— И взорвались бы, — заключил Штильхарт.
— Не будь пессимистом, — усмехнулась Кристина, осматривая дверь, — ага, это же дерево. Смочим тряпки в бензине, сделаем запальный шнур и подожжём. У тебя есть другие идеи?
Молодой человек пожал плечами.
— Правда, ты можешь начать стучать в дверь, — заметила девушка, — прибежит охрана, ты на них нападешь, отвлечешь их ценой своей жизни, а мы спасемся и потом всем расскажем о твоем подвиге.
Флориан поморщился. Подобная мысль его не прельщала.
— Знаешь, — сказал он, — я как-то тоже не чувствую в себе потребности к героизму.
Кристина одарила его широкой улыбкой.
— Ну раз мы здесь не герои, — заключила она, — тогда давайте выбираться утилитарными способами.
С этими словами девушка взяла груду тряпок и связала их в узел, а затем обильно обмочила их в канистре с бензином и бросила на пол. Несколько раз девушка брызнула из канистры на дверь.
— Ты точно знаешь, как это делать? — спросил Штильхарт протягивая зажигалку.
— Конечно, — бросила Кристина, — ты же помнишь, что у меня была пятерка по химии.
Девушка бросила зажигалку. Огонь занялся мгновенно и быстро пополз к двери, однако дойдя до двери, пламя несколько раз лизнуло поверхность и погасло. Дверь, очевидно, была только обшита деревом. Кристина притворно закрыла лицо рукой.
— Я повержена, — констатировала девушка.
Флориан ободряюще похлопал её по плечу.
— Ничего, попытка засчитывается, — сказал он, — можешь занести её себе в актив.
— Остроумно, — сверкнула глазами Левонова, — до чрезвычайности.
Альтернативный план обсудить не успели, поскольку с другого конца двери послышалась какой-то шорох.
— Это за нами, — пролепетала Соня.
Дверь распахнулась и в комнату вбежала Дарья. Её появление было самым меньшим из того, на что рассчитывала Кристина.
— Быстро уходим, — скороговоркой проговорила девушка.
Дважды просить не пришлось, тем более что в комнату уже вломилась охрана. Кристина зажала одного из охранников дверью, а затем для верности врезала ему в челюсть. Второго Штильхарт огрел по голове канистрой.
— Даже не буду спрашивать, что заставило тебя изменить мнение, — язвительно сказала Кристина, вынимая из кобур охранников пистолеты.
— Ты сказала, что видела мою маму, — потупила взгляд Даша, — это правда?
Кристина кивнула.
— Да, — сказала она, — и мама тебя очень любит, а ты вот чем занимаешься. Покойницу из себя изображаешь.
— Я не хотела, — прошептала Даша, — мне сказали, что так будет проще выехать за границу. Каждую из нас усыпляют и у нас останавливается сердцебиение, так что даже самый искусный врач определить не может. Я не думала, что мама об этом узнает, я ведь люблю её. Я хотела написать ей, когда все закончится.
Кристина устало вздохнула. Ох уж эти подростковые метания.
— Даша, — сказала она, — помоги нам отсюда выбраться, а я помогу и тебе и Соне спрятаться от Тополевича.
Даша фыркнула.
— Вы его не знаете, он ведь Охотницу пришлет. Она из-под земли достанет.
Жду не дождусь, про себя буркнула Кристина.
— Да лучше смерть, чем такая жизнь, — сказала она, неужели ты действительно думаешь, что вас тут оставят в живых? Им нужно из вас сделать сакральных жертв, чтобы взбудоражить общество.
Даша с минуту сомневалась. Видно, что в ней боролись две личности. Та девочка, которую описывала её мама, и та, которую ей внушил Тополевич.
— На площадке возле заднего крыльца вертолет, — хрипло сказала наконец Даша.
— Отлично, — бросила Кристина, — теперь бежим отсюда.
А ещё кто-то сомневался, что бывает тот случай из жизни каждого разведчика, усмехнулась Кристина, безусловно Даша пришла сама. Иногда просто невозможно просчитать человеческую психологию. Есть в этом мире такое чувство, которое не поддается рациональному объяснению, — любовь. Кажется, мы пришли своими путями, заключила девушка.
* * *
Только добравшись до кабинета, Ксения смогла успокоиться и отпустить нервы. Ныл каждый мускул. Ну ещё бы, совершить два таких вояжа. А ещё чертовски хотелось спать. Глаза закрывались сами собой. Нет, ночная жизнь это не для неё. И вообще, надо заканчивать нездоровый образ жизни. Купить домик где-нибудь в деревне и там уединиться. Не видеть никого и ничего. Старые истины всегда правы: многие знания, многие печали. Она слишком много повидала на своем веку.
А вот Катя Кирсанова не успела. Она была тихой, вежливой девочкой. Мечтательницей. Хотела чего-то большего, чем то, что имела. Зачем? Никогда не надо убыстрять темп времени. Когда время убыстряется, мы начинаем совершать ошибки. Катя совершила роковую. Хотя, может, это и есть её судьба: стать копьем божьим, которое покарает негодяев? Возможно. Ну тогда Ксения станет тем, кто вонзит это копье.
Дверь кабинета открылась, вошли Мациевский и Рауш.
— Что наша жизнь, игра! — пропели они хором.
Авалова слабо улыбнулась. Настроение к иронии не располагало совершенно. Девушка протянула Максу карту памяти.
— Отдайте техникам, — сказала она, — пусть постараются вытащить отсюда всё, что можно. Я оказалась права, Кирсанова действительно видела чью-то встречу и, я думаю, её записала.
— Но каким образом? — удивился Рауш.
Ксения усмехнулась.
— С помощью одного вертлявого и неприятного бармена, — сообщила девушка, — я на нем проверила поговорку про кольт и доброе слово. Это он дал ей ключ от лифта. Девочка расспрашивала его об аукционе, пыталась узнать, где её подруги, а он, чтобы отвязаться, отправил её на десятый этаж. Знал, что она попадется, и отправил. Там Кирсанова и увидела их.
— Вот гнида, — фыркнул Мациевский, — но кого их?
Авалова резкими движениями размяла кончики пальцев.
— Не знаю, — сказала она, — но этот кто-то очень не хотел, чтобы его видели. Это был не Арсенюк и никто другой из этой братии. Их появление там естественно, а Кирсанова не ожидала увидеть там этого человека. Увидев его, она словно бы поняла что-то. Это понятно из записи.
— Но если это не Верховский и не ребята из Лиги, тогда кто? — не понял Мациевский.
Ксения пожала плечами.
— Здесь есть кто-то ещё, — сказала она, — кто-то, кто дергает за все ниточки. Кто-то, кому подчиняется Охотница. И Кирсанова видела его той ночью.
— Охотница? — переспросил Рауш. — Что ещё за Охотница?
Ксения кивнула.
— Охотница, бармен сказал, что это кличка нашей киллерши, по крайней мере её все так называют. Только вот такой клички я раньше не слышала.
