Окружающие немедленно оторвались от выпивки и стали глазеть на представление. Некоторые по привычке доставали стрелковое оружие и держали его на изготовке, другие прятались за охрану. Однако, как только последний бритоголовый отправился отдыхать, они разочарованно покачали головами и вернулись к своим делам.
Ксения нависла над лежащим барменом.
— Я просила Голубя, а не проблемы, — сказала она.
Сзади послышалось шевеление. Бритоголовые опять поднимались.
— Ну, хватит, ребятки, — раздался чей-то голос, — наша гостья пришла сюда не для того, чтобы неприятности нам причинять, верно, Ксения Игоревна?
Ксения обернулась на голос. Он принадлежал тонкокостному журчику с длинными и сальными волосами и испещрённой оспинами кожей. Это и был Голубь, крупный делец, контрабандист, сутенер. Человек разностроннейшей деятельности. Свою кличку он заслужил тем, что единственным его легальным бизнесом была торговля птицами.
— Не обращай внимания на всё случившееся, — сказал Голубь, — меры предосторожности. В неспокойное время живем. Мне нужно проверить было, что это на самом деле ты.
— Проверил? — фыркнула Ксения.
— А то как же, — сказал Голубь, — кто же кроме тебя так махать ногами может? Зачем кликала, красавица?
— Это не для лишних ушей, — сказала Ксения, — у тебя есть где поговорить?
Голубь сардонически рассмеялся.
— Для тебя у меня есть все, — заявил он, — пошли.
* * *
Голубь провел её вниз по небольшой лестнице. Открыл металлическую дверь и завел Авалову в маленькую комнатку с ядовито-фиолетовыми обоями, столиком, креслом и широкой кроватью, которая скорее всего предназначалась вовсе не для сна.
— Это моя берлога, — сказал он, — временная. Мои птички сейчас улетели в теплые края, и я торчу здесь, но для тебя готов прервать свое уединение.
Ксения осклабилась.
— Мне нужно попасть в клуб, — сказала она.
Голубь захохотал.
— Да ты и так в клубе, детка! — воскликнул он. — У нас по вечерам такие танцы бывают.
Ксения расстегнула кобуру.
— Мне нужен другой клуб, — сказала она, — тот, что в здании бетонного завода.
Голубь с опаской посмотрел на кобуру.
— Зачем так сразу?! — завизжал он. — Что и пошутить нельзя? Что ты хочешь знать об этом клубе?
— Всё, — сказала Авалова, — как называется? Как туда попасть? Кто там бывает? Кто туда девочек отвозит?
Голубь на несколько секунд задумался.
— Ладно, — сдался он, — только для тебя любимой. Мои ребята их отвозят. Наше дело раз в месяц встретить девочку и доставить в казино. Всё. Когда лот разыгран, её уже клиент забирает. Что там происходит дальше, мы к этому отношения не имеем.
— Откуда девочки поступают?
— Да отовсюду, — бросил Голубь, — отсюда, Станиславов, Лемберг, Борисфен. Здесь самое зачетное место в республике. Больше такого нет.
— Понятно, — кивнула Ксения, — как туда попасть? Голубь фыркнул.
— Да никак, — сказал он, — там охрана, как в Белом доме! Туда пускают только по приглашениям. Чужие там не ходят.
— Ну ты-то там свой, — заметила Ксения, — как я понимаю.
— И что с того? — осклабился Голубь.
— А то, — сказала Ксения, — что ты меня сейчас туда отвезешь.
Голубь достал сигарету. Закурил. В нос ударил запах марихуаны.
— Да ты рехнулась, Авалова! — воскликнул он. — Как я тебя туда отвезу?
— Отвезешь, — повторила Ксения, — на своем дорогом авто и проведешь меня внутрь. Скажешь, что привел крутого клиента, там же не только на девочек играют.
Голубь бросил недокуренную сигарету. Всплеснул руками.
— Нет, — сказал он, — ты точно рехнулась. Они же тебя там на ремни порежут.
Ксения белозубо улыбнулась.
— Ну зачем так грубо, там же все люди культурные и статусные, не так ли, друг мой? К тому же у тебя всё равно нет другого выбора.
Голубь бросил беглый взгляд на расстёгнутую кобуру. Выбора у него не было. Делец откинулся на спинку кресла.
— Ну как же не помочь родной милиции, — съязвил он, — вот только ради тебя, детка. Слушай, а ты откуда инфу узнала, что я девочек вожу? Ну так, для общего развития скажи, а?
Ксения рассмеялась.
— Для общего развития, — повторила Ксения сквозь смех, — да понятия я не имела, что ты кого-то возишь. Я первый раз это от тебя слышу.
Голубь нецензурно выругался и злобно глянул на девушку.
— Ах чтоб тебя… — воскликнул он, — вот ты ж дьяволица!
— Сочту за комплимент, — сказала Ксения и пнула ногой по щиколотке Голубя, — вставай, поехали.
Голубь кряхтя поднялся и вяло побрел к двери. Авалова сняла с предохранителя пистолет и двинулась за ним.
* * *
Выйти из палаты оказалось не очень простым делом. Входная дверь имела кнопку только с одной стороны и, конечно, не с той, где находилась Кристина. С минуту девушка весьма прозаически смотрела на дверь, словно ожидая, что та откроется от тяжести её взгляда. Поскольку этого не произошло, Кристина подошла вплотную к двери и провела рукой вдоль короба. Загадочный механизм замка никак не отреагировал, но девушка почувствовала идущий сверху холодок. Значит, щель, — догадалась Кристина.
— У тебя есть листок бумаги, — спросила она у Сони. Та флегматично кивнула и протянула белый чистый лист формата А4. Кристина села на колени и, отогнув маленькую полосочку, аккуратно оторвала её. Затем подошла к двери и, просунув бумагу в щель, провела ею вдоль верхней части короба. Есть! Замок приветливо щелкнул и дверь послушно отъехала в сторону.
— Люблю читать приключенческие романы, где всё подробно описывается, — прокомментировала Левонова.
Выбравшись в коридор, девушка сперва осмотрелась и убедившись, что никого больше нет, поманила пальцем свою новую знакомую.
— Пошли, — сказала она.
По коридору двигались тихо. Чтобы случайно не поскользнуться, сняли туфли и шли босиком. Думать о том, что с ней сделают если поймают, Кристине не хотелось. Оставалось надеяться, что поговорка про сон негодяя верна.
— На каком этаже кабинет? — спросила Левонова, жалея, что не срисовала где-нибудь план здания.
— На пятом, — тихо ответила Захарова.
Кристина фыркнула.
— Ну естественно, — сказала она, — он же не может быть на первом и с открытым в сад окном. Соня, ты говорила про свою подругу, ты знаешь, что с ней произошло.
— Наверное, её убили, — спокойно сказала Соня, — она пришла забрать нас из казино, но мы её не послушали. Она просила, много раз просила, чтобы мы ушли оттуда, а мы не хотели. А потом она пропала, просто пропала и больше не приходила.
