Крюков отвернулся от него.
— Вам надо, вы и ищите. А мне работать пора.
С политика Мокина мигом слетел весь лоск.
— Ах ты, сучок легавый! Да как ты разговариваешь? Да ты… — Мокин вцепился в рукав его куртки. — Ну нет, ты так просто не уйдешь! Сережа, ну-ка, научи его уважать избирательную власть!
Хамоватый качок ударил резко и без замаха. Если кто-то думает, что у качков плохая реакция, забитые мышцы и все такое, может подойти к первому попавшемуся атлету и плюнуть ему в лицо. А потом поделиться впечатлениями от результатов эксперимента.
Но Крюков ждал удара, поэтому успел отклониться назад. При этом он опасно приблизился к почти неприкосновенной персоне Мокина, который все еще тянул его за рукав куртки.
Сыщик справедливо рассудил, что такой удобный случай в будущем может и не подвернуться. Поэтому он сделал резкое движение головой, протаранив лбом переносицу политика. Тот отлетел от опера, как резиновый мячик, и упад…
Телохранитель рванулся было к сыщику, но был смущен видом распростертого на полу подопечного, которого обязан был защищать до последнего вздоха. А тут вдруг такая неприятность. Он сам на ногах и дышит, а подзащитное тело летит в угол, вяло дрыгая ногами в полете.
Секунда заминки — верный проигрыш, если имеешь дело с опытным противником, а не кабацким поединщиком. Крюков нанес встречный удар, от которого свиноподобная морда шлепнула щеками и клацнула зубами. Не давая здоровяку опомниться, сыщик провел свою коронную боксерскую серию — левой в печень, правой в ухо, левой снизу в челюсть. И завершающий, — в открывшуюся голову, правой, с оттяжкой, чтобы удар болезненно отдался в плечо. Бабах!
Тяжелое тело упало с неимоверным грохотом. Но затем в зале наступила мертвая тишина. Только Мокин, лежа на полу, обиженно прогундосил:
— Надеешься сам все найти и прикарманить? Предлагаю откат. Получишь одну десятую, но легально. Это же колоссальная сумма. А так ты же ничего с ними не сможешь делать. Подавишься!
Крюков галантно поклонился ему и стряхнул с рукава невидимую соринку.
— Благодарю. Предложи кому-нибудь другому. Или сам поищи. — И добавил печально. — Какие же вы все козлы!
Неожиданно по лестнице застучали кожаные подошвы дорогих ботинок. Крюков не мог их спутать с тяжелой поступью бойцов, но на всякий случай приготовился отразить новую атаку.
В зал вбежали трое сравнительно молодых людей в длинных плащах. Проигнорировав присутствие Крюкова, они бросились в угол, где хныкал Мокин, и подхватили его под руки. При этом сделали они это довольно грубо. Столь же неуважительно они поволокли политика к выходу. На поверженного телохранителя пришедшие вообще не обратили никакого внимания.
— Ку-куда вы меня? — проблеял Мокин. — Что это за произвол?
На что один из черных плащей соизволил ответить.
— Это все, Мокин. Вот билеты на поезд до приграничной станции Сухэ-Батор. Тебя там уже ждут в консульском отделе с большим нетерпением.
И они потащили несостоявшегося политика вниз по лестнице.
* * *
Крюков свернул с трассы и запылил по направлению к детскому приюту Влада. Хакера он нашел среди руин котельной. Тот громко ругался с двумя сильно пьяными работягами. Увидев подъехавшего сыщика, он махнул ему рукой, отвесил пендаля одному из гегемонов и направился к «рябухе».
— Вот, начали котельную начали восстанавливать, но деньги кончились. Нормальные рабочие ушли, осталась вот эта пьянь. Да и с материалами напряженка.
Они прошли в кабинет Влада. Кроме компьютера на столе и двух стульев другой мебели здесь не было.
— Извини, угощать нечем, — смутился Влад. — Как там Эльвина? Я думал, вы вместе приедете.
— Она не приедет. Убили ее, — признался Крюков.
Рассказывать подробности он не стал. Зачем еще расстраивать и без того расстроенного человека?
— Как твои дела? — спросил сыщик.
Влад оживился.
— Хочу прокрутить одно дельце. Уведу приличные бабки, есть откуда.
— А если выпасут?
— Сяду. Подумаешь! Один хрен, бабки надо где-то доставать. Зато приют какое-то время обеспечу. Много ведь не дадут, как думаешь?
Крюков посмотрел на компьютер. По виду машина мощная.
— У тебя выход в Интернет есть?
— Обижаешь, — усмехнулся Влад. — Что бы я без него делал?
Крюков протянул хакеру фотографию Волкова и Маши Ножкиной.
— Разберешься?
Влад углубился в цифры на обороте фотографии.
— Похоже на реквизиты банка и номера счетов. Чье это?
— Мое. Дарю. Откажешься — дураком будешь. Если разберешься, скачивай бабки хоть до последней копенки. Хозяина уже нет в живых.
Влад пощелкал мышкой, покликал клавиатурой. Он долго сидел, напряженно вглядываясь в экран монитора. Крюков не мешал. Наконец хакер оторвался от экрана: глаза у него были, что называется, «по полтиннику».
— Слушай, это не деньги, — еле выговорил он. — Таких денег не может быть. Это второй государственный бюджет. Куда мне столько?
Крюков вяло махнул рукой.
— Брось, денег, как и водки, много не бывает. Построишь нормальный приют. С котельной, бассейном. Если останутся, значит, построишь второй приют. Третий, десятый. Сирот и инвалидов у нас все равно больше. Организуешь фонд какой-нибудь, социальной зашиты, например. Короче, разберешься. Тебя учить не надо.
Он поднялся.
— Поеду я, а то устал что-то.
Влад проводил его до машины.
— Спасибо не говорю, — сказал он на прощанье. — Но имей в виду, ты можешь приезжать сюда, когда захочешь. Здесь тебя всегда встретят, как дома. И здесь всегда будет твой дом.
* * *
Крюков вошел в управление, поднялся на второй этаж и вздрогнул. Из распахнутой двери кабинета начальника управления на него строго смотрел непотопляемый генерал Альпенгольд. Он жестом пригласил Крюкова войти и взялся за прежнее:
— Что это вы, капитан, уставились на меня, как козел на новые ворота, словно не узнаете? Думали, я помер или на повышение пошел? Не дождетесь! И прекратите жевать вашу жвачку! Как баран, ей-богу…
— Как верблюд, — поправил сыщик.
— Вам, Крюков, лишь бы пререкаться с вышестоящими по уму руководителями. Кстати, угостите-ка меня вашей жвачкой, а то вчера назначение отмечали, и все такое…
Крюков протянул начальнику яркую пластинку жвачки. Тот прочитал ее название и наморщил лоб в очередной попытке постичь сущность вещей.
— Жвачка с курицей и мясом? Вот дожили! Это как бульонные кубики, что ли? — удивленно воскликнул он.
— Там написано с корицей и мятой, — поправил Крюков.
