А сейчас передо мной находился покойник, мозг которого пробит пулей. И раз уж его тело внезапно тряхнуло, это означает лишь одно: он постепенно оживает.
А вот этот механизм был для меня совершенно чуждым и непонятным. Зато желание выяснить его природу – просто непередаваемое.
В тот момент, когда я спускал курок, стало очевидно, что смерти этот товарищ не боится. Видимо, придётся искать другие способы давления, надеюсь, боль он воспринимает так же, как обычный человек. Ну а если и это не поможет, есть много других вариантов, придумаю что-нибудь и, походу, совсем скоро.
Грудь Константина поднялась, а в лёгкие с хрипом попала первая доза воздуха. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он открыл глаза и вначале с недоумением и удивлением уставился на меня. Но вскоре и память стала возвращаться на место, а вместе с ней и надменное выражение на лицо.
Ну, естественно, с такими-то возможностями можно без особого труда испытывать презрение к окружающим. Чувство превосходства само напрашивается, когда ты способен победить смерть. Вот только не в случае, когда рядом нахожусь я. И скоро он это поймёт, уж я, в свою очередь, постараюсь объяснить ему это всеми доступными способами.
– Ну и что ты собираешься делать? – наконец Константин открыл рот, устав играть в гляделки. – Ведь ты уже понимаешь, что угрожать мне смертью не имеет смысла.
– Поверь, в мире есть вещи гораздо страшнее смерти, – спокойно ответил я и при этом пристально наблюдал за его эмоциями. – Например, боль, долгая мучительная или как тебе быть похороненным заживо. Наверняка увлекательно обладать бессмертием в такой ситуации, и оно точно не пойдёт тебе в плюс?
И вот на этих словах я заметил мелькнувший страх во взгляде Константина.
– Что тебе нужно?
– Я хочу послушать историю.
– Ты мог бы просто прийти к нам и не устраивать весь этот цирк. Мы предлагаем тебе работу как раз по твоим талантам.
– Знаешь, а я не люблю работать с незнакомыми людьми. Меня так бабушка в детстве научила: «Не разговаривай с чужими дядями»…
– Мы оба знаем, что у тебя не было бабушки, – перебил меня он.
– Вот как? – я сделал удивлённое лицо. – Вы даже это знаете? А мне казалось, что информация относительно моей личности находится под грифом «Совершенно секретно».
– Развяжи меня. Я не стану сопротивляться или убегать. Поверь, наше сотрудничество нужно тебе не меньше.
– Как ты это делаешь?
– Что именно?
– Ну ты ведь не совсем идиот, правда?
– А, ты про воскрешение? Я не знаю, как это работает, но ты можешь стать таким же. Наша компания не просто так занимает лидирующие позиции на рынке красоты и молодости.
– Ну, теперь-то я догадываюсь, – ухмыльнулся я. – Наверняка у вас в клиентах есть такие фамилии, которые лучше не произносить вслух.
– В большинстве своём, эти фамилии нами и созданы, – не моргнув глазом, выдал серьёзную информацию пленник. – Ты можешь поехать со мной в офис, и мы обсудим всё, как нормальные люди.
– Слушай, неужели по мне видно, что я собираюсь принять ваше предложение?
– Ёб вашу мать!!! – внезапно позади раздался возглас, который сопровождал звук падения пакета.
Хотя как внезапно, шум мотора я услышал ещё пару минут назад, а уж бормотание Палыча и стук закрываемой двери автомобиля невозможно было не заметить. Неожиданностью здесь, скорее, выступал живой Константин, нежели появление моего напарника.
– Так ты это, – опешил Палыч. – Ты его не убивал, что ли? Не, пого́дь, я же сам видел, как у него мозги из башки вытекали. Сука! Он что, вампир?! Ему нужно кол в грудь забить или голову отрезать! Я понял, ты, значит, охотник на вампиров… Мать твою за ногу, вот так ни фига себе! Так это что, всё не сказки, что ли?!
– Палыч! – рявкнул я, и тот наконец заткнулся. – Сядь в сторонке и не мешай. А лучше пожрать дай, что там у тебя?
– Дак чё, я это… Короче, по два хот-дога на заправке взял и попить.
– Пойдёт, – согласно кивнул я и протянул руку за едой. – А ты рассказывай, Костик, не стесняйся. Хочу знать, откуда вы знаете обо мне, кто слил информацию и зачем я вам понадобился?
– Нам никто ничего не сливал, мы тебя создали, мы всегда знали, где ты и чем занимаешься. Твоё воспитание, твоя предыдущая работа и увольнение – всё это мы.
– Очень интересно, продолжай, – похвалил я пленника и наконец погрузил зубы в еду.
– Влад, всё намного сложнее, я не смогу всего рассказать и объяснить, тебе нужно проехать в наш офис. Пойми, ситуация с тобой очень непростая, настолько, что ты не поверишь мне на слово.
– Так ты ничего и не говоришь, – я спокойно прожевал, прежде чем снова включиться в беседу.
Палыч, напротив, работал челюстями с невероятной скоростью и с любопытством слушал наш разговор.
– Я не знаю и половины всего, тебе нужно говорить не со мной.
– Меня начинает утомлять наша беседа, – спокойным голосом произнёс я. – Зато любопытство постепенно берёт верх. Вот, например: сможешь ли ты отрастить себе новую голову или сколько раз вообще ты способен воскреснуть?
– Да послушай ты наконец! – реально испугался Константин. – Мне нет смысла что-либо от тебя скрывать! Я просто ничего не знаю, я лишь рядовой сотрудник клана, и исполняю роль посыльного, курьера, если угодно. Мне ничего особо не доверяют, всё, что я знаю – лишь в общих чертах.
– Клана? – я удивлённо приподнял бровь. – И чем занимается ваш клан? У вас что, семейный подряд или мафиозные устои?
– Всего понемногу, в основном мы занимаемся политическими вопросами…
– Кто бы сомневался, – кивнул я. – Полагаю, сферы вашего влияния распространяются очень далеко.
– Тебе нужно говорить не со мной.
– Тогда с кем?
– С Главой, госпожой Лией. Она хочет тебя видеть, и это она предлагает тебе работу.
– И где мне её найти?
– Для этого достаточно проехать со мной до нашего офиса. Там ты получишь все ответы.
– А что, если я откажусь?
– Боюсь, у тебя нет выбора.
– Ошибаешься, – покачал я головой, – выбор есть всегда.
– Но тогда ты просто перестанешь существовать.
– И это тоже будет частью выбора, – пожал я плечами. – Что бы ни значили твои слова.
Я дожевал свой хот-дог, поднялся с пола и зачем-то, скорее всего, по привычке, отряхнул зад. Хотя джинсы, что на мене надеты, вряд ли хоть немногим были чище пола.
Константин со страхом в глазах наблюдал за каждым моим движением. Ведь я как минимум дважды попал в уязвимые места. Первый, когда предлагал похоронить его и второй, когда разглагольствовал на тему отрезанной головы.
