Лица перемазаны грязью, чтобы не выделяться на тёмном фоне и только глаза блестят в ночи.
Первыми умерли часовые, даже те, кто всё ещё продолжал бдеть на посту, а остальные в это время ужами сползали в окоп, где ровными рядами храпели вражеские войска.
— На раз-два, — бросил я по связи Тихому и тот молча кивнул, — Раз, два.
Тихий бьёт спящего человека ножом в грудь, а я одновременно с ним прижимаю к земле ноги, которые тут же начало подбрасывать. Переходим к следующему, раз, два, удар в грудь, а я наваливаюсь на ноги.
Тоже самое происходит рядом, двое бойцов действуют синхронно, будто всю свою жизнь только и занимались тем, что вырезали спящих.
Как только человек прекращает дёргаться, Тихий точным движением вскрывает ему горло, на всякий случай в виде контроля. Следующий.
Всё происходит в полной тишине, серые тени осторожно и методично переходят от одного к другому.
Впереди какое-то постороннее движение.
— Так кто-то в туалет собрался, — тут же прилетает сообщение от бойца.
— Лямка, шатуна видишь? — тут же уточнил я.
— Отчётливо, — сообщила та.
— Кто рядом? На счёт три придержите покойника, — приказал я и вся группа замерла в напряжении, — Раз, два…
— Три, — закончила Лема подхватив ритм.
Человек словно споткнулся и завалился на бок, на него тут же прыгнули двое, чтобы успокоить бьющееся в агонии тело. Это не осталось незамеченным спящим по соседству человеком и он начал ворочаться. Но бойцы Тихого прекрасно знали свою работу, оставив в покое врага с простреленной головой они перекинулись на следующего. Мелькнул нож с чавкающим звуком погружаясь в грудь новой жертвы.
Мы только сейчас смогли выдохнуть, оказывается всё это время наша группа наблюдала за происходящим затаив дыхание. Но время не стоит на месте, полоса просвета на горизонте стала на много шире. Пора продолжать сеять смерть.
К следующему окопу продвигались точно так же, ползком, стараясь не шуршать и не отсвечивать. Здесь снова пришлось начинать с часовых. Они упорно не собирались спать и внимательно всматривались в сторону основного расположения нашего войска.
Атаковали их синхронно. Как только удалось подобраться на расстояние прыжка, несколько фигур, словно кошки выпрыгнули из-за земляного отвала, который находился в тылу. А вместе с ними остальные тут же нырнули в окопы.
Раз, два и Тихий пробивает грудь, а я хватаю за ноги, плавное движение ножа по горлу, и следующий.
* * *
Мы закончили, когда небо уже начало окрашиваться розовым. Перепачканные в земле и крови мы наконец смогли подняться в полный рост, не забыв предварительно оповестить снайперов.
Усталость навалилась одним махом, на весь диверсионный отряд, будто мы всю ночь поезда с цементом разгружали. Адреналиновый отходняк.
В свой лагерь мы не пошли, просто бросили по связи, что путь свободен и уселись рядом с мёртвыми линиями обороны в ожидании подхода основных сил.
— Впервые в жизни я пожалел о том, что связался с тобой, — плюхнулся рядом Тихий.
— Устал? — односложно уточнил я.
— Не то чтобы, — пожал он плечами, — Но такое делаю впервые. Чувствую себя каким-то чудовищем. Это даже по моим меркам слишком.
— Не ной, — буркнул я, — Мы на войне.
— Ты посмотри, что мы после себя оставили, — кивнул головой назад он, — Мне теперь это в кошмарах сниться будет.
— Тихий, — поднял я на него глаза, — Ты что в самом деле стареешь? Ты же ликвидатор, мать твою.
— Угу, — буркнул тот, — Помыться бы и пожрать горячего.
— Вот это правильные мысли, — улыбнулся я и хлопнул его ладонью по спине, — Кончай скулить, ты же воин.
— Да это я так, — отмахнулся он, — Нервы, отходняк.
Вскоре подошли основные силы. От того, что они увидели в окопах некоторых даже вывернуло. Картины была покруче той, что осталась после схватки нас и клановых армий. Там тоже была бойня, но всё происходило издалека. Здесь же глазам предстала совсем иная картина.
Две тысячи бойцов, лежали в липкой кровавой каше, которая натекла из раскрытых глоток. Глаза многих были открыты, что только добавляло жути в общий вид. Воздух вокруг просто пропитался кровью и казался на вкус железным. Оставаться здесь дольше необходимого, не было никакого смысла.
— Обыскать, — устало приказал я, — Оружие, боеприпасы, еду, собрать всё.
Люди тут же пришли в движение, стараясь не смотреть на трупы, но глаза словно сами натыкались на мёртвые лица, которые было повсюду.
Управились быстро и уже спустя час наше войско с мрачными лицами двигалось вглубь вражеской территории. К вечеру мы должны были достичь стен Атрия.
— Настроение у ребят очень мрачное, — начала разговор Лема.
— Предлагаешь мне их развеселить? — зло спросил я, — Или может они думают, что нам всё это радость приносит? Резать спящих не очень приятное занятие знаешь-ли.
— Я всё понимаю, — кивнула она, — Но с таким настроением как сейчас, много не навоюем.
— Ты либо предлагай что-нибудь, либо молчи, — в очередной раз огрызнулся я, — Я и сам вижу, что происходит. Но мы изначально не на праздник шли и все должны это понимать.
— Ладно, я поняла, — буркнула Лема, — Разберусь.
Но разобраться не получилось. Когда войско встало на обеденный привал и бойцы приступили к приёму пищи, я решил поговорить с ними. С таким настроением действительно нельзя было выходить под стены города.
— У вас есть ко мне вопросы?! — громко спросил я выйдя на центр поляны, — Что вдруг послужило такому настроению? Мы ведём войну и каждый из вас обязан это понимать. Да, может быть то, что мы сделали и не добавляет нам чести, но это было необходимо. Или может быть вы хотели остаться там вместо них?
По людям прошёл ропот. Словно волна прокатилась, кто-то вздыхал, кто-то что-то пытался ответить, неуверенно так, бормоча под нос. Но в толпе это прозвучало неопределённым гудом, однако настроение всё же передало. Упадок сменился непониманием.
— Нет? Такая перспектива вам не нравится? — продолжил я, — Может быть вам напомнить за что мы воюем и против кого? Кто-то из вас считает, что можно было одержать победу иначе? Говорите, мне очень хочется знать ваше мнение.
Ропот повторился, пробежав очередной волной по воинам, но с вопросами и советами так никто и не вышел. Но настроение людей сменилось ещё раз, теперь помимо непонимания, появилась неуверенность и это уже хорошее достижение.
— Тогда хватит скулить и строить из себя скорбящих женщин, — я понизил тон, но начал чеканить каждое слово, — Я воспитывал вас три года, чтобы создать непобедимое войско. А вы увидели кучку мёртвых врагов и сразу сникли?! Я что зря тратил на вас время? Может быть мы зря сняли с вас рабские ошейники и регулярно платим жалование? Если вы не соберётесь, мы просрём все свои предыдущие победы и даже те, вчерашние две тысячи жизней будут напрасными. Подумайте об этом, хорошо подумайте.
