Заречные абреки высыпали из шашлычной кто в чем спал. Не все даже успели прихватить с собой оружие. Они бросились к черному ходу, но тут их встретил огонь из «Ниссана».
Лось разрядил в бегущих один магазин, перезарядил свою «беретту» и спросил у Крюкова:
— А ты почему не шмаляешь? Джигитов жалко?
Крюков не считал нужным участвовать без крайней необходимости в бандитских разборках. По его мнению, незачем мешать разбойникам убивать друг друга, поскольку это значительно сокращает расходы государства на борьбу с организованной преступностью и содержание под стражей. Но вдаваться в объяснения он не стал.
— Нет. Патроны. Думаю, они еще пригодятся. А стрелков тут и без меня хватает.
Лось сразу поскучнел и опустил ствол. Его азарт испарился.
— Умеешь настроение испортить, — проворчал он и крикнул своим бойцам. — Эй, братва, хорош патроны жечь!
Те с видимой неохотой подчинились. Коржик дал последнюю очередь из укороченного «калаша» и предложил:
— Я схожу на зачистку. Кто со мной?
Крюков шагнул вперед: на сей раз у него были свои резоны выдвинуться на передний край.
— Я. Остальные пусть прикрывают.
Лось было сунулся вперед, но Коржик напомнил ему:
— Тебе нельзя, ты командир, я пойду. — Он все-таки завидовал славе конкурента и стремился сравняться с ним в репутации.
Крюков и Коржик направились к дверям шашлычной. Они были заперты, но бригадиру хватило одного богатырского удара ногой, чтобы замок с хрустом вывернулся и проход открылся.
У Крюкова был опыт оперативной работы, у Коржика, судя по всему, — чеченских зачисток. Ударив в дверь, он отскочил за косяк, ожидая выстрела изнутри. Но его не последовало.
Они крадучись вошли в длинный коридор. Осторожность, впрочем, была излишней, так как битое стекло под их ногами хрустело, подобно чипсам «Принглс» в пасти крокодила по имени Йо-йо из популярной телерекламы.
На полулежали тела людей. Но на сей раз это были не несчастные рабы-нелегалы, а крепкие и здоровые в ближайшем прошлом люди Расула. Его родня, кунаки и абреки. Двоих раненых Коржик добил.
Войдя в кухню, Крюков повел носом. Здесь царил естественный беспорядок, присущий банальному погрому. Внимание сыщика привлек большой и старый производственный холодильник, закрывающийся не на магнитную присоску, как новые, а на ручку с запором. Дверца была чуть приоткрыта, а шнур выдернут из розетки.
«Чтобы рука от холода не дрожала и тень изнутри не падала», — догадался Крюков.
Он, как можно тише, подкрался к холодильнику и захлопнул дверцу. Потом воткнул вилку в розетку и с удовлетворением услышал гул холодильного мотора.
— Что тут у тебя? — сунулся в кухню Коржик.
— Ложись! — заорал Крюков и сам выполнил свою команду.
Предупреждение несколько запоздало. Обшивку холодильника изнутри вспорола автоматная очередь. Коржик выругался и стал оседать на пол. Крюков выстрелил в ответ два раза: пули ушли в недра холодильника. Отборная брань в ответ на обстрел прозвучала глухо, как в танке.
— Эй, отморозок, ты живой? — поинтересовался Крюков.
— Открой, я сдаюсь! Не убивай только.
Крюков палкой от швабры поддел ручку холодильника. Дверца приоткрылась.
— Разоружайся! — велел сыщик.
Абрек и не думал сопротивляться.
На пол кухни упал автомат «борз» кустарного производства. за ним «Макаров», снабженный глушителем. и длинный, как мачете, кинжал в серебряных ножнах.
— Все? — спросил Крюков.
— Все!
— Тогда вылезай медленно, спиной вперед, лапы в гору. Предупреждаю, если мне что-то в тебе не понравится — чихнуть захочешь или пернуть — считаю за побег и стреляю без предупреждения.
— Не стреляй, я все сделаю!
Из камеры холодильника показалась спина. Боевик осторожно выполз и замер врастопырку, ожидая дальнейших указаний. Правая его рука поднималась плохо, из плеча текла кровь. Крюков наклонился к раненому Коржику.
— Ты как?
Тот держался за бедро и морщился.
— Фигня, видишь, по заднице чиркнуло. Хорошо, что бедренную артерию не задело. У нас во взводе одному пацану как раз в артерию попало. Кровь фонтаном, ничем не остановишь. Меньше минуты — и холодец. Оформляй проездные на «груз‑200».
— Потерпи, сейчас братки подгребут, — обнадежил его Крюков и пнул пленного. — Двигай на воздух!
Тот повернулся, и Крюков узнал его до боли родное бородатое лицо.
— Лечи! Ты рад нашей встрече? Я так очень.
— Я тебя, между прочим, не трогал, — с обидой и надеждой в голосе произнес бородач.
— Неужели? А кто из холодильника шмалять начал? Махмуд Эсамбаев или Бисер Киров? Кстати, Лечи, а где брат твой Лема? Или ты не сторож брату своему? Вот к нему у меня имеются некоторые претензии. Чисто производственные, ничего личного.
— Если меня не убьют и отпустят, скажу. Он с Расулом. Здесь, в городе.
Крюков недоверчиво прищурился.
— Что-то ты быстро раскололся.
— Место знать мало, — усмехнулся тот, — их еще взять надо.
— Хорошо, — согласился Крюков. — Тебя не убьют и отпустят. Обещаю. Где они?
— В хачапурне Рашида.
— Я и сам так думал, — подал голос Коржик. — Во-первых, Рашид узбек. За ним земляки стоят, а у нас их, косоглазых, тут до хрена. Плюс связи в городской администрации. Рашид человек Карпа. А во-вторых, хачапурня стоит как раз напротив городской ментовки… Да где же наши-то, блин?
Но тут как раз в кухню вломилась братва с Лосем во главе.
— Вы что тут, до холодильника добрались? Холодными закусками пробавляетесь? — обиженно произнес Лось.
Братки бережно приподняли Коржика и повели на выход.
— До холодильника, точно, добрались, — усмехнулся Крюков. — Только нас самих чуть на холодные закуски не пустили. Знакомься, мой лучший друг Лечи.
Лось схватился за рукоятку «беретты».
— Замочу суку! Он наших пацанов на кол посадил!
— Я это видел, — Крюков придержал ствол его пистолета. — Но я обещал его отпустить.
— Ты чего, с кровлей поссорился? — искренне возмутился Лось. — Да я его сам сейчас кончу!
— Он сдал Расула, — тихо сказал ему в самое ухо Крюков. — Звони Борману. Мы едем в хачапурню Рашида.
Лось посмотрел Крюкову в глаза и понял, что тот не уступит. Время для конфликта было неподходящее, и он только с горечью бросил:
— А, хрен с тобой! Делай, как знаешь. Только имей в виду, он же тебя и кончит при первом удобном случае.
