничившись этим, решили его преследовать. И, наверняка, превосходящими силами: камикадзе среди братвы Бормана не наблюдалось.
Двигатель джипа взревел так, что у Крюкова заложило уши, а резкое ускорение прижало его к спинке сиденья.
— Не отстают. — Лема выругался на непонятном языке и обратился к водителю. — Знаешь, за тем деревом сворачивай в поле и гаси свет. Прорвемся, Аллах с нами, козлы под нами! Давай!
Водитель неожиданно затормозил, вырубил фары и габаритные огни и вывернул руль. Машина запрыгала по кочкам и буеракам. Если бы не пробитый глушитель, возможно, они сумели бы уйти. Но громкий рев мотора, работавшего на пересеченной местности с переменной нагрузкой, выдавал преследователям их местонахождение.
Позади послышались выстрелы. Руководствуясь только слухом — мешок на голове капитана полностью закрывал обзор, — Крюков оценил ситуацию как благоприятную для начала боевых действий. Он навалился спиной на Лему и сдвоенным ударом обеих ног выбил второго охранника наружу вместе с дверью, и тут же выкатился следом сам. Он упал на что-то колючее, перевернулся несколько раз, чтобы погасить энергию движения, и замер. Судя по топоту, охранник, приземлившийся секундой раньше, вскочил и с резвостью боевого верблюда помчался за черным джипом.
Выстрелы преследователей не стихали. Один раз пуля со свистом пролетела в непосредственной близости от головы Крюкова, но все обошлось. Надрывный кашель пробитого глушителя все удалялся, пока не затих вдали. Нападавшие не осмелились преследовать расуловцев пешим ходом в темноте, а гнать машины через целину не захотели. Вероятно, у них не было джипа, а на легковой по сильно пересеченной местности они далеко бы не уехали.
