Макс поморщился.
— Не хотите ли вы сказать, что наш убийца — Анастасия? — почти с ужасом спросил он.
Ксения задумчиво пожевала губу.
— А что? — задалась она вопросом. — Нереальный вариант? Почему мы её не подозреваем? Она ведь связана со всей этой историей. Даже Томаса Чилуэлла обвинили с её слов. Других свидетелей там не было. И всех других наших фигурантов она прекрасно знает.
Рауш пожал плечами.
— Как вариант, да, — сказал он, — но зачем ей было светиться вообще? Даже если она киллер, зачем подкладывать труп в свой же пансионат? Мы ведь даже внимания на неё бы не обратили, если бы не это.
— А может быть, и было на это рассчитано, — предположила Ксения. — Почему так стали заниматься убийством Кирсановой? Потому что её труп был найден в пансионате, где будет саммит.
— Хочешь сказать, что таким образом нас отвлекли от остальных девочек? — нашелся Мациевский.
Ксения кивнула.
— Точно, — сказала она, — за шумихой вокруг саммита такое провернуть раз плюнуть. И смотрите, ведь убийства были совершены с очень близкого расстояния. Значит, жертвы знали убийцу и не боялись её.
— Путанно как-то, — пробормотал Мациевский, — путанно. Но может быть. Чего только в жизни не бывает. Слушайте, а может, не будем изобретать велосипед? Возьмем этого Верховского за жабры. Он нам всё и расскажет. Вы мне лучше другое объясните. Зачем всё это нужно? Откуда вообще взялась эта киллерша? Неужели все вот это для выборов будущего года?
Ксения побарабанила пальцами по рулю.
— Думаю, что до будущего года мы не доживем, — мрачно сказала она, — думаю, все, что происходит, всего лишь часть комбинации.
— Интересно, — заметил Рауш, — и в чем же главная цель? — спросил он.
Ксения размяла затекшую спину.
— Передел рынка власти, — ответила девушка, — то есть если все старые министры, префекты и так далее уходят, тогда появляются новые, а они в свою очередь приводят своих новых людей и новые правила. А это уже новые рынки и новые деньги для них. Колоссальные деньги.
Некоторое время стояла тишина, нарушаемая резким тарахтенья мотора.
— То есть они хотят осуществить рейдерский захват государства? — наконец нашелся Анатоль. — Не слишком ли?
Ксения покачала головой.
— Слишком — такого слова они не знают, — заметила девушка, — то есть, когда они захватят власть, эта киллерша просто исчезнет. Не как человек, нет, такими не разбрасываются, как фигурант уголовного дела. Возможно, вместе с теми, кто её ловил, особенно если мы добьёмся в этом успеха. Так что если мы не найдем киллера раньше, чем они начнут реализацию своей главной цели, то нам с вами грош цена.
Она медленно закрыла глаза и стала слушать воцарившуюся на несколько секунд тишину. Игра была серьезная и она только начинается.
* * *
Кристина сидела, откинувшись в кресле у камина, и наблюдала за тем, как адмирал Рид оживленно с кем-то говорит по телефону. Если честно, то, когда они с таким шиком и прощальным ружейным салютом покидали заведение Тополевича, Кристина искренне полагала, что приключение закончилось. Ничего подобного! После того как Штильхарт в красках описал ей свой визит в центр Ломоносова, девушка поняла, что ничего не только не закончилось, наоборот, только началось. И это что-то превращалось уж совсем в какую-то чертовщину. Неужели Наталью Понарину пытались похитить только за то, что она видела, как Александра Рыкова заезжает в гараж на автомобиле? По всему выходило, что так! Нечто странное было во всем этом, и Русакова и Понарина утверждают, что Александра очень изменилась перед убийством. Но в чём была причина? Неужели в Верховском? Он предпочел Александре Анастасию, и она стала ревновать? Но если бы так, то смена настроения произошла бы сразу, а не через два месяца, и действительно, куда девать эту машину? Ведь так не бывает, чтобы человек не водил, а потом ни с того ни с сего у него образуется автомобиль. Тем более у девушки. Да она бы тут же растрепала об этом подружкам. Что же, не Александра была за рулем? Нет, это была Александра, её видела не только Понарина, но и убитый парковщик.
Парковщик, конечно, мог обознаться, столько лет прошло… теперь уже не спросишь, ни парковщика, ни Александру. А может, она тоже что-то знала? Может, она была связана с Тополевичем, а потом решила выйти из игры, как Даша Терехина? Может быть, поэтому её и убили?
— Да, да, господин начальник полиции, — услышала девушка голос Рида, — вы уверены? Да, понятно! Да, немедленно передам! Извините за беспокойство!
Рид повесил красивую старинную трубку телефона на аппарат.
— Перед кем вы извиняетесь, сэр? — поинтересовалась Ксения. — Интересно знать.
Размашистым шагом в комнату вошел Штильхарт. По его внешнему виду вовсе нельзя было сказать, что они ночь лазили по туннелям.
— Привет, — весело сказал он, — а где наши юные создания?
Кристина подарила ему острую улыбку.
— Когда бы ты думал о чём-то, кроме девушек, — посетовала она. — Приводят себя в порядок, в ванной. Твоя подруга Понарина ещё спит.
— Ясно, — Штильхарт подошел к винному шкафу и достал оттуда бутылку красного вина, — новости есть?
Рид кисло посмотрел на них обоих.
— Только плохие, — сказал он.
Флориан сделал обиженную мину.
— Лучше бы не спрашивал, — заявил он.
— Твои коллеги были в клинике, но ничего там не нашли, — пояснил Рид, — ни тоннеля, ни девушек, ни оружия, вообще ничего. Директор клиники составит жалобу на превышение полномочий. Начальник полиции очень сетовал на то, что он не может проводить мисс Левонову до ближайшего самолета, но настоятельно просил меня передать, чтобы эта назойливая мадемуазель не попадалась ему на глаза.
Флориан похлопал Кристину по плечу.
— Вот видишь, что творит швейцарский паспорт, — сказал он, — в любом другом случае ты бы уже летела назад, в Кранцберг.
Кристина обиженно надула губы.
— Как хотите, — сказала она, — мы вам рассказали, что видели.
Рид фыркнул.
— Я вам верю, — сказал он, — но поймите, что без четких доказательств обвинить Тополевича невозможно. Если бы вы хоть грузовик с оружием украли.
Кристина фыркнула.
— Знаете, как-то неудобно выбирать, когда вокруг летают пули, — язвительно заявила девушка.
Дверь в гостиную открылась, и в комнату вошли, пошатываясь, Даша и Соня. Рид широко, по-хозяйски им улыбнулся.
— Проходите, — сказал он, указывая на диван, — присаживайтесь, можете выпить кофе.
