Затем я пробовал разозлиться, да много чего. Вызвал различные эмоции, погружая разум в те или иные воспоминание, которые тому способствовали. Однако каждый раз терпел неудачу. Это жутко раздражало, просто выбешивало, несмотря на то, что я считал себя вполне уравновешенным человеком. Меня в принципе тяжело вывести из состояния покоя, хотя надо признать, в последнее время такое происходит всё чаще. Спасает лишь опыт, навыки, при помощи которых я раз за разом сдерживаю эмоции, не позволяю им вырваться наружу, дабы не натворить беды. Моё тело — это оружие, и если позволить себе расслабиться, то последствия могут быть катастрофическими и в большинстве случаев необратимыми.
Сейчас сдерживаться нет смысла, я один, никто не пострадает, если я позволю их выплеснуть. Однако я напротив, решил успокоиться, в первую очередь для того, чтобы вернуть мысли к порядку. Самый лучший способ, по крайней мере, для меня, это Тайцзицюань. Элементарная дыхательная гимнастика, которую я каждый раз использую в качестве заминки по окончании тренировки.
Я несколько раз глубоко вдохнул и приступил к упражнениям. Движения плавные, словно я действительно погружён в воду, кислород мерно наполняет лёгкие, а глаза закрыты. Пространство открыто и это позволяет смотреть в себя, отбросить пространственную ориентацию и полностью абстрагироваться от внешнего мира.
Состояние покоя я поймал примерно в середине фигуры и вдруг, на грани слуха почувствовал какой-то шум. Глаза открылись прежде, чем отреагировал мозг. Тело давно привыкло жить в состоянии постоянной готовности к опасностям. Но увидел я вовсе не врагов, впрочем, и не друзей тоже. Прямо на болоте стоял человек, сотканный из воды, она струилась внутри фигуры, будто его пронзали потоки энергии. Я же испытал восторг и удовлетворение, а на лицо сама собой наползла улыбка.
— Ну наконец-то, — я всплеснул руками, и фигура в точности повторила моё движение, после чего рухнула единым водным потоком, словно кто-то выплеснул её из ведра.
Я вновь попытался успокоить эмоции, взять их под контроль, но на этот раз выстроил в разуме более простой образ водной стихии. И снова успех. Небольшая струйка воды поднялась из болотной жижи, метнулась ко мне, по спирали облетела одну руку и переместилась на вторую. Я старался сохранить спокойное состояние, пока игрался с ней, меняя форму и направление движения, но это оказалось не так просто. Эмоции периодически накатывали волной, накрывали, и форма распадалась, разлеталась тысячами брызг. Некоторое время я играл силами, словно ребёнок, который получил долгожданный радиоуправляемый вертолёт, каждый раз теряя контроль над чувствами.
Однако я добился того, чего хотел, понял принцип, оставалось лишь разобраться, как превратить это в оружие. Да, вот так банально, имея в распоряжении нечто невероятное, я всё сводил к одному: каким образом можно убить себе подобного, при помощи новых возможностей. Вероятно, когда всё закончится, когда Кетта умрёт, а мы одержим окончательную победу над кланами и всей их грёбанной системой — я успокоюсь. Попытаюсь направить способности в мирное русло, хотя даже близко не представляю, что можно со всем этим делать. Но пока, я продолжу использовать каждый шанс, каждую мелочь, чтобы как можно быстрее выиграть войну. Меня так учили, воспитывали убийцу, воина, если угодно, таким я и останусь.
У края болота я провёл почти весь день, упорно упражняясь в контроле над силами. Я упрямый, всегда таким был, возможно, по этой причине смог добиться определённых результатов. Да и прагматично настроенный мозг, часто не давал покоя, постоянно свербил, пока не доведу дело до конца. Завтра, с вероятностью в девяносто процентов, я снова вернусь сюда и продолжу тренировку. Помешать этому сможет разве что действительно серьёзная проблема или угроза.
Пока возвращался в лагерь, несколько раз попытался использовать силу, вытягивая воду из воздуха. Получалось, хоть и не совсем так, как это было на тропе, масштабы не те. Но, возможно, я и сам, подсознательно задавал такие параметры. С этим ещё тоже предстоит разобраться.
Лагерь встретил суетой, но уже не такой беспорядочной, как это было с утра. Сейчас всё выглядело более организованно, уже заметно проявился порядок, землю вокруг вычистили от мелкого мусора и неслабо вытоптали. Кое-где появились навесы, в тени которых разместили раненных, появившихся после спуска с водопада. С ними, кстати, в будущем предстоит что-нибудь придумать. Без лекарств и правильной медицинской помощи они либо умрут, либо останутся инвалидами. Судя по внешнему виду остальных, воду тоже нашли и уже относительно привели себя в порядок. Не мешало бы, конечно, ещё одежду постирать, в том числе и мою, но пока с трудом представляю, как это сделать. Нет, сам процесс конечно известен, вот только непонятно к чему всё это приведёт, когда на поляне столпится немалое количество голых людей. Как-то даже неприлично просить их о таком.
— Ты где был?! — навстречу выскочила Лема. — Я тебя везде искала.
— Плохо, значит, искала, — спокойно пожал я плечами. — Тренировался у болота.
— А меня чего не позвал?
— В целях безопасности, не знал, к чему всё приведёт.
— В смысле?
— В прямом, — подмигнул ей я и сформировал небольшой шарик воды.
— Вот теперь поняла, круто! — широко улыбнулась та, после чего с независимым видом задрала нос. — А я, между прочим, совершила невозможное.
— Так веди, показывай.
Мы прошли к правому краю лагеря, где смирно сидело два десятка человек, среди которых обнаружился тот самый паренёк, что утром побил своего товарища одним из первых. Ушибленная рука покоилась на лиане, переброшенной через шею, кисть сильно опухла, но пальцы двигались. Лема, скорее всего, не ошиблась и не зря взяла его в отряд, вот только для моих сегодняшних целей он не подходит. Мне нужны полностью здоровые люди, хотя окончательно списывать его со счетов я, пожалуй, не стану.
— Ты пока свободен, — кивнул я парнишке. — Вначале пусть рука заживёт. Остальные готовьтесь к выходу, как стемнеет — отправимся к посёлкам. Дорогу к Лесорубам знаете?
— Я знаю, — ответил один из присутствующих. — Родился там, но меня больше к земле тянуло…
— Этого достаточно, — прервал я его рассказ. — Поведёшь нас, надеюсь, к тому моменту посёлок будет ещё цел.
— Да, Великий, — отбил он низкий поклон.
— Так, и ещё, — остановился я, — прекратите вот это всё. Можете называть меня просто Безликий, если угодно — господин Безликий, а поклоны и падения на колени прекратить, это приказ. Еду и воду раздобыли? — этот вопрос уже предназначался Леме.
— Да, Филат принёс орехи, очень вкусные, кстати, — доложила та. — По пути они родник отыскали, сейчас люди небольшими группами ходят к нему мыться. Сюда её, к сожалению, доставить не в чем. Старик со своими тоже каких-то кореньев накопал, ягод насобирал, в общем, на ужин наскребли, но запасов нет. Тебе я порцию припрятала.
— Ладно, с этим тоже разберёмся, — задумчиво добавил я. — Завтра на охоту пойдём, мяса хочу.
