– Она нам не подходит, – сказала Дипа. – Заклюет нас до смерти, прежде чем поймет, что для нее стать звездой важнее, чем спасать мир.
Нора вздохнула, понимая, что Ди права. Когда Остин основал Verdant Media, его миссия была предельно ясна: стать лучшим дизайнерским и маркетинговым digital-агентством для брендов, ориентированных на устойчивое развитие. Десять лет назад это было уникально, но сейчас так делали все: сама Нора одновременно обслуживала тридцать пять крупных сайтов, и еще семь проектов были в разработке. Большинство клиентов были компаниями, но с недавних пор Остин начал работать с подобными клиентами – «экоинфлюенсерами», как он их называл, – людьми, кто выкладывает в инстаграм фотографии крафтовой косметики и бытовой химии в милых флакончиках.
Норе этот новый тренд не нравился, но владелец компании Остин, и это Остин взял Нору в качестве стажера, когда той было всего двадцать. Благодаря Остину она стала одной из немногих на курсе, у кого к выпуску уже была работа. Благодаря ему она вблизи наблюдала успех маленькой компании на протяжении десяти лет. И благодаря Остину она занималась тем, что любила и умела делать, даже когда захотела работать на другом конце страны.
– Я с ним поговорю, – сказала Нора, закрывая все окна, касающиеся экоинфлюенсеров, на втором, большом мониторе, и с облегчением проморгалась. У нее до сих пор не получилось организовать пространство, экран все еще был слишком близко к лицу во время работы.
На дисплее ноутбука Дипа на секунду вышла из кадра и вернулась с косметичкой цвета металлик. Нора улыбнулась новому порядку старых вещей. Еще работая в офисе, они с Ди часто зависали в туалете на третьем этаже, где почти никогда никого не было. Ди поправляла макияж, пока они болтали о работе, жизни и других вещах. Теперь они делали то же самое, но зеркалом служила картинка на видеозвонке. Норе казалось слегка странным говорить с тем, кто настолько крупным планом показывал нанесение туши и блеска для губ, но, справедливости ради, Ди была хороша в макияже.
– Итак, рассказывай. Что там случилось с новеньким парнем? – спросила Дипа.
Теперь Нора даже не подумала сдержать презрительный прищур. Случилось то, что она все испортила и теперь пряталась у себя в квартире уже полтора дня, пытаясь отойти не только от того, что она заставила его о себе рассказать, но и от того, что осознала про себя после их прикосновения. Этим утром впервые за много месяцев она не стала вставать с кровати в четыре утра. Одеяло сбилось к ногам, а она смотрела в потолок, стараясь выкинуть из мыслей невероятно яркий и крайне неприличный сон про Уилла Стерлинга и возможностях его ладони.
– Эм, – произнесла Нора.
– Дай угадаю. Твой план задушить его добротой провалился. А я говорила тебе: спрячь в квартире рыбу. У тебя есть ключ. Запах будет невыносим.
Нора решительно помотала головой, а Ди в этот момент сотворила что-то кистью и хайлайтером, чему можно посвятить целый урок на YouТube.
– Нет, мы таким не занимаемся. Мы не преступники.
В ответ Дипа закатила глаза, но Нора знала, что подруга не стала бы такого делать. Наверное.
– Тогда, как ни тяжело в этом признаваться, ты его не остановишь. Ты в курсе, что в моем доме теперь где-то двадцать квартир, сдающихся на Airbnb? И я уверена, что как минимум еще несколько соседей будут сдавать квартиры во время Комик-кона. – Тут она прервалась. – Стоп, может, и мне так сделать?
– Нет, – выпалила Нора раздраженно, хотя Дипа жила в двенадцатиэтажном здании с бассейном на крыше, который никакой связи не имел с любимым Норой и ее соседями домиком на шесть квартир.
Ди пожала плечами, что-то ища в сумке.
– Деньги-то неплохие. – Не услышав ответа Норы, она подняла взгляд к экрану, держа в руке золотистый флакон с помадой, и подозрительно прищурилась. – Почему ты сегодня такая странная?
– Я не странная! – Блин, она слишком громко это сказала. Дипа прищурилась еще больше.
– Еще как странная. У тебя на лице написано. Прямо как во время работы над…
– Не произноси это, – перебила Нора, чье лицо тут же вспыхнуло румянцем. Через пару месяцев после ее переезда в Чикаго они с Дипой вместе работали над запуском платформы для бренда экологических секс-игрушек. Нора так и не оправилась от того, что ей приходилось произносить слово «дилдо» во время рабочих презентаций.
– Элеанора! – окликнула ее Дипа, глаза у нее из щелок превратились в широкие блюдца. – У вас с этим парнем что-то было?!
– Что? Нет! Он даже не в моем вкусе. – Ложь, потому что у Норы не было определенного вкуса на мужчин. Взглянув на печальную историю ее отношений, можно заключить, что в ее вкусе были примерно «мужчины, которые слишком много о себе думают». Она поняла, что у многих женщин в двадцать первом веке вкус такой же.
Ди все еще смотрела на экран так, словно видела сквозь него все грязные мысли Норы, так что надо было срочно исправлять это недоразумение.
– У нас случилось это… не знаю. Я на что-то наступила в квартире, поскользнулась, а потом мы…
– Занялись сексом?
– Нет! И не кричи, мы на работе!
– Я на работе. Ты дома.
Нора пропустила это мимо ушей.
– У нас не было секса. Он, он схватил меня за руку, а потом… не знаю. Мы застыли в таком положении. На несколько секунд.
Дипа недоуменно моргнула.
– Вы… подержались за руки. – Она стукнула себя по голове и рассмеялась. – Это так в твоем духе. А что потом?
Нора не хотела говорить, что потом. Лицо Уилла в тот момент, когда он произнес: «Я сирота», – стало одной из тех вещей, которые ей не хотелось вспоминать, прямо как разговоры о дилдо в конференц-зале. Ей никто еще не говорил, что сирота. Немного по-дикенсовски, честно говоря, но ей ведь всегда нравилось читать.
Но, судя по лицу Уилла в тот момент, он бы захлопнул книгу.
Бескомпромиссно.
Она пожала плечами.
– Ничего. Это было что-то мимолетное. Мы вроде быстро опомнились. Я пыталась уговорить его передумать, а он заверил меня, что этому не бывать.
– Спрячь. Уже. Рыбу. – Ди как раз наносила помаду, так что прозвучало это скорее как: «Рячь. Э. Ыу».
– Я не хочу портить ему жизнь, – ответила она, хотя подразумевала иное: «Я не хочу его ранить». Ей казалось, будто она уже это сделала каким-то образом. Она нутром это почувствовала, когда он отпустил ее руку. Словно в животе образовался камешек сожаления.
Но а как же чувства соседей? Вчера она сидела с Эмили, уговаривая ее перестать читать в интернете о проблемах, возникающих из-за краткосрочной аренды. Как же полный надежды взгляд Мэриан, которым она одарила Нору, когда они встретились у почтовых ящиков? Или Джона, поднимающий свой сухой кулачок со словами: «В следующий раз мы его сделаем!»?
Как же то, чего хотела бы Нонна?
