Вскоре люди собрали остатки обгоревших костей и завернули их в белоснежную ткань. Температуры открытого огня не хватает, чтобы обратить тело в прах. Затем их раздробят и перетрут в порошок, который вернут в красивой, погребальной вазе.
Это будет моей первой, личной вещью в этом мире. Всё остальное пока принадлежит хозяину, как и я.
Мы отправились домой. Захмелевший разум немного отпустило от переживаний и я вдруг осознал, что на церемонии не было Мони.
— Господин, — спросил я хозяина заплетающимся языком, — а что с Моней? Почему он не пришёл?
— Его обвинили в убийстве Лемы, — выдержав долгую паузу, ответил он. — Прости, но мне никаких денег не хватит, чтобы выкупить его после таких обвинений.
— Но ведь вы же знаете, что это не он! — возмутился я. — Можно же что-то сделать?!
— Увы, — вздохнул Дарий, — ему предстоит поездка на рудники.
— Я думал, его казнят, — удивился я.
— Поверь мне, лучше бы его казнили, — ответил тот, глядя куда-то в сторону. — То, что ожидает его там гораздо хуже смерти.
— Но почему? Как так получилось, что обвинили его? Они нашли нож, которым убили Лему? — начал я сыпать вопросами. — На нём должны остаться отпечатки пальцев.
— При чём здесь пальцы? — удивлённо уставился на меня хозяин. — Его застала стража с мёртвой девушкой на руках, он был весь в крови и рядом лежал кинжал — этого достаточно для обвинения.
— Ну как же, они индивидуальны, как лицо, нет похожих отпечатков, — я эмоционально пытался объяснить всю суть дактилоскопии. — Разворачивайте повозку, едем в управу.
— Ты в своём уме? — возмутился Дарий. — Кто будет слушать этот бред, про пальцы? Ты несёшь какую-то чушь, ты пьян.
— Это правда, если Моня не трогал кинжал, то на нём должны остаться пальцы Ярга, — я никак не мог успокоиться, — мы сможем доказать его невиновность.
— Его уже везут на рудники, — холодным тоном произнёс Дарий. — Никто даже слушать нас не станет и уж тем более изучать пальцы, чтобы освободить раба!
На меня словно ведро ледяной воды вылили, когда я осознал, что хозяин прав. Никто в этом мире даже палец о палец не ударит, чтобы снять обвинение с раба, никаких доказательств не хватит, ни отпечатки, ни свидетели, ничто не спасёт Моню.
Даже если бы Ярга застали с окровавленным кинжалом в руках над телом Лемы, а рядом находился Моня, слов убийцы было бы достаточно, чтобы раб отправился в рудники.
Я стиснул зубы и попытался успокоить нарастающий гнев внутри.
— Снимите с меня это, — я поддел крюком ошейник.
— Я уже говорил тебе, что это невозможно, — покачал головой Дарий.
— Я не прошу у вас свободу, просто снимите это, чтобы я мог задавать вопросы, — уточнил я, — никто не станет разговаривать с рабом.
— Нет, за такое я могу лишиться жизни, — отказал тот.
— Тогда я сделаю это сам, — сквозь зубы, прошипел я.
— Тем самым ты подставишь меня, — произнёс Дарий. — Разве я заслужил такое?
— Простите, господин, — немного успокоившись, сказал я.
Дарий прав, он и так слишком добр ко мне, не нужно обострять. Всегда можно придумать что-то ещё, не обязательно светиться и задавать вопросы, есть много других способов найти человека.
Повозка остановилась у дома и мы разошлись в разные стороны, Дарий в дом, а я дальше на территорию, в рабские казармы. Время как раз к обеду, но есть не хотелось. Я развалился на топчане и попытался уснуть, не потому, что устал, хотелось поскорее выветрить хмель, он мешал думать.
Уснуть не удалось, я плюнул на эту затею и вышел на площадку. Взял в руки макет меча и принялся отрабатывать заученные удары по воздуху. Примерно через полчаса стало легче, хмель начал выходить вместе с потом и я всецело отдался тренировке.
В тот же вечер я отправился на поиски Ярга. С чего начинать я понятия не имел, но место нашей последней с ним встречи запомнил хорошо. У этой таверны я просидел почти всю ночь, но так и не увидел ни Ярга ни его товарищей.
Я сидел здесь целую неделю, посвятив тренировкам только дневное время, но так никого и не нашёл. У Ярга здесь явно были какие-то дела. Да он был под мухой, но не на столько, чтобы перестать контролировать ситуацию, меня они всё же смогли отделать.
Личности сюда приходили очень странные, а ведь я раньше никогда не обращал на них внимания, я вообще не видел эту таверну, пока не встретил здесь его. Но сейчас моё внимание было приковано только к ней.
Люди появлялись здесь начиная с третьей, вечерней четверти и в середине первой, она становилась пуста. Их количество очень редко переваливало за отметку шесть человек. Если входило трое, а через некоторое время ещё трое, то прежде чем они не выйдут из таверны, туда больше никто не зайдёт.
Выход чаще всего происходил по одному два человека. Всегда под хмельком и весёлыми разговорами. Вот чего-чего, а конспирации я в жизни повидал много и готов поклясться, что в это место далеко от реального кабака. Скорее всего, это и есть тот самый клан, о котором так говорит Дарий.
К концу второй недели я поймал Скама и отвёл немного в сторону.
— Мне нужны сутки, — прямо сказал я, когда мы оказались в одиночестве.
— Когда? — спросил тот, не задавая лишних вопросов.
— С сегодняшнего вечера и до следующего утра, — обозначил я сроки.
— Если сбежишь, я отвечу головой, — на полном серьёзе заявил он.
— Спасибо, Скам, — сжал я его плечо.
— Ты нашёл его? — поинтересовался тот.
— Пока нет, — сказал я и пошёл договариваться с Молотом, ему тоже предстоит меня прикрыть.
С ним конечно так просто дело не прошло, хотя отказом он тоже не ответил.
— Что ты собираешься делать? — тут же прилетел от него вопрос.
— Ты и без меня это знаешь, — ответил я.
— Не дури, — началась очередная нотация.
— А ты не беси глупыми вопросами, — огрызнулся я. — Думаешь, я не понимаю что делаю?
— В том и дело, что понимаешь, — вздохнул тот, — мне иногда кажется, что тебе лет семьдесят.
— Плюс-минус, — буркнул я.
— Что? — переспросил Молот.
— Я говорю, что всё равно доведу дело до конца, хочешь ты этого, или нет, — ответил я. — Если не успею добраться до него прежде чем мы выйдем на арену, то всё выйдет по-твоему. Ты не понимаешь, мне без разницы, как он умрёт, я даже пытать его не буду, просто ёбну.
— У тебя время до следующего утра, — согласился Молот.
— Возможно, это не единственный раз, — честно признался я, — Я пока не уверен, что смогу сразу выйти на него.
— Что тогда ты думаешь делать? — не отставал тот, но теперь его вопрос скорее походил на интерес.
