Сидевший рядом с Карпушкиным интеллигентный человек в очках с тонкой золотой оправой громко расхохотался. Это был в недавнем прошлом полевой командир, а ныне — находящийся в розыске в связи со взрывами домов в Москве и Буйнакске сотрудник министерства шариатской безопасности Ичкерии Исмаил Джафаров.
Смеялся он долго. Наконец утер слезы и произнес:
— Извини, Юрий, но вы, русские, очень смешной народ. Объясни мне. для кого вы собираетесь выпускать эти ракеты? Чьи танки прожигать насквозь и чьи низколетящие цели сбивать? Немецкие? Американские? Наши? Да ведь «Дротик» — оружие, специально созданное для партизан и террористов. Это же ваши танки и вертолеты мы будем им подбивать!
Карпушкин вежливо улыбнулся, всем своим видом демонстрируя полное равнодушие.
— Я наладил здесь производство этого оружия именно для того, чтобы им торговать. Не армии же его дарить. В долг я не продаю. Особенно банкротам. Тебе, арабам, зулусам — мне наплевать, кто его купит и кто в кого будет стрелять. Разве пекаря интересует, кто будет есть его пироги? Важно только, сколько мне будут платить и в какой валюте.
Джафаров самодовольно ухмыльнулся.
— Моя валюта инфляции не боится. Героин был, есть и будет. И качество — «четыре девятки». К тому же налога с продажи платить не надо.
— А куда же Расула девать? Выбрасывать из дела? Он ведь земляк твой. Не жалко?
Джафаров снова засмеялся.
— Какой земляк, слушай? Плевал я на таких земляков. Его земля — Мамаево ханство. Вот пусть он там и сидит. Без него торговать будем, нам это очень выгодно будет. Расул слишком много накручивал. Теперь ты будешь брать товар намного дешевле, а я продавать — значительно дороже. Но меня беспокоит пропажа денег и товара. Когда ты разберешься с похитителями? Такое нельзя прощать.
— Дай срок, я уже почти вычислил этих козлов, — заверил партнера депутат. — Не сегодня-завтра возьму. Шкуру сдеру заживо! И впредь, будь уверен, такое не повторится.
Джафаров наклонил голову в знак согласия.
— Я верю тебе, иначе нашел бы других партнеров. Но не забывай, даже для очень большого человека бывает достаточно всего одного меткого выстрела.
Спереди послышался звук, отдаленно напоминающий выстрел. Карпушкин и Джафаров одновременно уставились в спину водителя и зажали носы пальцами. Водитель виновато оглянулся. Это был Бульдозер.
— Извините, босс! Я не при чем, это все дисбактериоз!
— Да хоть сатириаз! — Карпушкин едва сдерживался, чтобы не засмеяться. — Вот говорят в народе — мал клоп, да вонюч! Но ты-то ведь не маленький. А, Бульдозер? В тебе же весу полтора центнера! Одно из двух. Или придется машину заказывать с герметической переборкой, или шофера менять.
Депутат повернулся к Джафарову.
— Это единственный вид оружия, которого мне следует опасаться, — оба партнера весело рассмеялись.
За деревьями из-за поворота показались верхние закопченные этажи «Башни смерти». Выстрел снайперской винтовки, неслышный с такого расстояния, был произведен с верхнего этажа гостиницы.
Пуля вошла в колесо, тяжелую машину тут же повело в сторону. Водитель попытался выровнять ее и затормозить одновременно. Это было ошибкой. «Мерседес» занесло и, выбив ограждение, он не вписался в поворот, слетел с насыпи и рухнул прямо в начинавшееся от самой дороги болото. Упав на бок. машина начала быстро погружаться в трясину…
Война в городе понемногу затихла, стороны затаились. накапливая силы к новой схватке. Поэтому позиционная война требовала новых подходов к управлению. Борман снова собрал в своем кабинете бригадиров.
— Что будем делать?
Слово взял Лось. После гибели Коржика и других конкурентов он все силы положил на то, чтобы подмять под себя других командиров. И это ему практически удалось. Лось обвел всех собравшихся тяжелым взглядом.
— Кавказцы нас сделали. Позорно, но факт. Расуловцы закрепились на нашем берегу и без долгой войны мы их со своего берега не скинем. А на войну у нас сил почти не осталось. Много братвы погибло, требуется пополнение. Оружие нужно. И у торгашей в связи с войной дела пошли плохо. Ну, раз-другой мы с них еще что-то выжмем. А дальше? Война больших денег требует. Да и времени нет на то, чтобы торгашей к покорности приводить. Что скажете, братва?
С места поднялся жилистый, с узким, словно колун, лицом бригадир по кличке Жало.
— Чего там базарить? Город у нас один, отступать нам некуда. Пока все путем было, мы жили не тужили. Сладко пили-ели, баб любили… Теперь война, надо брать стволы и мочить козлов. А не хватит, так и погибнуть не в падлу. Короче, я за войну до победы! У Расула сил тоже не осталось. Порвем его или сами поляжем! — совершенно в духе «Слова о полку Игореве» закончил выступление браток.
Его выступление было встречено редкими возгласами одобрения. Большинство бригадиров, похоже, вовсе не горело желанием погибнуть со славой. Ведь в таком случае сладко есть, пить и трахаться вместо них будет кто угодно, только не они.
Не вставая с дивана, подал голос немолодой массивный мужик. Видимо, в прошлом борец.
— Я с Жалом не согласен. Чтобы погибнуть, большого ума не надо. А в нынешних условиях это — как два пальца обсморкать. Мало одного Расула, так из ментовки мне кореша доносят, что мусора не по делу гоношатся. Ясно как пень — какую-то гадость затевают. С двух сторон нас задавить хотят. Поэтому я за мир. Расул на нашем берегу все равно не сумеет надолго закрепиться. Завод его водочный сгорел, рынок тоже. Его люди здесь чужие. Мы ничего не потеряем, если пойдем на переговоры.
— Можно мне сказать? — явно прибедняясь, демократично попросил дать ему слово Борман. — Я так скажу. И ты, Жало, прав, и ты, Борец.
— А разве так может быть, чтобы оба правы были? — удивился Лось.
— И ты прав, — кивнул ему Борман. — Я вам так скажу. Мир с Расулом — позорный и похабный. Но пойти на него придется. Но только еще до того, как мы с Расулом ударим по рукам, прямо сейчас, надо готовиться к новой войне. Вербовать пацанов, особенно из числа чеченских дембелей, запасаться оружием и откармливать торгашей. Сейчас бы нам очень не повредила торговля героином — это большие бабки.
— А Расул согласится пойти на мировую? — с сомнением в голосе спросил Лось.
— Конечно согласится, куда ему деваться? У него дела идут еще хуже, чем у нас. Если бы не подлая измена ментов с Сидоровым во главе, мы бы и сейчас с расуловцами справились. Нет, пауза сейчас нужна всем — и нам, и Расулу.
Внезапно в дверь постучали.
— Что там? — громко и недовольно спросил Борман.
— Вас к телефону, — ответил вошедший на цыпочках секретарь, подавая ему трубку мобильника. — Расул Мартанов.
— Ха! А что я вам говорил? — с торжеством в голосе прокричал Борман и поднес трубку к уху.
Бригадиры затаили дыхание. Сильная мембрана в трубке телефона Бормана позволяла им и без громкой связи слышать весь диалог.
