— Я тоже, — согласился Мациевский, — значит, она со стороны, не криминал и не мочила.
Рауш тяжело выдохнул.
— Значит, Верховский сказал правду, — бросил оперативник, — казино действительно существует и там играют на людей. Что же, поздравляю Ксения, можете вычеркивать своего друга из списка подозреваемых. Вряд ли он стал бы так наводить на себя.
Авалова задумчиво пожевала губу, вспоминая свой визит к Верховскому. Что это было? Внезапный порыв страсти или он хотел усыпить её бдительность? Как ни крути, а секс самый старый и самый проверенный метод вербовки.
— Пока рано, — задумчиво произнесла она, — он мне не сказал, что девушек увозят из клиники, а вот бармен об этом знает, а ещё он сказал, что аукционы больше проводиться не будут.
— Какие они щепетильные, — фыркнул Мациевский, — аукционы! Как людей убивать, так ничего, а здесь чисто как на дипломатическом приеме.
— Клиенты, я думаю, соответствующие, — заметил Рауш, — если аукционы прекратились, может быть, они что-то почувствовали и решили свернуть свои шарады, как думаете?
Ксения мотнула головой.
— Вряд ли, — сказала она, — ты правильно говоришь, это шарады. Если между клиентом и девушкой не было интимной близости, что ему предъявишь? А даже если и была. Возраст согласия шестнадцать лет. И потом, их же никто не похищал, они добровольно шли. За аморальное поведение уже давно, к сожалению, не сажают.
— Ну это со слов Верховского, — напомнил Макс, — откуда мы знаем, что он не врет? Потеряшки-то наши из его школы.
— Слишком просто, — возразила Ксения, — вот так он точно не стал бы подставляться, а вот использовать тот факт, что девушки из его школы, чтобы его подставить, могли.
— Но зачем его подставлять? — не понял Мациевский. — Если мы знаем, что это он разработал препарат, значит, он уже с ними связан.
Ксения взяла из корзины орех.
— А может быть, мы неправильно оцениваем его роль, — размышляла девушка, — может быть, он действительно был связан с ними, а теперь решил вывести их на чистую воду, иначе я не вижу смысла в его помощи Кирсановой.
Рауш презрительно фыркнул.
— О его помощи Кирсановой мы тоже знаем только с его слов, — сказал он, — кто может опровергнуть тот факт, что во время того, как Кирсанова ему звонила, он не стоял на том балконе? Вот его она и увидела и испугалась.
Ксения выразительно глянула на коллегу, тот явно был доволен новой теорией.
— Стоп, стоп, — сказала она, — вы не забыли, что она ему говорит? Она говорит «я видела его», а не «я видела тебя». Нет, там был кто-то ещё.
— Но тогда почему Верховский не пришел туда и не забрал карту памяти? — не унимался Рауш. — Да и вообще, может, её нам специально подложили, как кошелек. Мы с ней провозимся, а там будет какое-нибудь хоум-видео.
— А откуда бы он узнал, что я там буду? — спросила Ксения. — Нет, карту просто не заметили. Или Кирсанова бросила её туда специально, или карта упала, когда девушку тащили к машине. Просто Бог одарил нас своей улыбкой, ради разнообразия.
Дверь кабинета вновь открылась. Вошла Покровская. Судя по внешнему виду, девушка бежала сюда невесть сколько километров. Что же, усмехнулась Ксения, не только у неё сомнамбулические бдения были сегодня ночью.
Наташа тяжело опустилась в кресло и налила себе воды.
— Что я узнала, — восторженно сказала она, — не поверишь, но обрадуешься.
Ксения окинула девушку-следователя придирчивым взглядом. Судя по заговорщицкой ухмылке, Покровская действительно нашла кое-что дельное.
— Ну рассказывай, — вздохнула Ксения.
— Я тебе, кстати, звонила, — отвлеченно бросила Покровская, — ты не брала трубку.
Рауш, не удержавшись, прыснул.
— Ксения Игоревна всю ночь провела в казино, — сказал он.
Наташа округлила глаза. Ксения махнула рукой.
— Потом расскажу, — вздохнула она, — давай, говори ты первая, что узнала.
Рассказывать пришлось долго. Наташа даже удивилась количеству информации, которую узнала. Весь этот массив складывался в весьма логичную, но сильно неприятную картину. Картину, которая требовала срочных ответных действий.
Когда она закончила свое повествование, Ксения откинулась на спинку кресла и с задумчивым выражением на лице свела перед собой руки.
— Рискованно, — сообщила она, — ты уверена, что Захарову можно доверять?
Наташа дернула щекой.
— Он любит свою семью, — задумчиво произнесла она, — если у него есть другие мотивы и страсти, я их не вижу.
— Исходя из твоего рассказа, ты тоже входишь в число его страстей, — хмыкнул Мациевский, — некоторым образом.
Наташа коротко улыбнулась.
— Мой вердикт: ему стоит верить, — заключила девушка, — а зачем бы иначе он стал всё рассказывать?
Ксения хотела одернуть подругу, мол, Захаров может отводить подозрение от себя, но осеклась, вспомнив, что пять минут назад ровно это же говорила о Верховском.
И здесь, и там похожие ситуации. А знает ли Захаров о том, что Верховский связан с разработкой препарата? Может быть, он хочет заручиться доверием, чтобы потом поквитаться с Верховским?
— Почему мы не можем официально допросить Сабурову? — нетерпеливо проговорил Рауш. — Доставили бы её сюда и потолковали по душам.
Наташа фыркнула.
— Тогда лучше сразу сдать их Арсенюку или Адашеву, — сказала девушка, — проснись, мы теперь сами за себя.
— Вот именно, — согласилась Ксения, — поэтому каждое наше движение должно быть подготовлено и отточено, а в плане Захарова — один авантюризм. Тебя даже подстраховать некому.
— Так в этом и плюс, — сказала Наташа, — они будут уверены, что я одна, и это усыпит их бдительность.
— А почему ты думаешь, что они хотят оставить девушку в живых? — поинтересовался Мациевский. — Ведь Сабуров уже отказался с ними сотрудничать.
Покровская щёлкнула в воздухе пальцами.
— Вот именно, — сказала он, — а похитив его дочь, они смогут торговаться. Предложат ему взнос в Лигу, в обмен на её жизнь.
— Туфта, — бросил Рауш, — Сабуров что, мальчик? Он не понимает разве, что его дочь всё равно убьют? Не сразу, так после того, как деньги переведет.
Наташа пожала плечами.
— Даже если понимает, — сказала она, — все равно будет делать всё, чтобы спасти дочь.
— Рисковать из-за какого-то взноса? — с сомнением спросила Ксения, барабаня пальцами по столу. — Тополевич не станет этого делать. Возможно, Сабуров и важен для их Лиги, но можно обойтись и без него. Для Тополевича больше важно, чтобы навсегда замолчала Эльмира. Он боится этой информации. Используя её, можно обрушить все его планы! Поэтому у меня тоже возникает опасение, что Эльмиру с девочкой могут просто убить. Марта Васкес, кстати, для шантажа вообще не нужна. Что-то тут Захаров не договаривает.
