— Да, Персиваль,— потер ладони Грейвз. — Я все думаю, как помягче Вам посоветовать...
— Что?
— В следующий раз, когда собираетесь пить кофе с русскими либералами, надевайте марлевую повязку.
— Неожиданно слышать такое от Вас,— произнес Грейвз, мысленно занимая стойку для вступления в полемику.
— Вы хотите меня в чем-то обвинить? — вскинул бровь Трелони.
— Я не удивлен, что Вы поддерживаете аристократию, но ведь даже в Вашей хваленой Англии есть палата общин, в которой простые люди, могут заявлять...
— Простые люди,— прервал его британец,— которым важно отстоять свои права. Русские — люди немного другого склада. У них все стихийно, и радоваться нужно, что пока все спокойно и никто не торопиться переворачивать все с ног на голову.
— Но рано или поздно это случится.
— А это уже не наше дело,— нараспев произнес Альберт, залпов выпивая свой чай.— Я понимаю, что ваша очень либеральная страна рада помочь каждому встречному нуждающемуся, но лучше не торопиться. Пусть все идет своим чередом.
— Конечно,— едко усмехнулся Грейвз.— А Англии только дай волю подальше раскинуть свои щупальца.
— Молодой человек, Вы еще слишком молоды для этой Большой Игры. Радуйтесь, что у магов своя доска в этой истории,— фыркнул Трелони.
— И все равно, я не понимаю, почему нельзя подпустить к власти простых людей. Аристократия решает все в свою пользу.
— А простые люди будут решать, соблюдая исключительно свои приоритеты,— парировал Трелони.— Баланса никогда не будет, поэтому пусть лучше все остается так, как есть. Опять же, Персиваль, это не наше дело,— повторил он.— Постарайтесь не полемизировать на эту тему во время визитов. Лучше вообще молчите: русские аристократы знают как минимум два языка, плюс некоторые читают мысли, так что если Вы вдруг умеете не думать в своей хваленой американской манере...
— Сэр,— жестко проговорил Грейвз,— я умею держать себя в руках. Благодарю за беспокойство, но я в курсе профессиональной этики.
— А я разбираюсь в людях,— повел бровью Альберт.
— Мои личные убеждения не должны мешать моей работе,— настойчивее проговорил юноша.
— Ну, хоть какая-то разумная мысль этим утром. А я уж не надеялся,— бодро проговорил британец и поднялся из-за стола.— Заканчивайте завтрак, к полудню мы выдвигаемся в Нескучный сад.
С этими словами Трелони покинул столовую и направился в свой номер. Гостиница располагала не ахти какой, но все-таки магией, комнаты, увеличенные заклятием невидимого расширения, трещали, теснясь на этажах, и представляли серьезную опасность для маггловских домов по соседству. Хозяева все твердили о переезде, а для отвода глаз каждые три дня меняли обои или покупали на какой-нибудь Сухаревке краденую или просто попользованную мебель. Так в комнате Трелони — двухэтажном номере, в котором даже лестница была для красоты — в центре композиции стоял диван с расшитой золотом обивкой. Правда, рассмотреть узор не представлялось возможным, потому что диван был завален подушками. На свой страх и риск Трелони поднял одну и увидел бурые пятна, о природе которых догадаться было нетрудно — кому-то во время чаепития проломили голову. Или прострелили. Или воткнули в глаз нож. Призрак, прилагавшийся к дивану, сам уже не мог вспомнить. Альберт сперва хотел наложить на диван очищающее заклятье и заодно избавить хозяев от такого жильца, но Федор оказался чертовски увлекательным собеседником, хотя его английский был немного архаичен.
— Федор, Вы здесь?— позвал Трелони, зайдя в комнату. Ответа не последовало. Обычно привидение появлялось на диване, изображая позу, в которой было тело на момент отхода души, и строя драматичную мину. Британец даже обрадовался, что ему не придется снова лицезреть это зрелище; в первый раз его чуть удар не хватил, хотя после Хогвартса можно было и привыкнуть.
Скорее всего, привидение пугало тетку-сквиба на кухне. И хорошо. Трелони как раз нужно было потратить пару минут на то, чтоб просто перевести дыхание и настроиться на суету, которая им предстояла. Повторный визит к Калинцеву он собирался предпринять через три дня. За оставшиеся семьдесят два часа им с Персивалем нужно было встретиться и понравиться следующим людям:
Владимиру Александровичу Князеву — престарелый Сквиб с лицом сатира был секретарем при императоре, но занимался исключительно делами, связанными с Канцелярией. Так или иначе, а добраться до Николая было нужно, несмотря на, мягко говоря, нелюбовь императора ко всей волшебной братии.
Сергею Юрьевичу Аргутинскому — начальнику мракоборцев и заведующему безопасностью от магии.
Алексею Юрьевичу Аргутинскому — начальнику магической жандармерии, эти занимались тем же, чем и мракоборцы, только их дела как правило не касались серьезной уголовщины. Этих отправляли на какие-нибудь демонстрации или пожары, но их поддержка была необходима.
Анне Петровне Васильевой — заведующей архивами Российской Канцелярии Волшебства.
Сергею Анатольевичу Толкунову — личности безмерно скрытной и опасной. Этот человек занимался внутренней разведкой, и, если верить всему, что говорили агенты Министерства, любой прибывший в Россию иностранец оказывался у него под колпаком. В таком случае пребывание Трелони и Грейвза было лишь его милостью, но думать об этом мужчине не очень хотелось. Имя может быть сколь угодно громким, но чаще всего оно себя не оправдывает.
Альберт взглянул на нарисованную на обоях карту: лучше всего было начать с Толкунова, на всякий случай, но, немного подумав, Трелони решил попробовать сразу копнуть ближе к Калинцеву и обратиться к Аргутинским. Уж кто-кто, а мракоборцы должны понимать серьезность ситуации, тогда будет возможность быстрее заполучить альянс с русскими, а тогда, может, Альберт еще и успеет на последний пароход в Китай. Мужчина уставился на карту, как на центр мироздания, и на пару минут улетел в какие-то чертоги разума, где обосновывался все тот же несчастный кризис среднего возраста. Лучшим способом избавиться от него было действие, и Персиваль вполне мог поспособствовать самоутверждению британца.
Грейвз уже ждал в холле. Он пытался объясниться с хозяйкой, еле понимавшей по английски: та ему втолковывала, что магический переводчик сломан, и она, как ни старалась, не могла понять, что нужно Грейвзу. А американцу нужно было хотя бы ведерко горячей воды — магический котел накрылся вполне магическим медным тазом как раз в тот момент... в общем, в тот самый момент, когда горячая вода нужнее всего, а под рукой нет даже волшебной палочки, чтоб нагреть хотя бы холодную.
— Этот вопрос можно решить потом,— произнес Альберт, взмахом палочки высушивая волосы Персиваля. Непослушные каштановые вихры встали торчком, как после удара током.— Пойдемте, световой день короток, а мне лучше работается при солнечном свете,— сказал мужчина.
— Но...
Трелони не слушал. Молодой человек обреченно вздохнул и потопал следом. Накануне Паша битый час рассказывал Грейвзу, какие англичане замечательные, но Персиваль понять не мог, что и где должно сдохнуть, чтоб он почувствовал хоть какую-то симпатию к этому лондонскому хлыщу. Он думал об этом, пока мороз пытался ущипнуть его за что помягче, когда они тряслись в маггловском трамвае, так как портал до парка размораживали, но все равно вопрос оставался без ответа.
