— Сейчас дома есть кто? — осведомилась Наташа. Соболь усмехнулся.
— Свет горит, крик стоит, вопли, — флегматично произнес околоточный, — откуда я знаю, есть там кто или нет.
Наташа коротко усмехнулась, взводя курок газового револьвера, который держала для самообороны.
— Ну, пойдем, глянем, — сказала она.
Покровская осторожно прошла через калитку на участок, жестом показав Соболю следовать за ней. Прятаться здесь было бессмысленно, так что оставалось делать вид, что они просто неспешно прогуливаются. Всегда советуя подчиненным не соваться в драку, пока не выяснишь все возможности и оснащение противника, Наташа с удивительным упрямством не слушала собственного совета. Впрочем, в этот раз у неё не было особого выбора.
Ступали осторожно, стараясь не шуршать мокрой травой. Дойдя до двери, Наташа потянула за ручку. Дверь открылась с легким скрипом. Девушка спрятала револьвер под плащ.
Они оказались на просторной веранде, посредине которой стоял покосившийся от времени диван и низкий столик. Слева от входа урчал холодильник.
Сквозь приоткрытую дверь в гостиную Наташа сумела рассмотреть сидящую на стуле девушку — Эльмиру Сабурову и нависших над ней двух бугаев. Непосредственно перед ней сидел в кресле с желтой полинялой обивкой третий. Даже сквозь щель было видно, что в комнате что-то ищут.
До Наташи долетели обрывки фраз.
— Что, милая, волнуешься? — спросил один из парней. — Дозу не успела спрятать?
Второй лазил по книжному серванту.
— Оп-па, — сказал он, — что тут у нас? Героинчик? Твое?
— Это не мое, — заявила Сабурова. — Почему меня арестовали? Я ничего не сделала.
— Ну да, — раздался голос из кресла, — наркотиками торговать. Разве это дело?
— Какими наркотиками? — спросила Сабурова. — Я приехала сюда только час назад. Меня пригласили. Я ведь уже говорила.
— Странно, — сказал один из стоявших парней, — а человек, который вас якобы приглашал, ничего не знает о вашем визите. Что вы на это скажете?
— Это какая-то ошибка, — проговорила Сабурова, — этого не может быть.
— Может, ты и оружие от нас не прятала? — спросил неизвестный.
— Какое оружие? — спросила Сабурова. — У меня нет оружия.
Парень, стоявший слева, усмехнулся.
— Да? — насмешливо произнес он. — Вот это нашли в твоей сумочке, соска!
Парень положил завернутый в платок тяжелый предмет. Как у них всё по-взрослому, однако. Но реального ничего нет, пока что пугают.
— Я не понимаю, что происходит, — сказала Сабурова, — что вы от меня хотите?
Неизвестный встал с кресла, и Сабурова сумела разглядеть его лицо. Это был начальник местного наркоконтроля Остап Ракицкий. Личность во всех отношениях неприятная. Ничего себе уровень, по рядовому вызову начальник ездит. Ну-ну.
— Сейчас поймешь, — бросил Ракицкий, — слышь, Тарас, посмотри ещё, нет ли у неё дури в заднем кармане.
Парень, что стоял слева, подошел ближе к девушке.
— Встала и повернулась, — приказал он, — руки на подлокотники положила.
Сабурова повернулась и наклонилась. Тарас подошел к ней сзади, грубо схватил за ягодицы и стал их щупать. Девушка попыталась вырваться, но только получила хлесткий удар по лицу и упала на колени. Тарас навис над ней сверху.
— Встала, — пророкотал он.
Соболь ткнул Наташу в плечо.
— Серьезно у них тут, — заметил околоточный, — может «Сокол» вызвать, как думаете? Сами-то их не раскидаем.
— А мы и не будем, — сказала Наташа, — будем действовать убеждением и добрым словом.
С этими словами девушка, к изумлению Алексея, просто буднично зашла в гостиную, словно ей там было самое место. Бугаи замерли как вкопанные, а Ракицкий развернулся в пол-оборота и с явным удивлением посмотрел на девушку.
— Здравствуйте, господа, — светским тоном произнесла Наташа, — ну что же вы остановились, продолжайте ваш разговор. Я вам не помешаю.
Девушка стряхнула засыпанное осколками стекла покрывало с дивана, стоявшего возле окна, и присела на краешек.
— А вы, собственно, кто? — поинтересовался Ракицкий. Наташа улыбнулась.
— Я-то? — спросила она. — Я собственно, старший следователь по особо важным делам. Покровская моя фамилия.
Девушка продемонстрировала удостоверение.
— Что вам здесь нужно? — осведомился Ракицкий, словно бы он не находился сам в чужом доме и не допрашивал здесь девушку.
— Позвольте, — улыбнулась Наташа, — если я правильно понимаю, вам здесь что-то нужно, не правда ли?
Тарас издал какой-то непонятный звук, воспринятый ею как ругательство.
— У нас постановление на арест гражданки Сабуровой Эльмиры Альбертовны.
— Покажите, — подыгрывала Наташа.
Ракицкий вынул из папки тонкий лист бумаги. Наташа сделала вид, что пробежалась по нему глазами.
— Мне интересно, по какой же статье? — осведомилась девушка.
— За хранение материалов, которые могут быть использованы для сбыта наркотических средств, — донесся ответ.
Соболь прыснул.
— Хорошо еще, что не на подрыв территориальной целостности Республики, — сказал он сквозь смех.
Хорошо, что он засмеялся, подумала Наташа, это усыпит их бдительность.
— Не надо ерничать, — изобразила начальственный гнев Покровская, — люди ведь свою работу делают, однако вынуждена вас разочаровать, у нас тоже постановление, — она поднесла лист ближе к Ракицкому и провела им в воздухе, — присутствующую здесь Эльмиру Альбертовну Сабурову необходимо доставить в Борисфен, в распоряжение генеральной прокуратуры, как важного свидетеля по делу убийства депутата Левицкого.
— Мне приказано доставить этих двоих в Госнаркоконтроль, — возразил Ракицкий, — по тому же делу.
Ах вот как, усмехнулась про себя Наташа. Что же ты, майор, сам-то поехал? Лично?
Девушка вопросительно подняла бровь.
— Кем приказано? — изображая властность, повысила она тон.
Ракицкий злобно прищурился.
— А это не твоего ума дела, — зашипел оперативник, — так что уйдите с дороги и не путайтесь под ногами. Ясно?
— Все сказал!? — бросила Наташа. — А теперь слушай меня, потому что дуболомы твои здесь не причём. Если через пять минут мне не предоставят машину и надежную охрану для экстренного конвоирования свидетеля, то за твою голову никто и гривны не даст. Тебя здесь на заднем дворе закопают вместе с твоими операми. Понял или доходчивее объяснить!?
Ракицкий побледнел и отошел чуть назад. Он, видно, не ожидал такого резкого тона собеседницы. Наташа понимала, что сейчас играла на тоненького, в конце концов Ракицкий мог приказать своим парням просто пристрелить её на месте.
