Волшебники тем временем разделались с доброй половиной боггартов. Сферы помогали избавляться сразу от нескольких — в радиус действия попадали и те, что были рядом с тем, что получал стопку веселящей воды. Но этого все равно было недостаточно. Твари все лезли и лезли из окон и труб, не желая прекращаться.
— Скажи честно, это входило в твои планы? — спросил запыхавшийся Паша.
— В мои планы входило выпить чаю и почитать книжку. Где ты видишь, чтобы я этим занималась?
— Просто таким темпом мы и до утра не справимся, — констатировал волшебник.
— Да что ты? Вообще, мы могли бы... — она выразительно взглянула на коллегу. Туда, где был внутренний карман его пальто. — Только я не знаю нужного заклинания для дождя. И магглам нельзя давать колдовские напитки.
— Но это работает, — нехотя произнес Паша, скорее, чтобы убедить самого себя, чем кого бы то ни было еще. — Хотя это и не по правилам.
— Ладно тебе, сегодня Новый Год, — улыбнулась девушка. — А у меня уже руки отваливаются палочкой махать.
— Радуйся, что не посохом.
— Тоже верно, — согласилась она. — Ну так что? Устроим душ?
— У кого-то точно будет веселый Новый Год, — произнес юноша и взмахнул палочкой. Фляга вырвалась у него из кармана и взмыла под самый облачный купол, пока не превратилась в мерцающую серебряную точку. — Тут столько нарушений протокола, что у меня зубы сводит, — признался он, когда наверху что-то хлопнуло, и из облаков полился пахнущий персиками и лимонами дождь.
— Посмотри на это с другой стороны, — произнесла девушка, раскрывая зонтик на конце палочки, — все эти люди вернутся с работы довольные. Ольга, иди ко мне! Ты для этого питья точно маленькая.
Девочка послушно встала под зонт к волшебнице.
— Я эту водичку из Америки тащил.
— Будет повод еще съездить, — невозмутимо произнесла Дарья.
Внизу слышались смех и щелчки, с которыми исчезали боггарты. Они взмывали вверх, как фейерверки, и взрывались под самым куполом. Волшебники не без удовольствия отмечали, что призраков становится все меньше и меньше. А потом и сам дом заохал и заскрипел, как старик, и принялся выпрямляться. Стены и потолки возвращались на свои места, как кусочки пазла, в окнах срастались разбитые стекла, в комнатах прибирался беспорядок. На столах появлялась еда, зажигались свечи и огонь в каминах. Дом оживал. Дарья и Паша с крыши помахали своим коллегам. Те кричали что-то, Дарья отвечала им через брошку.
— Спасибо, спасибо! Нет, про воду лучше не говорить, просто скажите, что гнездо зачищено. Я думаю, со всем этим добром будем разбираться завтра, а сегодня — счастливого Нового Года, — произнесла она и погасила брошь.
Маги сели на метлы и поднялись в воздух. Постепенно туман начал рассеиваться, и пораженные жильцы стали подтягиваться к дому.
— А что делать с заклятием памяти? — спросил Паша.
— Я поставила стирающую память арку в парадных дверях. Кто успеет прийти домой до завтрашнего полудня — счастливо забудет о произошедшем,— гордо заявила Дарья.
— И ведь вроде ты не мракоборец, — щелкнул языком волшебник.
— Дарья, Вы моя фея-крестная? — спросила молчавшая до этого Ольга.
Волшебники переглянулись, сдерживая смех.
— Да, малышка, — улыбнулась девушка. Ребенок понимающе кивнул и, смерив волшебницу испуганным взглядом, добавил:
— Больше похожа на ведьму.
Часы вдалеке отбили двенадцать, и в небо взмыли сотни фейерверков. Золотые и красные вспышки расцветали на небосклоне, затмевая звезды и Луну, и даже слепившие глаза уличные фонари. И Ольга готова была поклясться, что во вспышках фейерверков видела фигуры на метлах, проносившиеся над самыми крышами.
— Ура? — выгнул бровь Павел.
— Ура! — кивнула ему в ответ Дарья.
***
Они уложили девочку спать в полуподвальной комнатке. Украсили помещение, как в новогодней сказке, но за капитальный ремонт в маггловском жилище их бы порешили. Что ж, молодые волшебники могли позволить себе накрыть хотя бы скромный праздничный стол и подбросить в поленницу дров.
— Так кто она? — спросил Павел после долгого усталого молчания. Слова давались ему с трудом, но говорить было нужно, чтобы просто не уснуть прямо за столом в чужом жилище.
— Не знаю, — задумчиво протянула Дарья, глядя на часы на запястье. Праздничная улыбка сошла с ее лица, уступив место обычной серьезности, но что-то теплое и светлое еще оставалось в мягких чертах. — Мне просто сказали...
— А родители ее? Она достаточно быстро управилась с магическими предметами, — заметил волшебник.
— Всякое бывает. В конце концов, она же ребенок. Могу оставить ей воспоминания, если решишь проверить ее магические способности. Но обычно в таком возрасте они уже проявляются.
— Может, она сквиб, — пожал плечами Павел. Дарья на это отрицательно помотала головой.
— В этом доме до сегодняшнего дня никогда не было магов.
— Бывают целые династии сквибов, которые не знают о своем происхождении, — не унимался волшебник.
— Хорошо, давай проверим! — вспылила Дарья и подошла к стене. Она осторожно провела палочкой по камню, чертя руну. — Покажи мне хозяев дома.
Руна засияла, отделилась от камня и повисла в воздухе. Потом медленно, словно раздумывая, распалась на три части, формируя три силуэта. В одном из них без труда узнавалась Ольга, с каждой секундой ее черты становились все отчетливее. Два других оставались неясными и размытыми, как призраки.
— Это еще что такое?
— Их... Нет? — не поняла Дарья. — Вернее, почти нет!
— Как это возможно? — быстро спросил Павел.
— Понятия не имею, но мне это не нравится, — отрезала девушка и, переведя взгляд на свернувшуюся на кушетке девочку, тяжело вздохнула. — Видимо, она с нами надолго.
— Может, сотрем ей память? Для надежности?
— Успеется, — вздохнула волшебница, предвкушая нелегкий разговор с начальником Московского отделения Восьмой канцелярии имени Его Императорского Величества. Но до этого оставалось еще несколько часов, а до тех пор можно было подумать о том, что плохого осталось в старом году, и чего хорошего ожидать в новом.
1. Как в анекдоте
«Заходит англичанин в купе, а там уже сидят американец и русский. Смотрят на него, переглядываются и говорят один другому: "Ну и кто из нас двоих его задавит?"»
«Не самое удачное начало»,— подумал про себя стоявший перед дверью купе мужчина. Он был не то, чтобы молод, но и не слишком стар. Издалека казалось, что ему не больше двадцати, а стоило взглянуть ему в глаза — и казалось, что этот человек жил целую вечность. Он перевесил успевшее задубеть на сквозняке пальто на локоть, поудобнее перехватил ручку чемодана и подумал, а есть ли у него шанс трансгрессировать домой теперь, когда позади остались граница Англии и Российской Империи. Не то, чтобы он был трусом, но если бы ему предложили снова поучаствовать парламентером на войне африканских племен-каннибалов, он бы тут же спихнул необходимость съездить в Россию на кого-нибудь еще. Наверное.
